Рафаэль Хакимов: «Весь Советский Союз по территории совпадал с исторической Татарией»

Сталинские установки

На историков сильное влияние оказала не только дореволюционная, но и советская идеология, ориентированная на слияние наций. Сталин относился к истории как к рабочему инструменту и мог ее исправлять под свои интересы. Он и к народам относился также — одних возвышал, других выселял. Татар дробили на этнографические группы и делили административными границами.

Сталинская теория наций до сих пор прочно сидит в головах не только обывателей, но и ученых. Однажды в Крыму на научной конференции мне довелось пообщаться с активисткой крымских татар. Она полчаса объясняла суть различий языков крымских и казанских татар. Я осторожно возразил: «Мы с Вами говорим каждый на своем, но ведь мы понимаем друг друга без переводчика. Не значит ли это, что у нас единый язык, а различия — суть диалекты?». Она стала напирать на произношение и окончания слов, которые немного варьировались…

На той же конференции один из докладчиков продемонстрировал образец средневекового письменного языка крымских татар со словами: «Сегодня этот язык нам уже непонятен». Среди казанских ученых послышался смешок. Кто-то выкрикнул: «Это современный литературный язык». Советская пропаганда хорошо обрабатывала население.

Другой поучительный случай, демонстрирующий западный подход к языкознанию, произошел в Баварии. На фуршете в мэрии к делегации Татарстана подошел колоритный баварец в типичной шляпе с пером и заговорил на баварском диалекте. Наш немецкоязычный переводчик ничего не понял и отвечал на литературном немецком языке. Тот с возмущением махнул рукой и отошел от нас. Нам объяснили, что баварский диалект сильно отличается от хохдойч, мы бы сказали, что это разные языки, но для европейцев — это всего лишь диалекты.

Еще пример. Моя жена — узбечка из Ташкента, чем она весьма гордится, а на подколки, что, мол, Узбек-хан родом из Поволжья, гордо отвечала: «Мы — узбеки, а не татары, хотя хорезмский диалект похож на ваш татарский». Прошло 30 лет, она научилась сносно говорить на татарском и теперь у меня интересуется: «Чем же отличаются татарский и узбекский языки?». Интересный вопрос. Если отвечу, как думаю, окажусь в противоречии со всей лингвистической братией, которая задавит своим остепененным авторитетом. Поэтому отвечаю уклончиво: «Различия примерно такие же, как у татарского и башкирского, татарского и балкарского с карачаевским, татарского и уйгурского языков, татарского и ногайского…»

Чем провинился «Идегәй»?

Чего греха таить, в юности я был убежден в булгарском происхождении татар. О Золотой Орде в школе слышал только плохое, однако у нас дома было довольно критическое отношение к советским установкам. Как-то у отца в руках я увидел журнал «Совет әдәбияты» с эпосом «Идегәй». Его издали под редакцией Наки Исанбета и после этого запретили Постановлением ЦК КПСС 1944 года. На мой вопрос о причине запрета отец высказался в своей обычной манере кратко и сухо:

— «Идегәй» покруче «Слова…».

Меня потрясло не то, что «Идегәй» интереснее эпоса «Слово о Полку Игореве», сколько сама возможность превосходства татарского дастана над русским эпосом. Русское изначально должно было быть талантливее чего-либо татарского. Такова была советская установка.

К своему удивлению, я в дастане «Идегәй» не нашел ничего предосудительного. Сюжет был о междоусобице в Золотой Орде, ничего антирусского. Чего было запрещать его, да еще в разгар войны?

У всех народов эпосы были опубликованы, причем в лучшем оформлении, а татарский дастан оказался под запретом… Только впоследствии я понял, что поэма напоминала о великом государстве татар. Для Сталина это было неприемлемо. Тогда весь Советский Союз по территории совпадал с исторической Татарией. Нас пичкали булгаризмом, проклинали татар за «разорение» Руси. Мы, естественно, ничего не слышали ни о Золотой Орде, ни о Тюркском каганате и тем более Великой Татарии. Да и как Татария может быть Великой? Достаточно взглянуть на Татарстан! ... Как выразился один московский чиновник в начале 90-х годов, тыча пальцем на карту СССР:

— Из Москвы вас не видно! Не видно!!!...

Чего боялся Сталин?

С чего бы Сталину в разгар войны запрещать изучение Золотой Орды и публикацию эпоса? Еще Берлин не взяли, а уже занялись татарской историей. Видимо, эти события для Сталина были соизмеримы по своей значимости, тем более татары показали себя отменными воинами.

Сталин хорошо понимал значение татарского фактора, и ему явно претила активность татар, ведь после взятия Берлина, где они были среди тех, кто первым водрузил знамя над Рейхстагом, мог встать вопрос о союзном статусе Татарии, против чего Сталин всегда активно выступал.

Кстати, знаменитая фотография с водружением флага над рейхстагом постановочная. На самом деле водрузили флаги не одна группа бойцов, а несколько (четыре?), среди которых, конечно же, были и татары. Сталину мало было победы, она должна была быть идеологически правильной. Поэтому флаг «водрузили» Кантария и Егоров…

С тех пор активисты выяснили, что Кантария был далеко не первым, но исправить то, что закрепилось в сознании, уже не могли. Однажды сформулированная простая схема событий, попадая в учебники и популярную литературу, становится общепризнанной «истиной». Схема закрепляется в художественных произведениях, фильмах, многочисленных книгах и становится общим мнением.

Продолжение следует