«Свобода — это выдумки шайтана и влияние Запада»: проблемы исламских СМИ России

Россия — на 174 месте по степени свободы прессы

Мы — журналисты. Наша обязанность говорить о свободе слова, мысли и информации. Наша обязанность — защищать свободу слова, напоминать о свободе слова, призывать к свободе слова. Кому это нужно и зачем «бороться с системой»? Система наших СМИ — это мы, журналисты. Мы сами поддерживаем и развиваем эту систему. И если мы не будем говорить о свободе слова, то никто не будет говорить о ней.

Что касается мусульманских СМИ, то под ними имеются в виду такие печатные и электронные издания, целевой аудиторией которых являются мусульмане. Это медиаресурсы, которые в своих материалах апеллируют к лексике и логике ислама, к понятиям и традициям мусульман, а также сами позиционируют себя как исламские/мусульманские издания.

На днях я в социальных сетях попросила читателей оценить уровень свободы слова в мусульманских СМИ по пятибалльной шкале. Средний бал получился двойка. Но прозвучал, на мой взгляд, прекрасный вопрос: «А как понять «свобода слова в исламских СМИ». То есть сама категория свободы у нас уже вызывает вопросы. Поэтому следует ставить вопрос не свободы прессы, а что такое свобода слова и что такое свобода вообще?

На какие источники мы как журналисты опираемся, когда говорим о свободе слова, о свободе информации? Это, конечно, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. В статье 10 сказано, что каждый имеет право свободно выражать свое мнение, а именно свободно придерживаться этого мнения, свободно получать и распространять информацию и идеи без вмешательства со стороны властей и независимо от государственных границ.

Но тут же есть и второй пункт: закон предусматривает определенные ограничения, когда речь идет о национальной безопасности, об общественном порядке, об охране здоровья и нравственности и т. п. И здесь та самая «серая зона», когда свободу можно трактовать по-разному.

Реализация закона на практике нередко происходит с серьезными нарушениями, и это, конечно же, влияет на показатели уровня свободы слова в российских СМИ.

«Если у нас на уровне наших убеждений не будет понимания свободы, то нет смысла говорить о механизмах ее защиты. Нет смысла говорить о том, что мешает ее реализации». Фото dumrt.ru

Международная неправительственная организация Freedom House оценивает степень свободы СМИ в странах мира еще с 1980 года. Она смотрит на такие показатели, как правительственный контроль над СМИ, условия работы журналистов, случаи их насилия и так далее — больше 100 показателей. В отчете за 2017 год Россия в рейтинге из 196 стран занимает 174-е место. Не самое последнее, нет. Лидеры обычно — Норвегия, Дания, Швеция. А низшие строчки — это Ближний Восток, мусульманские страны.

Когда журналисты зависят от муфтиятов

И это наводит на мысли — что же творится со свободой в мусульманских странах? А у меня есть прекрасные ответы, я их процитирую. Это ответы на тот самый вопрос о том, как читатели-мусульмане оценивают уровень свободы слова в российских мусульманских СМИ, я их получаю по почте. Первое: «Истинный раб Аллаха не может быть свободен, потому что он всегда выполняет только волю Всевышнего». И второе: «Свобода — это выдумки шайтана и влияние Запада. Свобода ведет к разврату и хаосу. Аллах дал нам верное руководство, и этого достаточно».

Это крайние взгляды, разумеется. Я их привожу не как иллюстрацию к общей картине, а как пример того, что происходит с человеком, если он отказывается от данного ему Всевышним права свободно мыслить. У человека есть право использовать свободу слова и мысли и право не использовать эту свободу. Если мусульманин отказывается от права на свободу, он ничего не нарушает. Но если он транслирует это убеждение как единственно верное, то он, безусловно, нарушает право других мусульман на свободу слова и мысли.

Если у нас на уровне наших убеждений не будет понимания свободы, то нет смысла говорить о механизмах ее защиты. Нет смысла говорить о том, что мешает ее реализации. И поскольку я все-таки считаю, что понимание свободы у большинства мусульман пока еще сохранилось, я скажу несколько слов о том, что мешает реализовывать свободу слова в мусульманских СМИ.

Конечно, ситуация у мусульман напрямую отражает ситуацию по всей России. Это 174-е место и для нас тоже. Осуществляют ли контроль над мусульманскими СМИ правительственные и около правительственные структуры? Да, конечно, осуществляют. Смешной вопрос.

А присутствует ли цензура в отношении работы мусульманских журналистов со стороны духовных управлений мусульман? Да, присутствует. Более того, иногда мусульманские журналисты сами являются сотрудниками духовных управлений, что начисто лишает их какой-либо свободы мнения, поскольку ставит в зависимое положение.

Влияет ли конкурентная борьба между различными мусульманскими структурами на свободу распространения информации и на свободу доступа к информации? Да, влияет. Журналисты не имеют свободного доступа к информации, связанной с деятельностью той или иной мусульманской организации. Журналисты могут получить заведомо ложную информацию из источников, считающихся достоверными. Журналиста прямо или косвенно принуждают к высказыванию того или иного мнения, что является прямым нарушением его свободы.

«Иногда мусульманские журналисты сами являются сотрудниками духовных управлений, что начисто лишает их какой-либо свободы мнения, поскольку ставит в зависимое положение». Фото Максима Платонова

Имеет ли читатель возможность свободно получить информацию о деятельности той или иной мусульманской организации? Не всегда. Имеет ли он возможность свободного доступа к информации о том, как были потрачены средства, пожертвованные им, например, на строительство мечети? Не всегда.

Так что же мешает журналистам требовать доступа к информации в случаях, когда информация не предоставляется? Страх потерять работу. Страх преследования о стороны представителей той или иной мусульманской организации. Страх преследования со стороны правоохранительных органов по доносу от недовольных и недобросовестных служителей культа. Страх — это и есть отсутствие свободы.

А иногда информация вся есть в открытых источниках и ее просто нужно собрать и проанализировать. Но нет запроса со стороны редакций и, более того, редакция отказывает в публикации тех или иных сведений. Редакция препятствует свободе слова.

У нас в открытом доступе, например, есть вся информация о том, что некоторые разработчики стандарта халяль, некоторые учредители одного из органов сертификации халяль-продукции и некоторые учредители крупного халяльного производства — это одни и те же фамилии. То есть сами произвели, сами себя проверили по своим же критериям и сами себе выдали сертификат. Есть такое.

Но ни одно мусульманское СМИ не опубликует материала, содержащего эти сведения, несмотря на то, что такой материал напрямую затрагивает интересы целевой аудитории. Почему? Потому что он затрагивает еще и интересы учредителей этих СМИ, и их личные отношения с производителями халяль-продукции, и чьи-то родственные связи.

И до тех пор, пока интересы нескольких учредителей и родственников перевешивают интересы тысяч других людей, свобода слова останется у нас на бумаге, в конституции.

Поэтому, как ни парадоксально, но для улучшения ситуации со свободой слова в мусульманских СМИ необходимо поднимать вопрос о журналистской этике: для кого мы пишем? Зачем мы пишем? Это и вопрос мотивации журналиста, это и вопрос его внутренней свободы.

Это и вопрос о прямой связи свободы с ответственностью журналиста: чего больше от публикации — вреда или пользы? Имею ли я право скрывать то, что я узнал? Имею ли право раскрывать полученные сведения? Как это скажется на судьбе моего героя?

«Для улучшения ситуации со свободой слова в мусульманских СМИ необходимо поднимать вопрос о журналистской этике: для кого мы пишем? Зачем мы пишем? Это и вопрос мотивации журналиста, это и вопрос его внутренней свободы». Фото Максима Платонова

Что для ДУМов хорошо…

Все помнят скандал летом прошлого года с увольнением имам-хатыба мечети Сергиева Посада Арслана Садриева. После данного им интервью, где Арслан-хазрат высказал свои взгляды, а он имеет право открыто выражать свои взгляды, он был уволен Равилем Гайнутдином.

Равиль Гайнутдин как руководитель, например, организации с иерархической структурой управления, мог прибегнуть к подобной мере при наличии законных оснований для увольнения. Мы сейчас не обсуждаем законность — это другой вопрос. Но в отношении нас, журналистов, в отношении СМИ это является прямым проявлением цензуры и давлением на прессу.

А отказ от свободы слова неизбежно ведет и к отказу от свободы мысли. Поэтому что произошло дальше? А дальше ни одно из крупных мусульманских СМИ не предоставило площадку Арслану Садриеву для того, чтобы он мог аргументированно высказать свое мнение, пояснить свою позицию. Потому что, во-первых, у нас недостаточно экспертов и лидеров мнений, чтобы организовать дискуссию, и мы боимся такой дискуссии. То есть мы добровольно отказались от свободы мнений.

А во-вторых, потому что у нас ни одно мусульманское СМИ не свободно от влияния духовных управлений мусульман. Хорошо это или плохо? Для духовных управлений это, конечно, хорошо. Молодцы у нас духовные управления. Но для журналистики — а я напомню, что я сейчас говорю о журналистике, а не о духовных управлениях, — это критическая ситуация. Это полный провал. Это катастрофа!

Что лучше для читателя, для гражданина – несвободная, но зато удобная и безопасная журналистика, подконтрольная проверенным организациям, от которых не будет никаких сюрпризов? Или свободная журналистика — когда наши различия не скрываются, а открыто обсуждаются с привлечением грамотных специалистов, с озвучиванием всех мнений и идей, не противоречащих законодательству?

Я утверждаю: свобода всегда лучше несвободы. Именно благодаря свободе мы развиваемся, растем и крепнем в своих убеждениях. И если человек утверждает, что лучше быть несвободным, то этот человек — заложник тоталитаризма, буквализма и, как следствие, фанатизма.

Свобода мысли, слова и информации — это ценность, данная нам Всевышним. Это наша способность видеть мир таким, какой он есть, а не таким, каким нам его показывают. Свобода — это неотъемлемая составляющая достоинства человека.