ПСО «Казань» против АСВ: «Он просто, как любой человек, скажет: я отказываюсь давать показания»
Представитель АСВ предъявила суду соглашение о залоге между ПСО и «Траверз компани», подписанное Равилем Зиганшиным в тот же день, что и спорный договор поручительства на 135,3 млн рублей
Конкурсный управляющий «Татфондбанка» — Агентство по страхованию вкладов — требует от ПСО «Казань» 135 млн рублей по договору поручительства за ныне находящуюся на стадии ликвидации «Траверз компани». Представитель ПСО, как и на подобных процессах по договорам поручительства за ликвидируемые фирмы, настаивает на том, что в договорах за Равиля Зиганшина подписался кто-то другой. Пока суд безуспешно требует обеспечить явку главы строительной компании — тот снова сослался на совещание с «Роскосмосом» по вопросу строительства второй очереди космодрома Восточный, хотя об отстранении от проекта руководство ведомства сообщало еще в январе.
Сделки как доказательства
Спорный документ о поручительстве ПСО за ООО «Траверз компани» на 135 млн рублей был заключен 31 декабря 2015 года. Оригинала договора ни у одной из сторон нет — как и в деле по поручительству ПСО за ООО «Урман» почти на 1 млрд рублей, которое суд рассматривал на этой неделе.
Ранее ответчик ходатайствовал в суде о проведении экспертизы, чтобы удостовериться, что Зиганшин действительно подписывал документ, но экспертиза по копии не всегда дает 100% гарантию, а определить срок давности документа можно только по подлиннику.
Юрист АСВ Елена Седова напомнила суду, что на предыдущем заседании ответчик «отрицал свою причастность к заключению договора поручительства» за «Траверз компани». На вопрос истца, были ли какие-либо еще отношения, заключались ли какие-либо обеспечительные сделки по обязательствам «Траверз компани» ответчиком, тот заявил, что таких сделок не было.
— Мы представили распоряжение об учете залога прав требований на банковском счете, письмо генерального директора «Траверз компани» о просьбе принять гарантийный депозит ПСО «Казань» в залог, добавила она.
По ее словам, договор о залоге прав требований по депозиту юридического лица подписан Зиганшиным, на нем есть печать строительной организации — все это «свидетельствуют о том, что [сделки] имелись на тот момент — они датированы той же датой, тем же числом, что и договор поручительства».
По поводу приобщения документов представитель ответчика Станислав Захаров не возражал.
«Соглашение от 31 декабря 2015, договор о залоге прав требований от 31 декабря 2015 года (копия) приобщены к материалам дела», — сказала судья и поинтересовалась, где оригиналы документов. Седова сообщила, что пока их нет — но в ближайшее время запросит их у следствия: «Было изъято кредитное досье, опись имеется со ссылкой на заключение кредитных экспертов, кредитных комитетов. (…) Но полагаем, что, возможно, какие-то документы были упущены».
Два свидетеля
Седова ходатайствовала о привлечении двух свидетелей, которые поставили свои подписи на документе рядом с подписями Зиганшина: «На договоре поручительства имеются двадцать две подписи Зиганшина, две подписи Якушкиной — это директор департамента крупного бизнеса проектного финансирования ПАО «Татфондбанк» в тот период, и сотрудника банка Шигаповой Екатерины Николаевны, у которой девятнадцать подписей — то есть она подписывала на каждой странице, там же, где и Зиганшин подписывал». Таким образом, это отсылка, что подпись Зиганшина совершена в ее присутствии, добавила Седова, — а значит, Шигапова могла бы пояснить, где и при каких обстоятельствах подписывался документ ими обоими.
Ответчик не возражал против привлечения свидетелей.
«Я так понимаю, явку Зиганшина вы обеспечивать не собираетесь?»
Судья напомнила, что на предыдущем заседании от 18 марта ответчик ходатайствовал о проведении почерковедческой экспертизы и по сроку давности документа. Тогда суд обязал обеспечить явку Зиганшина на заседание — но глава ПСО не пришел.
Захаров, как и на рассмотрении по поручительству за ООО «Урман», представил протокол совещания с «Роскосмосом». «Поэтому, к сожалению, мы не можем обеспечить явку», — сказал он и снова попытался предложить не сработавший на упомянутом заседании вариант предоставить нотариально заверенную подпись, чтобы у Зиганшина не было необходимости приходить в суд. Но судья была непреклонна: «А что, проблематично явиться в суд и дать показания?» — добавив, что к нотариусу тоже нужно прийти. Ответчик возразил, что при необходимости нотариуса можно вызвать.
«Я так понимаю, явку Зиганшина вы обеспечивать не собираетесь?» — сделала вывод судья. «Если суд обяжет, в любом случае собираемся», — сказал представитель ответчика, хотя ни одно из требований суда прийти по подобным рассмотрениям ранее Зиганшин не выполнил.
«Где гарантия, что в следующем судебном заседании совещания какого-нибудь не будет? Это же вы заявляете ходатайство!» — недоумевала судья. На это юрист ПСО только мог сказать, что гарантий нет. «Суд признает явку обязательной, в присутствии суда пусть садится и расписывается», — заключила судья.
Вдруг Захаров усомнился, что Зиганшин будет отвечать на вопрос о подписи, так как «по ст. 51 Конституции он может не свидетельствовать против себя»: «То есть что, вы будете задавать ему вопрос: подписывали вы договор или нет?» — «А вы полагаете, это неразумный вопрос? — удивилась судья, в ответ юрист предположил, что Зиганшин откажется давать показания. — Пусть тогда придет и скажет, что отказывается давать пояснения — под аудиозапись, под протокол. Раз говорит лицо, что не подписывало документ, наверное, логично его спросить, подписывало оно или нет».
Захаров напомнил суду, что оригиналов документа до сих пор нет, а по копии «любой нормальный человек никогда не скажет», подписывал он документ или нет. «Не забудьте: печать еще присутствует — на документах печати имеются ваши», — вставила Седова, а Захаров продолжал настаивать: «В любом случае, это все в копиях».
Судья сообщила, что экспертные учреждения готовы провести экспертизы. Срок почерковедческой экспертизы — 15 дней, для ее проведения нужны оригиналы или копии документа, а также образцы подписи, взятые по срокам до спорного документа. По поводу экспертизы по давности изготовления нужен исключительно подлинник документа и сведения об условиях хранения. Срок этой экспертизы — от трех месяцев до полугода.
Седова предложила выслушать свидетелей Шигаповой и Якушкиной и дождаться ответа следователя, есть ли оригиналы документа в следственном управлении, судья удовлетворила ходатайство и еще раз потребовала обеспечить явку главы ПСО.