США на свете всех «правее»… Болезни, которые делают спортсменов непобедимыми

Если медведи, значит, русские — это же ясно

Прежде всего, стоит отметить, что попавшие в сеть документы — подлинные, это подтвердили в WADA. А вот в чьих интересах действуют хакеры, доподлинно неясно. Но, конечно, то, что под самую громкую атаку попали американцы, ясно говорит, что действуют хакеры нечестными методами. Ну а то, что группа называется «медведями», навело мир на однозначный вывод: это работа россиян. Похоже на нехитрую игру в «мафию», когда один игрок «убивает» того, с кем третий имеет счеты, чтобы все на этого третьего и подумали.

На данный момент хакеры опубликовали несколько «порций» документов о терапевтических разрешениях на употребление спортсменами запрещенных веществ. Первая касалась четырех американских спортсменок, следующие две — десятков призеров Игр в Рио, представителей разных стран. Однако самой громкой и важной для России стала информация об использовании запрещенных веществ гимнасткой Симоной Байлз и теннисисткой Сереной Уильямс.

Зачем гимнастке изменять сознание?

Первая выиграла в Рио четыре золотые медали и признана в мире непобедимым в данный момент «роботом». Ей разрешено к употреблению наркотическое вещество амфетамин. Как заявила сама спортсменка, это вещество входит в состав лекарства, которое она принимает с детства из-за диагностированного синдрома дефицита внимания и гиперактивности. Примечательно, что наверняка такой диагноз поставить нельзя, такую болезнь выявляют по наблюдению за поведением, отзывам близких. А многие врачи и вовсе ее за болезнь не считают и тем более не назначают наркотики детям с перепадами настроения и неусидчивостью. Традиция такого диагноза существует, по большому счету, только в США. СДВГ в свое время выявили и у Майкла Фелпса.

Амфетамин и другие запрещенные вещества, эффект которых заключается в изменении сознания, не является допингом в классическом понимании обывателя. Он не сделает человека сильнее или быстрее, не прибавит выносливости, не поможет нарастить мускулы. Но не только мышцы нужны в гимнастике. Побеждает тот, кто не ошибается, у кого страх крутить сальто на бревне выжгли каленым железом еще в детстве. Психостимулятор может оказать воздействие на это. К тому же один из побочных эффектов при продолжительном приеме лекарства «риталин», которое принимает Байлз, — это задержка в росте. Гимнастика — чуть ли не единственный вид спорта, где миниатюрность жизненно необходима для больших побед.

Обычная аптечка теннисистки

У такой же непобедимой коллеги по сборной Байлз теннисистки Серены Уильямс список разрешенных для употребления веществ гораздо длиннее и разнообразнее: в разные периоды с 2010 по 2015 год теннисистке было разрешено принимать преднизолон, метилпреднизолон, гидроморфон, преднизон и оксикодон. Все это — очень сильные препараты. Преднизолон — гормональный препарат, назначаемый при крайних формах аллергической реакции, астме, инфаркте, циррозе печени и других тяжелых заболеваниях. Оксикодон — мощное обезболивающее, которые в тяжелых случаях назначают онкобольным. Невозможно представить, какую болезнь могли диагностировать сильнейшей теннисистке мира, при которой употребление этих лекарств было необходимо.

В первом, «американском», списке была и Венус Уильямс со схожим списком препаратов. Интернет-издание «Чемпионат» вспомнил слова Серены, комментировавшей признание Марии Шараповой об употреблении милдроната: «Даже с точки зрения здоровья я никогда не была сторонником принимать что-либо. Я изучала медицину, но никогда не слышала о мельдонии. Возможно, плохо училась. Если честно, то я в ужасе от всей этой ситуации. Было бы печально, если бы на месте Шараповой была я».

Юридически претензий ко всем спортсменкам быть не может: если они получили разрешение на применение этих препаратов, значит, прошли специальную комиссию, предоставили ей все документы о болезнях и могли употреблять запрещенные вещества в определенный период времени. Но каким же объективно несправедливым выглядит теперь отстранение Шараповой на два года за препарат, не дающий преимуществ, преследование всех остальных спортсменов за этот препарат, жуткая нервотрепка, устроенная всем олимпийцам, слезы Ефимовой и, конечно, отстранение легкоатлетов и паралимпийцев.

Со спортом придется попрощаться

С одной стороны, кажется, что Россия снова проиграла Западу в умении грамотно вести дела разрешенными способами: в подготовке правильных бумаг, в отстаивании интересов своих легитимными способами. Но на практике видно, что большие усилия отдельных спортсменов в этой области не помогают. Ответственный Сергей Шубенков рассказывал «Матч-ТВ», что несколько лет по собственной инициативе он проходил контроль не только на национальном уровне, но и просил отправлять свои тесты в международную лабораторию: «(IAAF) мотивировали (свой отказ) тем, что тесты проходят через российскую таможню. И, по их данным, были случаи, когда на таможне пытались эти пробирки открыть. А еще сказали, что я могу дать взятку офицеру допинг-контроля, потому что такие случаи в истории тоже бывали». Презумпция виновности в действии.

Необъективность сложившейся ситуации теперь очевидна. К какому же идеальному решению следует теперь прийти российским спортивным функционерам, как можно выйти из этой ситуации? Первый вариант: не менять ничего, продолжать «дружить», иногда напоминая на словах о своих интересах в надежде на то, что ситуация решится сама. Кажется, именно этот способ выбрали чиновники: они говорят о необходимом совместном реформировании WADA. Правда, есть одно «но»: о том, что такое реформирование необходимо, в самом WADA не говорили еще ни разу.

Второй вариант: совсем противоположный, объявить полный бойкот, покинуть все международные федерации, запретить спортсменам участвовать в соревнованиях. Такое развитие событий ударит только по российскому спорту: все спортсмены потеряют работу, зрители — международные соревнования, дети — больших кумиров-соотечественников. Да и трудно поверить, что кто-то потом придет звать российский спорт назад, обещая все ему простить.

Третий вариант: прекратить сотрудничество со всеми организациями, их финансирование, позволяя при этом спортсменам участвовать в соревнованиях. Такой сценарий невозможен, настолько сложна система организации соревнований и допинг-контроля. Снова пострадают только спортсмены, им придется оплачивать все расходы на перемещения и допинг-контроли самостоятельно, и в итоге легче всего будет уехать из России, потому что везти допинг-офицеров в далекие российские города — удовольствие дорогое.

Четвертый вариант: создавать новую систему, не громоздкую, гибкую, готовую ко всему и способную действовать по любым правилам игры. Учитывая, как тяжела на подъем российская бюрократия, этот вариант кажется практически невероятным. Такой путь самый трудный, но кажется единственно правильным в сложившейся ситуации.

Как бы то ни было, все происходящее последний год в олимпийских видах дает нам понять, что мы еще долго не увидим на стадионах и экранах тот спорт, который так любили раньше: соревнования без оговорок и ужимок, без недоверия, предположений и сослагательного наклонения. Кажется, его возвращения придется ждать теперь не один десяток лет.