За что Хрущев посадил Стрельцова?

При чем тут Фурцева?

Не вдаваясь в подробности лагерной истории Эдуарда Стрельцова, зададимся вопросом — кому нужна была эта громкая история с тюремным наказанием нападающего московского «Торпедо» и сборной СССР? 12 лет, полученных за изнасилование, когда сама ситуация выглядела очень смутно — девушки, якобы потерпевшие, то и дело меняли свои показания — это, конечно же, очень и очень много. Людям, считающим, что послевоенные времена были кровожадными, можно напомнить, что в СССР на три года отменяли смертную казнь (1947—1950 гг.). В лагерях ГУЛАГ то и дело вспыхивали восстания (норильское и воркутинское в 1953 году, кенгирское в 1954-м), но это не вызвало новых волн репрессий. Более того, в 1955 году Хрущев по-тихому амнистировал бандеровцев и власовцев, и уже гораздо позднее пришлось наказывать многих из тех, у кого руки были по локоть в крови. А тут 12 лет, причем в тот момент, когда Стрельцов был нужен стране больше, чем страна Стрельцову.

Тут надо напомнить, что молодой футболист быстро стал одним из лидеров футбольной сборной. В 19-летнем возрасте он уже был в чемпионском составе на Олимпиаде 1956 года в Мельбурне, правда, не сыграл в финале. Сами футбольные подвиги тех лет начались с матча с Швецией, в котором наша команда разгромила соперника со счетом 6:0. Стрельцов сделал хет-трик, и на его фоне потерялись лидеры шведской сборной, шестеро из которых через три года стали вице-чемпионами мира 1958 года. Объективности ради, шведы прибавили в свой состав Юхана Грена и Нильса Лидхольма, а советская команда лишилась троих: Татушина, Огонькова и Стрельцова. Почему?

В каком-то из расследований еще советского времени проскочила версия, что инициатором наказания Стрельцова была Екатерина Фурцева, на тот момент член президиума ЦК КПСС. Ее пост говорит о возможности принятия такого решения, и якобы даже повод был — Стрельцов нагрубил ее дочери, поскольку Фурцева имела виды на Эдуарда в качестве зятя. Но версия выглядит неправдоподобно, если знать, что Светлана Фурцева родилась в 1942 году, и на момент знакомства со Стрельцовым ей было 14. Там вообще возникает вопрос: как 14-летняя девочка могла оказаться в Кремле на торжественном вечере, посвященном победе советских олимпийцев в Мельбурне. По этой версии, Стрельцов в состоянии алкогольного опьянения грубо выразился в адрес Светланы: «Я свою Алку ни на кого не променяю» (имелась в виду супруга Алла), что Фурцева восприняла как личное оскорбление и пожаловалась Хрущеву. Именно она в дальнейшем передала записку о случившемся на даче изнасиловании помощнику Никиты Сергеевича…

После Сталина

Вот Хрущев в качестве «палача» Стрельцова выглядит вполне органично. Малообразованный самодур во главе большой страны плохо соответствовал масштабам той власти, которую получил в руки. И которой он чуть было не лишился годом ранее, в июне 1957-го, когда на заседании президиума ЦК КПСС было принято решение об освобождении его с поста первого секретаря ЦК КПСС. Тогда в политических противниках Хрущева оказались Молотов, Каганович, Маленков и «примкнувший к ним Шепилов», и история доказывает, что противники Хрущева были куда авторитетнее Никиты Сергеевича.

Известный писатель Александр Нилин в своей книге «Стрельцов. Человек без локтей», будучи современником героя своего романа, вспоминает, что тот до тюремного заключения частенько был мишенью для фельетонов Михаила Нариньяни из «Комсомольской правды». Редактором которой был Алексей Аджубей, человек, про которого ходила пословица: «Не имей сто друзей, а женись, как Аджубей», поскольку беспринципный журналист составил счастье не кому-нибудь, а дочери Хрущева.

Во времена полновластия Сталина было лишь два нашумевших сюжета, так или иначе связанных с известными спортсменами. Это история тюремного наказания Николая Старостина в 1942 году, когда спартаковский патриарх за взятки выдавал бронь спортсменам, не желавшим идти на фронт. Увы, но это неоспоримый факт, что известные на момент начала Великой Отечественной советские спортсмены воевали в крайне небольшом количестве. А те, кто попадал в армию, редко оказывались на передовой. В этом плане их оппоненты — немцы — бились на самом передке. Из 400 участников Олимпиад 1936 года в Гармиш-Партенкирхене и Берлине примерно четверть воевала, причем все были на передовой.

Спустя десять лет Сталин обвинялся как человек, который разогнал футбольный ЦДСА, как тогда назывался ЦСКА. Якобы это было связано с поражением от сборной Югославии на Олимпиаде-1952, когда в сборной было пятеро армейцев — Башашкин, Крижевский, Николаев, Нырков и Александр Петров, полный тезка актера, играющего Стрельцова. Не совсем так, армейскую команду как разогнали, так достаточно быстро и восстановили, пока футболисты провели один сезон за калининский МВО.

Громкие дела

Но история была громкая, резонансная. Трудно утверждать, но не исключено, что именно она и подсказала Хрущеву выбрать футболистов в качестве тех, на ком он продемонстрировал свое желание «завернуть гайки» в стране, бразды правления в которой терял.

Вместе с 12-летним сроком Стрельцова по три года дисквалификации получили Михаил Огоньков и Борис Татушин, которые оказались с ним в одной гоп-компании.

Любопытно, что, набедокурив со Стрельцовым, Хрущев продолжал бесцеремонно вмешиваться в область международного спорта. В 1959 году по приказу Никиты Сергеевича мужская сборная страны по баскетболу фактически лишилась золотых медалей чемпионата мира. Она не вышла на матч с командой Тайваня, как и сборная Болгарии, и была дисквалифицирована. Не будь этого глупого решения, сборная СССР выиграла бы тот чемпионат, а Болгария претендовала на «бронзу».

Хоккейная сборная СССР, наряду с командой Чехословакии, пропустила ЧМ 1962 года в Америке. Обе команды просто не поехали в Колорадо, мотивируя это тем, что хоккеистам ГДР не дали визы.

Вслед за делом Стрельцова и Ко советское общество взбудоражило еще несколько новых громких дел. В том же 1958 году, когда судили Стрельцова, председателем КГБ СССР был назначен Александр Шелепин, который начал «шерстить» дела изменников родины. Отпущенные ранее Хрущевым по «аденауэровской амнистии» власовцы и бандеровцы уже успели «раствориться» по стране, и гэбистам пришлось по новой работать над их розыском и наказанием. Иначе получалось, что ни один из участников, допустим, уничтожения белорусской деревни Хатынь не пострадал бы. Только в 1960 году началось повторное расследование преступлений нацистских пособников. Во время следствия совершил самоубийство арестованный Петр Гавриленко, а в 1961 году к смертной казни приговорили 13 предателей, притом что всего в том преступлении было задействовано порядка ста изменников родины.

В дальнейшем начали закручивать гайки в сфере экономических преступлений. В 1961 году казнили валютчиков Рокотова, Файбишенко и Яковлева, в 1962-м — киргизских цеховиков Зигфрида Газенфранца и Исаака Зингера, в Москве ликвидировали Шаю Шакермана, вслед за ним Бориса Ройфмана с подельниками, затем по делу универмага «Москва» были расстреляны Юрий Евгеньев, Борис Рейдель, Александр Хейфец, Исай Флиорент и другие.

Оттепель закончилась расстрелом в Новочеркасске

Хрущев закручивал гайки, что продолжилось массовыми беспорядками в казахстанском городе Темиртау в 1959 году и кончилось расстрелом рабочих в Новочеркасске в 1962-м. А Стрельцов, хотя и вышел на волю в 1963 году, отбыв в заключении 5 лет из 12, не мог играть в команде мастеров.

Вот как описывает те события писатель Александр Нилин: «К шестьдесят третьему году авторитет Хрущева был непререкаем, как некогда авторитет Сталина. Кто бы предсказал тогда, что видимая непререкаемость Никиту Сергеевича и погубит. Уничтоживший своих непосредственных соперников в борьбе за престол (Берию, Маленкова, Молотова и прочих), он к своим выдвиженцам на ключевые посты отнесся с презрением… В общем, только свержение Хрущева вернуло футболу Стрельцова. Второй раз за пятилетку судьба Эдуарда оказалась в прямой зависимости от бульдожьей свары под кремлевскими коврами».

Надо напомнить, что ничего не понимавший в спорте Хрущев успел нагадить нашей сборной на излете своего правления. В конце июня наша футбольная сборная заняла второе место на ЧЕ-1964, проиграв в финале испанцам на их поле в упорной борьбе — 1:2, и по требованию Хрущева из нее ушел главный тренер Константин Бесков.

Освободившись, Стрельцов провел два года в заводской команде и вернулся в профессиональный футбол уже при новом генсеке Леониде Брежневе. По идее, Стрельцов мог бы принять участие в ЧМ-1966 и ЧЕ-1968, и наверняка помог бы нашей сборной, но…

Но спортсмены в нашей стране зачастую получали меньше прав, чем представители творческих профессий: актеры, певцы, писатели. К примеру, их практически до конца существования СССР сопровождали в поездках сотрудники КГБ. И представителям творческих профессий в этом плане было легче, поскольку руководитель КГБ Юрий Андропов согласился с инициативой все той же Фурцевой, успевшей стать министром культуры (в 1960 году), что его подопечные не будут иметь отношения к решению вопросов о выезде за границу деятелей культуры. И еще при жизни Фурцевой за границу успели сбежать писатели Анатолий Кузнецов, который так и не дописал здесь свой роман «Бабий Яр», и Леонид Финкельштейн, а также артисты балета Михаил Барышников, Наталия Макарова, Рудольф Нуриев.

И все это были «косяки» долгое время непотопляемой Фурцевой, которая умерла в 1974 году, практически сразу же после того, как была снята с должности министра культуры. И это было еще одно справедливое решение Леонида Брежнева, ранее вернувшего в спорт невиновного Стрельцова, а в 1974-м наказавшего погрязшую в коррупции Фурцеву. Но это уже совсем другая история…

Кстати, на следующий год после прихода к власти Брежнева тоже посадили известного футболиста. А куда деваться, если Юрий Севидов сбил на машине человека, и не кого-нибудь, а академика Дмитрия Рябчикова, трижды лауреата Ленинской премии. Севидова приговорили к десяти годам, и он вышел через четыре по амнистии, уже на следующий год начал играть за алма-атинский «Кайрат». Сравните с приговором, годами заключения и двухлетним карантином, последовавшим по выходе на свободу у Стрельцова. Притом что, да простит меня Севидов, футбольный талант у них был несравним.