«Золотые дамбы» Казани: допрос эксперта Счетной палаты и «дежурный» адвокат VIP-свидетелей
За недочеты по берегоукрепительному госконтракту перед Москвой отчитывался премьер-министр Татарстана
На финишную прямую вышел судебный процесс по делу бывшего руководителя Главинвестстроя Татарстана и «золотых дамбах» Казани. Гособвинению осталось допросить всего трех свидетелей. Накануне настал черед участника аудиторской проверки Счетной палаты Татарстана и ведущего инженера ПСО «Казань». Первый вышел на связь по видеосвязи из московского суда, вторая прибыла в сопровождении дамы-адвоката — той самой, что ранее на этом же процессе оказывала юридическую поддержку действующему начальнику ГИСУ Марату Айзатуллину и его подчиненной. Кто в итоге оплачивает участие защитницы — на процессе не выясняли, передает журналист «Реального времени».
Дистанционный допрос
Представитель Счетной палаты РФ Сергей Варламов вышел на связь с Казанью, стоя за трибуной зала Хамовнического райсуда Москвы. По требованию казанского судьи Алмаза Мухаметшина секретарь в столице взяла у свидетеля подписку об ответственности за дачу ложных показаний. Допрос начал гособвинитель, старший помощник прокурора Вахитовского района Казани Степан Спиридонов. Его интересовали обстоятельства и выводы проверки СП РФ по расходованию в Казани средств федеральной программы, что предусматривала укрепление берегов озера Средний Кабан (от улицы Поперечно-Слободской до проезда между «Казанской ярмаркой» и Танковым училищем) и реки Казанки (от моста Миллениум до третьей транспортной дамбы).
По версии обвинения, подсудимый Рашид Нуруллин на посту начальника ГИСУ РТ превысил полномочия, вследствие чего из бюджета генподрядчику ПСО «Казань» были необоснованно перечислены 216,6 млн рублей за фактически не выполненные работы.
На допрос Варламов пришел с заготовкой на бумажных листах. Из зачитанного следовало — на момент проверки в мае 2015 года все предусмотренные проекты были полностью выполнены и оплачены, но лишь на бумаге. При визуальном осмотре одного участка было установлено — площадь проведения работ сокращена аж на 715 метров, в результате в зону подтопления могут попасть строения близ береговой линии Среднего Кабана, включая жилые дома и дачи. Также не выполнены работы по компенсации ущерба от стройки водному хозяйству — зарыбление озера и реки.
0
Варламов сообщил: в июле 2012-го, на момент утверждения руководителем ГИСУ РТ начальной максимальной цены контракта, в ГИСУ и Минстрое РТ имелось отрицательное заключение филиала Главгосэкспертизы РФ по данному объекту в части достоверности сметной стоимости. По словам проверяющего, в расчет его не приняли, а за основу незаконно — вопреки требованиям по проектированию и строительству объектов второго класса опасности — взяли положительное заключение Главного управления экспертизы РТ, которое определило первоначальную стоимость работ на одном из двух участков в 534 млн рублей — с завышением почти на 140 млн.
По просьбе прокурора суд огласил показания участника аудиторской проверки на предварительном следствии. По словам Варламова, в 2014-м замглавы Минстроя РТ Владимир Кудряшев пояснял сокращение площади работ тем, что провести их на этом участке оказалось невозможно — вскрылись прошедшие мимо проекта карстовые пустоты и проч. Замминистра также объяснил, что выявленные проблемы были отражены в новой проектной документации, которая также прошла экспертизу.
«В связи с изменением видов и сложности работ, должна была измениться и стоимость, однако таких изменений в документацию не вносилось и причины никто не назвал», — вспоминал выводы проверки представитель Счетной палаты РФ. Они были направлены в Генпрокуратуру и Следком. Ну а в адрес правительства Татарстана ушло представление об устранении финансовых нарушений. Среди них, кстати, было включение в акты затрат на содержание службы заказчика и проектно-изыскательные работы, которые отнесены к затратам заказчика.
«Имел ли я основание не исполнять решение правительства России?»
Москвич рассказал — 7 декабря 2015 года Счетная палата РФ получила ответ премьер-министра РТ Ильдара Халикова об устранении нарушений, к которому прилагался акт осмотра выполненных работ за подписями представителей — от ГИСУ Хайруллина и от ПСО Тазетдинова — о выполнении отсыпки песка на Казанке на ранее пропущенном участке на 148 млн рублей — за счет средств генподрядчика. 26 января 2016-го правительство Татарстана отчиталось и по участку на Среднем Кабане, приложив акт о работах еще на 53 млн. А вот акты о том, на какие суммы проведено зарыбление, Москва так и не получила.
Далее вопросами свидетеля атаковал подсудимый Рашид Нуруллин. Он решил выяснить, почему заключение республиканского органа экспертизы вызвало сомнение у Варламова. Тот ответил, что сомнения появились, поскольку данное заключение не было предоставлено по требованию до начала выездной проверки, а появилось лишь к концу ее проведения. «Также в завершении контрольного мероприятия нам предоставили разрешение на строительство этого объекта и разрешение на ввод в эксплуатацию», — сообщил Варламов, дав оценку этому факту. — Мы понимали, видимо, есть расхождение». Кто именно предоставлял заключение экспертов, свидетель не помнит.
Из следующих вопросов-ответов стало понятно, что отрицательное заключение федеральных экспертов еще на стадии разработки проекта берегоукрепления получал их заказчик — Минстрой РТ, ну а ГИСУ РТ позже выступало заказчиком самих работ. Нуруллин намекал на то, что документа с отрицательным заключением у него не было, представитель СП РФ настаивал — без заключения Главгосэкпертизы работать было нельзя! Да как же нельзя, если федеральный центр уже перечислил деньги в Казань, причем довольствовался той самой республиканской экспертизой — незаконной по мнению СП РФ, недоумевал подсудимый.
— Скажите, имел ли я основание как руководитель ГИСУ не исполнять решение правительства России о строительстве на Казанке? — спросил москвича Нуруллин.
— Поручения выполнять нужно, но экономическая составляющая должна осуществляться в соответствии с правилами, — настаивал Варламов. — Срок рассмотрения документов — 30 суток, ничто не мешало их направить и устранять нарушения. Это же не годами, в течение 2-3 месяцев можно было сделать.
Уже после заседания обвиняемый пояснил «Реальному времени» — по логике аудиторов, он должен был заморозить стройку на берегу Казанки, с риском неосвоения выделенных средств до конца года и срыва сроков строительства футбольного стадиона и Дворца водных видов спорта.
Допрос свидетеля контролировала адвокат сотрудников ПСО и ГИСУ
Отключив связь с Москвой в зал пригласили казанского свидетеля — ведущего инженера ПСО «Казань» Неллу Федорову. С ней зашла и дама-адвокат, ранее сопровождавшая на суд нынешнего директора ГИСУ РТ Марата Айзатуллина и его подчиненную — начальника сметного отдела Ольгу Закорюкину. Похоже, у представителей коммерческой и государственной организаций общий в этом уголовном деле не только защитник. В ход допроса своей клиентки адвокат не вмешивалась, лишь следила за словами Федоровой и оглашением ее ранних показаний по распечатке протокола допроса.
В интересующий обвинение период свидетель была в ПСО инженером, именно ей сдавали акты КС-2 о выполнении работ субподрядчики организации. «Моя задача была — принимать формы КС-2 и сверять в соответствии со сметной документацией», — сообщила Федорова. По ходатайству гособвинения, суд огласил ее показания на предварительном следствии. Из них следовало — на соответствие смете представленные акты она не проверяла, а на их основе составляла акты выполнения работ уже самим ПСО для подписания руководству и передачи заказчику — ГИСУ. Минусовые акты (по невыполненным работам) никогда не видела, а никто, кроме нее, этой работой в организации не занимался. На вопросы следователя о письмах гендиректора ПСО «Казань» Равиля Зиганшина в адрес руководителя ГИСУ Айзатуллина и президента Татарстана с просьбами принять и оплатить работы по Казанке, Федорова заявляла — таких писем не помнит. Помнит лишь — все работы были подписаны заказчиком.
Бывшего начальника ГИСУ РТ очень интересовало движение бумаг актов КС-2 (о приемке выполненных работ) и КС-3 (о стоимости выполненных работ и затрат) внутри компании депутата Госсовета РТ. «Вы отдавали на подпись руководству эти акты одновременно?», — «Не помню», — отвечала свидетель. «Они должны соответствовать одному периоду?», — «Вообще, да». Следующие вопросы Нуруллина — как выглядели печати организации, кто их ставил и сколько в один период времени печатей использовалось в ПСО — вызвали у ведущего инженера компании затруднение. Переглянувшись с адвокатом, она заявила: «Я не имею таких полномочий. Я не владею этой печатью».
Намек на подлог
К вопросам о печатях защита намерена вернуться. Дело в том, что в дело Нуруллина пошли акты КС-2 и КС-3 вроде бы за один период, но с разными печатями ПСО. Как такое возможно? Защита намекает на подлог — «минусовые», то есть не принятые к оплате при Нуруллине акты КС-2 2012 года, с которыми соглашался генподрядчик, были уничтожены, а вместо них в документацию ведомства вшили плюсовые. За подписью одного и того же куратора ГИСУ РТ Марата Хайруллина.
Свидетель защиты — бывший замначальника ГИСУ РТ Айдар Насыров, ныне проживающий в Москве — рассказал суду, что проработал в организации 11 лет. «Помните, кто был куратором на объектах берегоукрепления по Среднему Кабану и Казанке?», — спросил бывшего подчиненного подсудимый. «Помню, на Кабане — Самигуллин Адель, на Казанке — Хайруллин Марат», — ответил тот, добавив, смена куратора на Среднем Кабане произошла ориентировочно в 2013 году.
— Если Марат Хайруллин не являлся куратором в 2012 году, мог ли он подписывать КС-2 по этим объектам? — поинтересовался Нуруллин.
— Нет, — заверил свидетель защиты.
— Как можете пояснить, что при изменении протяженности берегоукрепительных работ цена осталась прежней?
— За счет изменений технических показателей проекта, изменения объема работ может меняться и сумма, — пояснял Насыров.
— Могли ли неточности при проектировании привести к неточности в сметной стоимости?
— Могли.
Процесс продолжится с 12 по 16 ноября. На очереди допросы трех оставшихся свидетелей, включая эксперта Следкома, и исследование материалов дела. После этого казанский суд намерен перейти к прениям.