Бизнес на энтузиазме — на Kazan Tourism Forum 2017 обсудили, почему инвесторов в отрасли по-прежнему мало

Только треть из 1340 проектов в сфере государственно-частного партнерства в туризме можно назвать успешными, то есть реализованными, сообщила в начале секции модератор — управляющий партнер компании Top Hotel Experts Наталия Розенблюм.

Развитие отрасли пока нельзя назвать бурным. Если в Европе применяется восемь форм ГЧП, то в России действуют только три, отметила спикер. При этом потенциально эта отрасль выглядит очень привлекательной. В мире туротрасль — это 10% ВВП и каждое десятое рабочее место. Мировой рынок растет на 4% в год, и это устойчивая тенденция. Как один из идеальных примеров развития туризма Наталия Розенблюм привела Исландию, которая за последние шесть-семь лет показывает феноменальный темп роста турпотока — на 25% ежегодно с 2010 года. Загрузка отелей по стране составляет 71,2%, что беспрецедентно, учитывая, что туристической зоной является не отдельный город или район, а целое государство.

России от общего «туристического пирога» пока удается откусить немного. От турпотока в Европу нашей стране достается пока только 4% всех гостей и 1,7% доходов.

Для того чтобы увеличить число объектов туристической инфраструктуры и облегчить доступ инвестиций, в России действует Федеральная целевая программа развития внутреннего въездного туризма и разрабатывается новая. Программа в целом зарекомендовала себя успешно, считает Наталия Розенблюм.

Однако в опубликованном накануне форума отчете Счетной палаты говорится о довольно скудных результатах программы. В создание туристических кластеров в четырех регионах России было вложено порядка 7 млрд рублей, но ожидаемого эффекта в виде инвестиций в основной капитал и решения социальных проблем — создания дополнительных рабочих мест — не случилось. Особые экономические зоны как одна из форм развития туристических территорий пока тоже не оправдывают ожиданий.

— К сожалению, число туристических ОЭЗ в России сократилось до трех: «Байкальская гавань, «Бирюзовая Катунь», «Ворота Байкала», — напомнила Розенблюм. Из успешных примеров развития дестинаций она вспомнила курорты Кавказа, в частности Архыза, куда инвесторы идут довольно охотно.

Инвестору некуда пойти: везде либо лес, либо водоем, либо пашня

Второй спикер секции — Анвар Камалов, финансовый директор компании «Среда отдыха», вообще усомнился, что инвесторы государству нужны. По крайней мере, его попытки стать инвестором пока терпят неудачу. «Среда отдыха» уже несколько лет пытается реализовать проект сельского туризма в Верхнем Услоне под Казанью. Первая трудность, с которой столкнулся предприниматель, — трудности в получении земельного участка. Процесс тянется уже третий год.

— Выделение земельного участка превращается в сложную и непредсказуемую процедуру. Если вы хотите построить турбазу вблизи водоема, действует ограничение водоохранного законодательства. В лесу тоже не всегда возможно построить. Наш случай — классический. Тот участок, который мы хотели получить, оказался лесом. Да не просто лесом, а лесом в федеральной собственности с ограничениями лесопарковой зоны, в которой строить ничего нельзя. Туризм там можно развивать, но на уровне палатки. Строить другие объекты или тянуть сети нельзя. Если строить не в лесу и не у воды, то большая вероятность, что нужный земельный участок окажется сельскохозяйственными угодьями, где тоже строить нельзя, — поделился опытом эксперт.

Читайте также: В деревню, в глушь! Кто и для кого продвигает экотуризм в Татарстане

Земля же, на которой строить разрешено, стоит очень дорого. А для туротрасли требуются крупные участки, поскольку плотность застройки должна быть невысокой. Сроки окупаемости для таких объектов, по подсчетам Камалова, пять-восемь лет. Но минимальный срок окупаемости возможен при условии строительства «на свои», что в случае с его проектом невозможно — стоимость будущего объекта исчисляется несколькими сотнями миллионов рублей.

«Если строить не в лесу и не у воды, то большая вероятность, что нужный земельный участок окажется сельскохозяйственными угодьями, где тоже строить нельзя», — поделился опытом эксперт. Фото tatmuseum.ru

Есть три варианта, когда инвестор может получить участок для развития туризма: положительное заключение инвестиционного совета при президенте РТ, покупка земли на торгах или государственно-частное партнерство. Аукцион — это дорогой путь, в Верхнеуслонском районе, где компания Камалова хотела выкупить землю, начальная цена 10 га составляет почти 60 млн рублей при стоимости проекта 250 млн рублей. Это неподъемная цена, констатировал эксперт.

Компания Анвара Камалова пошла, как им казалось, по самому простому пути. Правда, этот «простой путь» пока никуда не привел: «Среда отдыха» пыталась выйти на инвестиционный совет при президенте РТ трижды и собирается в этот «поход» в четвертый раз.

Зарыть деньги по кабальному договору?

Преимущество инвестсовета в том, что земля выдается по договору аренды, стоимость которой ниже рыночной. Но на этом хорошие новости, по мнению Анвара Камалова, заканчиваются. Запрошенный им текст договора оказался «кабальным».

— Не бывает такого, чтобы сторона, которая платит деньги за предоставленное имущество, была обременена почти 40 обязательствами и имеет только одно право — выполнение условий по данному договору, — сыронизировал Камалов.

Кроме того, к потенциальным инвесторам, по мнению спикера, предъявляются требования, которые он просто не может выполнить.

Читайте также: Юлия Бычкова: «Нас часто спрашивают, можно ли где-то повторить «Никола-Ленивца». Ответ — нельзя»

— Я приведу только один пример. В рамках инвестиционного совета требуется детальная разработка бизнес-плана на стадии, когда у инвестора нет даже земли. Но по бизнес-плану требуется полный материально-технический расчет. То есть, если у вас предполагается точка общественного питания, вы должны фактически знать меню, по которому будете кормить людей. Более того, требуются договоры поставок с поставщиками; помимо договора генерального подряда требуется обоснование строительно-монтажных работ (напомню, нет еще ни решения о выделении земли, ни даже эскизного проекта), а также детальная спецификация оборудования, которое будет использоваться на объекте. То есть вы должны знать марку оборудования, цену тех газовых плит, которые будете использовать для приготовления еды. И это в тот момент, когда вы даже не знаете еще, где будут стены ресторана, — рассказал Анвар Камалов.

Фактически государство начинает зарабатывать сразу с момента выделения земли, получая арендную плату, в то время как инвестор рискует всеми деньгами. Поэтому инвесторов очень мало, и те, которые есть, — энтузиасты, резюмировал спикер. По его мнению, проблему бы решил упрощенный процесс выделения земли и обычный договор аренды.

Бюджетного финансирования нет от слова «совсем»

Опыт иркутского бизнесмена Анатолия Казакевича более позитивный. С 2007 года он занимался развитием туризма на Байкале: сначала вел операторскую деятельность, в дальнейшем создал парки «Спорт-парк «Поляна» и «Солнечная дорога».

Идея создания этих двух рекреационных зон появилась у Казакевича, когда он как туроператор столкнулся с дефицитом дестинаций. Парк «Поляна» — это комплекс объектов для активного отдыха: от спортивных площадок до бани. «Солнечная дорога» — набережная на границе с районом «Солнечный», который раньше не имел пешеходной связки с другими частями города. Это единая велосипедная и пешеходная дорожка, вдоль которой выстраиваются объекты инфраструктуры. За 1 год и 2 месяца компании Казакевича и резидентам-инвесторам удалось привести в порядок заброшенную территорию протяженностью 400 метров.

Единый стиль и концепцию парка удается выдерживать за счет архитектора в штате — резиденты имеют право строить только по его проекту. По формату работы «Поляна» и «Солнечная дорога» напоминают технопарки: резиденты выстраивают объекты и управляют ими, управляющая компания обеспечивает благоустройство, инфраструктуру, контроль за соблюдением законодательства и берет на себя взаимодействие с городскими властями.

— Так как мы согласовываем не один объект (у нас работают порядка 25 резидентов), это для нас обычный документооборот. Тоже все непросто и негладко, терпения нужно много, но взаимопонимания с администрацией удается достичь.

Инвесторы включаются в проект, оплачивая взнос на благоустройство и сети. Эти «лоты» стоят от 2 до 25 млн рублей. Инвестор берет участок в субаренду на 20 и 35 лет. Затраты на «Солнечную дорогу» уже составили 100 млн рублей, подсчитал спикер (30 млн рублей — на благоустройство и сети, еще 70 — на строительство объектов), а общие траты достигнут порядка 500 млн рублей. Инвестиции в парк «Поляна» составят до 150 млн рублей. Все это финансирование будет обеспечено частниками, верит в успех Анатолий Казакевич.

Анатолий Казакевич: «Государство — не самый лучший оператор проекта. Я знаю зарубежные примеры. Там, где предприниматель берет проект, он реализовывает его. А когда это делает человек [чиновник], который через два-три года сменит место работы, шансов на успех мало». Фото irk.land

— На Байкале есть две особые зоны, но, на мой взгляд, они показывают не очень хорошие результаты. Государство — не самый лучший оператор проекта. Я знаю зарубежные примеры. Там, где предприниматель берет проект, он реализовывает его. А когда это делает человек [чиновник], который через два-три года сменит место работы, шансов на успех мало, — считает спикер.

По его наблюдениям, соинвесторами-резидентами становятся люди, которые в первую очередь хотят реализовать мечту: кто-то баню построить, кто-то — семейный ресторан открыть. Вопрос денег важен, но он стоит на втором месте.

В планах — реализация еще трех якорных объектов для «Солнечной дороги»: аквапарка, «Иркутского острога» и ледокола «Ангара», который уже функционирует как музей, но без особого размаха. Эти объекты компания планирует создать по той же схеме, когда инвесторы будут приобретать лоты на благоустройство и реализовывать свои мини-проекты в рамках большого.

Казакевич считает, что такая схема вполне универсальна, потому что не требует от управляющей компании крупных инвестиций на старте. От его компании на первом этапе потребовались деньги на разработку проектно-сметной документации и на накладные расходы. Зарплатный фонд оказался небольшим — в штате работают четыре человека, остальные — на аутсорсинге. Стартовые инвестиции, подсчитал он, на каждый объект составляют до 5—7 млн рублей.

Есть, видимо, еще два фактора успеха. Как в самом начале выступления сообщил спикер, бюджетных денег в регионе нет от слова «совсем», а предпринимательское сообщество действует активно. Да, судя по всему, и чиновники в Иркутске как минимум ироничные: на заседаниях у заместителя мэра, рассказал Казакевич, его встречают словами: «И как вы нас еще терпите, таких долгих?!»