Башкирия молодая: как чиновник проиграл в карты миллионы, выделенные голодающим
Создание БАССР и ликвидация Уфимской губернии. Как это было? Часть 10: окончание
«Реальное время» продолжает публикацию книги «Ликвидация Уфимской губернии» Сергея Орлова — краеведа из столицы Башкортостана. В своем сочинении автор излагает, как создавалась Башкирская республика. Завершая цикл, он рассказывает, как происходило деление должностей после объединения Башреспублики с Уфимской губернией.
Непонятый уфимцами «шаг Советской власти»
Читателя, наверное, интересует, как на предстоящее слияние реагировали представители Уфы? Отвечу: в духе решений партии, соблюдая рамки «демократического централизма». Губернская газета «Власть труда» (будущая «Красная Башкирия», «Советская Башкирия» и, наконец, «Республика Башкортостан») 12 марта 1922-го писала: «…В процессе обсуждения вопроса в Губисполкоме высказывались в том смысле, что Башреспублика в настоящее время находится в условиях тяжелого голода, лишена железных дорог, имеет вообще расстроенные пути сообщения…»
Вели себя уфимцы по-джентльменски и взорвались лишь однажды, когда за неделю до «упразднения» на железнодорожный вокзал Уфы неожиданно прибыл эшелон, набитый голодающими из Башкирии. К этому времени уже действовал федеральный запрет на подобные эвакуации: боялись холеры. И сегодня у городских властей затрещали бы головы, если бы им вдруг подкинули полторы тысячи человек, в большинстве — детей.
Этот случай не стал единственным. В июле губернское ОГПУ сообщало: «Башнаркомпрос без предупреждения стягивает в Уфу голодающих детей, в Уфе скопилось 4 000, неприспособленность помещений угрожает эпидемией».
Накануне декрета уфимские товарищи собрались обдумать, где бы им поселить башкирских коллег. Задача в переполненном городе нешуточная: подходящие квартиры давно уплотнены, остальные требовали существенного ремонта, а значит — денег… Голову ломать не стали. Запись в протоколе: «Слушали: жилищный вопрос в связи с переездом Башкирии в Уфу. Решили: поставить вопрос об изыскании средств перед заинтересованной стороной…»
Повторюсь: декрет был принят 14 июня, и меня интересовала печатная реакция двух субъектов. «Известия» Башреспублики радостно откликнулись 24 июня, сразу после официального опубликования. Передовица начинается словами: «Так давно жданное постановление ВЦИКа о создании Большой Башкирии состоялось…». И завершается оптимистично: «Нужно надеяться, что с переездом в Уфу культурно-экономическое благосостояние БССР пойдет на быстрое возрождение».
Губерния не заметила своего упразднения. Первое упоминание о декрете я нашел в газете за 5 июля — три недели спустя! «Власть труда» разъясняла преобразование, как… интернациональную помощь дружественному народу. И заканчивала: «Нужно отметить, что некоторая часть населения вновь отходящей территории не понимает этого шага Советской власти».
Обычно так называют большую часть, мнение которой не совпадает с официальным. Но о доводах «против» можно только догадываться, поскольку других газет не было.
Вместо помощи голодающим — спустил в игорном клубе
Тем временем глава автономии Кушаев вернулся невеселым из двухнедельной поездки по самым неблагополучным южным кантонам РБ: людоедство там продолжалось. В его отчете говорится о «расшатанности крестьянского хозяйства, наличия не имеющих никаких посевов и обреченных на голодную смерть в будущем…»
Но были и другие проблемы. Видный член правительства Башкортостана (в прошлом заместитель Валидова) Аухади Ишмурзин 8 июня выехал в командировку. В Центре рассматривался вопрос о строительстве железной дороги Уфа — Стерлитамак. К тому же Москва и Петроград собрали для голодающих 2 млн 320 тыс. рублей… Об остальном нам расскажет «Судебная хроника»:
«…Обвиняемый Ишмурзин вместо того, чтобы эти деньги скорее отправить по адресу Башобкомпомголода, вполне сознательно отправился в игорный клуб в Петрограде, и вот в тот самый момент, когда в молодой Советской Башкирии все еще продолжались ужасы голода и люди вымирали от голода сотнями и тысячами, и, кроме того, Башкирия переживала острый финансовый кризис, то Ишмурзин в такой тяжелый момент проиграл выданные ему для помощи голодающим деньги в азартной картежной игре».
А теперь немного политэкономии.
Сегодня часто приходится слышать: «Башкортостан — регион-донор»! То есть кормилец России. А каков он был до 14 июня 1922-го? После всего сказанного вопрос кажется неуместным, но раз подвернулись цифры… Нужно ли говорить, что хлеб тогда являлся главным критерием богатства. Сравним двух соседей: в ходе последней посевной компании губерния засеяла 219 000 десятин земли, тогда как Башкирия только 60 000. Разница почти четырехкратная, и это при том, что львиная доля из этих 60 тысяч приходится на бывший Стерлитамакский уезд.
А вот фраза из краткого экономического отчета республики за второе полугодие 1921-го: «…Отчетный период приходится характеризовать как период полного упадка народного хозяйства БССР и развала его органов».
Летом 2005 года, когда я писал эти строки, в книжных магазинах Уфы призывно синела обложкой хрестоматия «История и культура Башкортостана». Далеко не в единичном экземпляре. Грех было не черпнуть из этого источника: «Вскоре после создания автономной республики началось стремительное экономическое, социальное и культурное развитие Башкортостана».
Трудное объединение
Вернемся в лето 1922-го.
Декрет «О расширении границ» принимался в соответствии с решением тогдашнего аналога Политбюро; его значение осталось несколько в тени. Но именно 29 мая были выработаны условия, на которых сливались органы управления двух регионов. В Москве посчитали «целесообразным» поставить двух товарищей из Башкирии во главе декоративной советской власти, тогда как в партийной преимущество отдавалось уфимцам (губернская парторганизация была в два раза больше).
Ориентированная на декрет республиканская элита прибыла 6 июля в Уфу в праздничном настроении. Однако на общем заседании выяснилось, что назначение на ответственные посты нового аппарата будет производиться путем голосования, а так как республиканцы были в меньшинстве, шансов получить большие кабинеты у них не оставалось.
Нет, против того, чтобы Кушаев и Халиков заняли высшие должности, возражавших не было — решение Центра не оспаривалось. Но этого руководителям Башреспублики казалось мало, они хотели поставить во главе большинства учреждений представителей титульной нации.
Уфимцы были иного мнения. При подборе кадров они обращали внимание на знания, опыт, способность руководить. Разногласия были существенными и дебаты зашли в тупик. Разгорячившись, приехавшие заявили, что будут жаловаться в ЦК. Ответом прозвучало предложение поднять вопрос о разъединении губернии и республики… В результате состоявшегося голосования ведущие министерства (продовольствия, финансов, внутренних дел) остались за губернскими товарищами.
Перепрыгнем через восемь десятилетий.
В феврале-марте 2005-го жители столицы могли наблюдать за яркой для телеканала «БСТ» программой «Уфимский тракт». Титры начинались со слов: «Выходит при поддержке правительства Республики Башкортостан»; далее следовала благодарность Академии наук РБ (за содействие). Исторический цикл знакомил нас с Уфой минувшей. Каждому году была посвящена отдельная передача: прошел 1913-й, мелькнул 20-й, а я, дабы узнать больше, жадно припав к экрану, караулил 22-й.
Ведущий: «В 1922-м город вновь возвращает славу главного центра Уфимского края и всей Башкирии. Декретом ВЦИК 14 июня территория упраздненной губернии передается БАССР с переводом столицы из Стерлитамака в привычные пределы. Обжившиеся на новом месте бюрократы, художники и поэты пакуют чемоданы и возвращаются обратно в верховье красавицы Агидели».
«Возвращаются обратно» — как придворные из Царского села в Петербург!.. Существовало две столицы двух регионов! Если художники и поэты остались живы (что маловероятно), то они давно съели свои чемоданы.
Когда башкортостанское ТВ крутануло этот лубок второй раз, я решил поспорить с киноакадемиками.
Новые времена, старые мифы
После июльского распределения кресел началось объединение государственных органов двух субъектов. Объединялись они, конечно, на базе губернских, так как республиканские учреждения организованностью не отличались.
Характерный пример: 18 августа приехала ведомственная комиссия из Уфы инспектировать Бурзян-Тангауровский ОВД, приехала и ахнула — на всю территорию, равную Бельгии, приходится четыре грамотных милиционера… Из отчета: «Милиция существует с 1919 года, но по какому штату и на каких основаниях, установить не удалось… Делопроизводство поставлено ниже всякой критики… полнейший хаос». О финансовой дисциплине: «…выяснить, откуда получались и куда расходовались денежные знаки, не представляется возможным».
В сентябре 1922-го, когда в городах и районах правили вывески и печати, меняя заглавные «Губ» на заглавные «Баш», во Дворце труда и искусств (нынешний оперный театр) подводили итоги объединения. Новый «премьер» Халиков, долго боровшийся за Уфу, рассказывал с трибуны о причинах декрета: «В Малой Башкирии было 400 тысяч башкир и 200 тысяч татар, а в то время как в Уфимской губернии было 800 тысяч башкир и более 200 тысяч татар и, кроме того, по своему экономическому положению Малая Башкирия область потребляющая, а Уфимская губерния производящая, и поэтому Уфимская губерния для Малой Башкирии была необходима».
Последнее в комментариях не нуждается, а вот по поводу первого… Для руководителей самопровозглашенной автономии, а затем республики, татарское население всегда служило дополнительным аргументом. Но… По данным Всесоюзной переписи 1926 года в «расширенной» республике проживало: 625 тыс. башкир или 23,5% от общего числа населения, татар — 23,3%, русских — 40%.
Теперь о настоящем.
Не выдержав ветра перемен, лопнули мыльными пузырями десятки советских мифов. Повезло лишь некоторым. При особом уходе они живут и размножаются.
Муртаза Рахимов, будучи президентом РБ, сказал: «Получив автономию, Башкирская республика за кратчайшее время добилась огромных успехов в экономическом и социальном строительстве, в области культуры, литературы, искусства».
В 2004 году отмечался 85-летний юбилей республики. На тот момент директор Института истории Уфимского научного центра РАН, доктор политических наук Ильдус Илишев (впоследствии он стал вице-премьером правительства и министром культуры и национальной политики РБ, а ныне — российский дипломат на Ближнем Востоке) заявил по этому случаю: «Надо чаще опираться на богатый исторический опыт. К сожалению, есть люди, пытающиеся доказывать, что федерализм, построенный на основе этнонациональных образований, неперспективен. Опыт Башкортостана свидетельствует об обратном».
Командировать бы его в 1922-й — для изучения опыта…
На обложке школьного учебника по истории РБ (автор — некогда декан исторического факультета БГУ, доктор наук и профессор Марат Кульшарипов) размещено несколько дат — как самых главных за ХХ век! Это: образование советской республики, переименование ее в Башкортостан, выборы первого президента, открытие Всемирного курултая и т. д. Год «расширения границ» в этот почетный ряд не вписался. Хронология такова, что за 1919-м сразу наступают 1990-е…
Официальный информационный интернет-портал РБ знакомит весь мир с историей нашего края от античных времен до современности. На этом длинном и ровном пути есть Салават Юлаев и Декларация о суверенитете, но нет ни слова о губернии — будто и не было ее никогда.
Если представить прошлое в виде документальной киноленты, то можно заметить, как с помощью ножниц и клея нам смонтировали новую историю.
…Вспомним напоследок о Валидове. Он единственный прямо сказал тогда о том, что же произошло на самом деле. Эмиграция развязывает языки. Бывший комиссар послал длинное письмо Ленину, в коем содержится много упреков в адрес вождя. Один я взял для эпилога: «…Вы «Уфимскую губернию присоединили к Башкортостану», на деле эта лукавая мера означает не что иное, как присоединение Башкортостана к Уфимской губернии».
Справка
Сергей Орлов — уфимский историк-краевед, журналист.
- Родился в Уфе в 1968 году.
- О себе: «В школе был склонен к гуманитарным предметам. После службы в армии собирался поступать на исторический факультет Башкирского государственного университета, но оказался на юридическом. После десяти лет службы в МВД РБ последовала безуспешная попытка найти себя в коммерции. От истории ушел — к истории вернулся».
- Автор научных и краеведческих работ по истории Башкирского края, один из инициаторов установки памятника основателю Уфы воеводе Нагому.
- В качестве эксперта принимает участие в программах регионального ТВ, посвященных Уфе и Башкирии.