Член рабочей группы по Конституции — о цейтноте, провокациях и «узурпации власти»

«Каким образом я попал — без понятия»

— Евгений Батырович, расскажите, как вы попали в состав рабочей группы по подготовке поправок в Конституцию?

— Я не знаю, каким образом администрация президента России формировала эту рабочую группу. Меня в известность никто не ставил, не оповещал. Вечером после Послания президента мне поступил звонок: «Евгений Батырович, можно ваш телефон дать людям (называют имя)». Я: «Конечно, можно». Через некоторое время звонок, представляется один из руководителей администрации президента: «Здравствуйте! Мы хотим предложить вам работать в этой рабочей группе». Я: «Всегда за честь, я готов». — «Хорошо, значит, ваше согласие есть». Время около десяти вечера, опять звонок: «Все, вы включены в состав рабочей группы. Президент подписал ее. Так что смотрите на сайте kremlin.ru, там все есть». И где-то в полпервого ночи звонит протокольный отдел: «Приезжайте». Все было сделано в течение трех часов. Кто меня рекомендовал, каким образом попал — я без понятия. Правда, я выступал на всех конференциях, на разных мероприятиях, в какой-то мере известный человек в нашем конституционно-правовом мире. Вот и все.

— В какую подгруппу вы попали?

— Эти подгруппы очень условны. Они сформированы для того, чтобы было удобно анализировать предложения, которых уже много поступило. Мы с сопредседателями решили: давайте все 75 человек нашей рабочей группы разобьем на подгруппы. Но подгруппы — не жесткие. Можно участвовать в работе разных групп, переходить из одной в другую. Меня включили в условную группу «Судебная власть и прокуратура», где модератором выступает Виктор Владимирович Блажеев (ректор Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина), в состав входят Валерий Васильевич Лазарев (главный научный сотрудник Центра фундаментальных правовых исследований Институт законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ, — прим. ред.), Юрий Александрович Тихомиров (заместитель заведующего Центром публично-правовых исследований Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ, — прим. ред.), Михаил Николаевич Марченко (заведующий кафедрой теории государства и права и политологии юридического факультета МГУ, — прим. ред.) и т. д. Вчера сидели три часа, обсуждали.

— Куда попал Фарид Мухаметшин?

— Фарид Хайруллович попал в «Федеральные органы законодательной и исполнительной власти».

Требуется все более широкое взаимодействие между ветвями власти, чтобы каждая из них участвовала в повышении благосостоянии народа. Это хорошая идея, которая давно витает в воздухе

— Почему вдруг понадобилось переписывать Основной закон государства, принятый в 1993 году?

— Стала плохо работать государственная машина, если мы с профицитным бюджетом, деньги есть, а народ беднеет, инфляция растет. Государственная машина стала работать неэффективно. Время ее настраивания прошло. Значит, надо создавать такие конституционные правила игры, чтоб участвовали все ветви власти, потому сама Конституция, когда она принималась, была заточена под Бориса Николаевича Ельцина, которому были предоставлены очень большие полномочия. И когда пытаются обвинить президента (Путина, — прим. ред.) в том, что он все делает в ручном режиме, нужно понимать, что сама Конституция это предусматривает.

— Хотите сказать, что эта Конституция не отвечает современным требованиям?

— Да. По факту, требуется все более широкое взаимодействие между ветвями власти, чтобы каждая из них участвовала в повышении благосостоянии народа. Это хорошая идея, которая давно витает в воздухе.

«Нужен указ президента о проведении всероссийского голосования»

— Уже к апрелю все поправки должны разработать и утвердить. К чему такая спешка?

— В данном случае в чем спешка? Если эти предложения, которые направлены на совершенствование организации публичной власти, принимаются, это видение президента. Президент проводит обсуждения в виде нашей рабочей группы, с профессиональным сообществом. Потом готов выяснить через всероссийское голосование. Для чего нужно больше времени?

— Предложений, судя по всему, поступило очень много. Успеют ли за два-три месяца рабочая группа, Госдума все «перелопатить» и подготовить к голосованию?

— Уже столько предложений… Больше времени не идет на пользу. Мы специально так договорились: в первую очередь рассматривает те предложения, которые касаются поправок президента, это тот самый закон, который он внес. Но поскольку президент разрешил собирать нашей группе другие предложения, тогда хлынул поток. Другие предложения — это хорошо, но их сейчас не будут рассматривать, по ним не будут голосовать.

— Расскажите о механизме внесения поправок: как в процессе участвуют рабочая группа, Госдума?

— Госдума решает. Специалисты правового управления президента подготовили проект. Наша задача — высказать свое отношение к этому проекту. И мы высказали, внесли свое предложение и отправили в Госдуму, президенту. Что они дальше сделают — это их забота. Получается, это только наше предложение.

— Вы сказали про некое народное голосование. Что это такое и как будет проходить? Это ведь не референдум?

— Это самый сложный вопрос, никто пока не может дать ответа, поскольку по Конституции такой вид — всероссийское голосование — не предусматривается. В имеющемся проекте есть вторая статья «Закон Российской Федерации о поправке к Конституции РФ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации публичной власти» выносится на общероссийское голосование».

Специалисты правового управления президента подготовили проект. Наша задача — высказать свое отношение к этому проекту. И мы высказали, внесли свое предложение и отправили в Госдуму, президенту. Что они дальше сделают — это их забота

— И что это такое?

— К большому сожалению, тут много различных взглядов. Кто-то говорит, что это будет просто опрос, кто-то — конкретное голосование… Нас, юристов, отдельно собирала Талия Ярулловна (Хабриева, — прим. ред.), шло профессиональное обсуждение юридического сообщества, что это. Даже профессиональное юридическое сообщество по факту рассмотрело три подхода к организации российского голосования, они все будут доложены президенту.

— Что за три подхода?

— Первый подход: надо все провести, опираясь на законодательство о выборах и референдуме, который сейчас у нас есть. Второй: все надо сделать указом президента РФ. Третий: нужно принять федеральный закон о всероссийском голосовании. Я лично считаю, что нужен указ президента. Каким образом была вынесена на всероссийское голосование Конституция? Был указ президента Ельцина. Так что модель отработана в известной форме. Строго говоря, да, в Конституции такого понятия нет. Но это абсолютно не запрещает президенту принять положение, указ о проведении всероссийского голосования и определить его порядок, сроки, постановку вопроса. Так что это самый вероятный вариант.

«Не было никаких ЦУ»

— Евгений Батырович, у вас ведь были и свои предложения?

— На первом этапе я предлагал изменить девятую главу, защищенную — внести понятие «дополнение к Конституции РФ». Сейчас у нас есть только «пересмотр» и «поправки». И за счет дополнений к Конституции легко поправить все существующие статьи. Но все этому воспротивились со ссылкой на Владимира Владимировича Путина, сказавшего, что фундаментальные основы Конституции трогать не будем, то есть защищенные главы не трогаем. Мое предложение в данном случае не было принято, и я считаю правильно: раз президент сказал не трогать защищенные главы, фундаментальные основы Конституции, тогда все правильно.

— Перед тем, как поехать в Москву, согласовывали ли вы свои предложения, идеи с Рустамом Миннихановым, Фаридом Мухаметшиным?

— Ни с кем абсолютно. Не было никаких ЦУ. Мы с Фаридом Хайрулловичем многие вещи видим одинаково, с позиций именно Республики Татарстан, с учетом нашего опыта государственного строительства. Конечно, по возможности свое видение, которое опирается на опыт Татарстана, в рабочей группе стараемся доложить.

— Вы сказали про защищенные главы Конституции. Это какие именно?

— Первая, вторая, девятая.

— А преамбула?

— Преамбула — нет. В этом-то вся и беда: она не защищена, поэтому многие пытаются внести свои предложения в преамбулу. Опять же, мнения разделились. Кто-то считает, что можно. Я считаю: нельзя. Смотри статью 135: «Положения глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации не могут быть пересмотрены…»

— И там есть второй пункт: «Если предложение о пересмотре положений глав 1, 2 и 9 Конституции РФ будет поддержано тремя пятыми голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Государственной думы, то в соответствии с федеральным конституционным законом созывается Конституционное собрание.

— Это особый порядок. Надо будет разрабатывать и принимать новую Конституцию.

Мы с Фаридом Хайрулловичем многие вещи видим одинаково, с позиций именно Республики Татарстан, с учетом нашего опыта государственного строительства. Конечно, по возможности свое видение, которое опирается на опыт Татарстана, в рабочей группе стараемся доложить

— Уже многие предложения вызывают критику. Говорят, что Путин уничтожает принцип независимости судебной власти: сам сможет наделять судей Верховного и Конституционного судов. Почему решили отойти от принципа независимости суда?

— Давайте посмотрим ныне действующую Конституцию, статья 102, часть 1, пункт «ж», где говорится: (к ведению Совета Федерации относится, — прим. ред.) «назначение на должность судей Конституционного суда Российской Федерации, Верховного суда Российской Федерации». Предлагается: «назначение на должность по представлению президента Российской Федерации председателя Конституционного суда РФ, заместителя председателя Конституционного суда РФ и судей Конституционного суда, председателя Верховного суда РФ, заместителей председателя Верховного суда РФ и судей Верховного суда РФ». Оно так и есть сейчас. Только прописано не на уровне Конституции, а на уровне федерального конституционного закона.

Дальше: (к ведению Совета Федерации относится) «дополнить пунктом «м»: прекращение по представлению президента Российской Федерации в соответствии с федеральным конституционным законом полномочий судей Конституционного суда РФ, судей Верховного суда РФ, судей кассационных и апелляционных судов в случае совершения ими поступка, порочащего честь и достоинство судьи, а также в иных предусмотренных федеральным конституционным законом случаях, свидетельствующих о невозможности осуществления судьей своих полномочий». Это и сейчас есть.

Как вы сами думаете, должен быть механизм, с помощью которого провинившегося судью можно отстранить от должности?

— Вероятно, должен. Но возникает опасность, что так могут устранить просто неугодного судью…

— А кто это решает? Совет Федерации по представлению президента. Что здесь такого?

— Касательно Совета Федерации. Есть мнение, что будет попираться парламентаризм, потому что президент сможет преодолевать парламентское вето на принимаемые законопроекты.

— Такого предложения нет.

— И нет опасности, что будет ликвидирован принцип разделения властей?

— Смотрите 107-ю статью Конституции: «Если президент Российской Федерации в течение четырнадцати дней с момента поступления федерального закона отклонит его, то Государственная дума и Совет Федерации в установленном Конституцией РФ порядке вновь рассматривают данный закон. Если при повторном рассмотрении федеральный закон будет одобрен в ранее принятой редакции большинством не менее двух третей голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Государственной думы, он подлежит подписанию президентом Российской Федерации в течение семи дней и обнародованию». То есть вето преодолевается.

Какие добавления? «Если президент Российской Федерации в течение указанного срока обратится в Конституционный суд РФ с запросом о проверке конституционности федерального закона, срок для подписания такого закона приостанавливается на время рассмотрения запроса Конституционным судом РФ. Если Конституционный суд РФ подтвердит конституционность федерального закона, президент Российской Федерации подписывает его в трехдневный срок с момента вынесения Конституционным судом РФ соответствующего решения. Если Конституционный суд РФ не подтвердит конституционности федерального закона, президент РФ возвращает его в Государственную Думу без подписания». То есть вводится механизм контроля подобного рода закона.

Российская нация — это человеческая общность, принадлежность к ценностям, к истории. А многонациональный народ России — это политологическая категория, кому принадлежит власть в этой российской нации

Объясню на пальцах. Президент не согласен с законом. Госдума и Совет Федерации говорят: «Нет, подписывай». Президент: «Стоп, ребята, я подпишу. Но давайте его вначале отправим в Конституционный суд, пускай он его посмотрит». И если Конституционный суд скажет, что закон нормальный, то президент его обязан подписать. Точка. Но если Конституционный суд ответит: «Не, ребята, президент прав. Этот закон не соответствует Конституции», тогда президент говорит: «Вот видите, ребята, Конституционный суд говорит «нет», значит, это правильно, что я его не подписываю. Забирайте обратно и работайте». Появляется единственный механизм вето возвращения обратно этого законопроекта, неподписания его, но через решение Конституционного суда.

«Много споров вызвало внесение в преамбулу «многонародной российской нации»

— А что за положение о роли русских как государствообразующего народа, вызвавшее неоднозначную реакцию (например, в Башкирии)?

— К большому сожалению, поступает много предложений, политически ангажированных, очень провокационных. Поэтому рабочая группа рассматривает все эти предложения. Потому у нас не юридическая, а широкая социальная оценка поступающих предложений. И те, которые с точки зрения рабочей группы носят или провокационный, или крайне политически спорный характер, не являются предметом конституционного регулирования, мы, конечно, не собираемся такие предложения давать президенту.

— В том числе и про «многонародную нацию»?

— У нас очень много споров вызвало внесение в преамбулу такого понятия, как «многонародная российская нация». Мы с Фаридом Хайрулловичем как минимум против. У всех возникает ассоциация, что это многонародная русская нация. Не надо этого, это очень опасный путь. Тут возникают такие тонкости. На этом этапе такие идеи абсолютно не касаются поправок президента. И зачем нам вдруг втягиваться в этот совершенно ненужный с точки зрения налаживания эффективной деятельности государственного механизма спор? Разве у нас сейчас такая межнациональная рознь, межнациональные отношения, чтоб нам понадобилось срочно поднимать этот вопрос? Нет, конечно. Считаю, что это просто провоцирует общество.

Вот «российская нация» — корректное название, в принципе понятное явление. Все мы, независимо от национальности, проживая здесь, чувствуем себя россиянами. Не шведами, не китайцами, не немцами как нации. Российская нация — это человеческая общность, принадлежность к ценностям, к истории. А многонациональный народ России — это политологическая категория, кому принадлежит власть в этой российской нации. Власть принадлежит многонациональному народу России. Мы с вами живем по законам, которые принимает Госдума. А в Госдуме сидят те депутаты, которых избрал народ — та часть избирателей, которая победила на выборах. Поэтому я всегда студентам говорю: «Идите голосуйте, чтоб потом не было жалоб».

— Здесь возникает другой вопрос — подтасовок, вбросов и других любопытных вещей.

— А вы уверены, что если придет 99,9% (избирателей, — прим. ред.), и это можно будет подтасовать. Я не уверен. Я сам неоднократно работал председателем участковой комиссии. И когда мне говорят, что все это подтасовки, я отвечаю: «Наверное, что-то можно подтасовать. Но когда речь идет о массовом волеизъявлении, одномерном измерении, ничего ты тут не сделаешь, никогда не подтасуешь». Если есть поддержка у Путина, сколько бы чего ни говорили, это не подтасовка, а реальная поддержка его курса.

«Госсовет определяет внутреннюю и внешнюю политику, не один президент»

— Как будет работать Госсовет и что о нем будет сказано в Конституции?

— Тоже пока абсолютно много разных подходов, много споров, что это будет за орган. Пока ответа на этот вопрос просто нет. Есть пояснительная записка к проекту этого президентского закона: «В целях обеспечения согласованного функционирования и взаимодействия органов государственной власти Российской Федерации, определения основных направлений внутренней и внешней политики Российской Федерации и приоритетных направлений социально-экономического развития государства предусматривается формирование президентом Российской Федерации Государственного Совета Российской Федерации». Все. Проблема в том, что дальше возможны любые истолкования.

Говорят, что у президента «узурпация власти». Давайте посмотрим на 80-ю статью о президенте. Он «в соответствии с Конституцией Российской Федерации и федеральными законами определяет основные направления внутренней и внешней политики государства». И только он. А тут еще и Госсовет определяет внутреннюю и внешнюю политику, то есть не один президент.

С моей точки зрения, пока Госсовет — чисто совещательный орган при президенте. Если он будет носить какие-то властные функции, это будет очень здорово

— Хотите сказать, что какие-то функции президента переходят этому органу?

— Все видят только одно, но никто не хочет видеть, что он делится этим с Госсоветом. С моей точки зрения, пока Госсовет — чисто совещательный орган при президенте. Если он будет носить какие-то властные функции, это будет очень здорово. У нас нет органа, который бы занимался территориальным управлением. В чистом виде учета интересов регионов нет. На уровне законодательном есть — Совет Федерации. А кто на уровне исполнительной власти?

— У нас, как понимаю, есть отработанная вертикаль исполнительной власти.

— Вертикаль вертикалью. У нас министерства — отраслевые, а регионального разреза нет. Кто учитывает пространственное расположение? Никто, нет такого органа. Пока он (Госсовет, — прим. ред.) совещательный. Если будет подобный орган в смысле территориального планирования, направления политики — что лучше развивать: Поволжье, Дальний Восток, Сибирь?..

— У нас есть или были ведомства (министерства), отвечающие за Дальний Восток, Северный Кавказ, Крым…

— Это исполнители. Это не стратеги.

— К тому же имеется институт полпредства…

— Ну кто это такие? А когда все губернаторы собираются, имеют возможности выработать внутреннюю и внешнюю политику, это другая вещь, совсем другой уровень решения территориальных вопросов. И мне кажется (надо смотреть, какой будет федеральный закон), что в этом направлении будут очень серьезные подвижки. И мне представляется, поскольку у нас огромная страна, нам очень нужен баланс не только вертикальных, но и территориальных интересов. Вот такого механизма пока нет. Вот если это в Госсовет заложат, это будет очень здорово.

«Все время толкуют против России — по любому поводу»

— Евгений Батырович, правильно ли я понимаю, что российские законы будут ставиться выше международных?

— Это немножко не так. Там внесена другая поправка. Допустим, есть Европейская конвенция по правам человека. Но когда Европейский суд начинает ее истолковывать таким образом, что нам становится, извините, плохо в России, и это истолкование, по сути, нарушает наш суверенитет, вот это нам не нравится, это не есть хорошо. Мы все международные договоры, которые подписали, исполняем. Но когда правоприменители начинают по-своему истолковывать это дело и это истолкование специально так разворачивают, чтоб все шло против нас, это практически никто не примет. А некоторые страны вообще не признают международные акты выше своей конституции — те же Соединенные Штаты. Поэтому здесь совершенно правильно принята поправка.

— То есть Россия может спокойно отказаться выполнять требование ЕСПЧ по тому или иному делу?

— Статья 79: «Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами РФ, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации».

Добавлено: «Решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащим Конституции РФ, не подлежат исполнению в Российской Федерации». Мы, все юристы, с этим абсолютно согласны. Мы знаем, какие это несет угрозы, как решения выворачивают совершенно наизнанку. Соответственно, так толкуют, что мало не покажется. И все время толкуют против России — по любому поводу.

Вот как раз пенсионный возраст я не трогаю. Пенсионный возраст — штука очень подвижная. Пусть останется на уровне федерального закона

— Может быть, у нас суды принимают не всегда гуманные и справедливые решения, и люди вынуждены обращаться в ЕСПЧ?

— Ну если это истолкование будет против России, то почему бы нет?

— Это скорее не против России, а против решения российского суда.

— Нет. В данном случае я всегда говорю, что таких примеров неисполнения крайне мало. Конечно, можно привести случаи, которые не очень-то нас красят. Но в основном мы исполняем. С другой стороны, сколько хочешь примеров, сколько нам предъявляют того, чего вообще нельзя предъявлять. Вот сколько примеров: та же самая проблема, связанная с детьми и т. д. Ну понятно, что истолковать можно так, как это делают в Финляндии, Норвегии. Но для нас это неприемлемо. Почему мы должны идти по этому пути?

— Вы говорите про ювенальную юстицию?

— Да, это связано с ювенальной юстицией. У нас выступал один представитель казаческого сообщества: «Не дадим тронуть свои семьи!» Правильно казаки говорят. В известной мере их (европейцев, — прим. ред.) истолкование не ложится на нашу почву.

«Все почему-то считают, что произойдут какие-то революционные изменения»

— Довольно много предложений из социальной сферы: пенсионный возраст, индексация пенсий, вопросы образования. Нужны ли они или достаточно оставить на уровне имеющихся кодексов, федеральных законов?

— Обязательно нужно.

— И пенсионный возраст?

— Вот как раз пенсионный возраст я не трогаю. Пенсионный возраст — штука очень подвижная. Пусть останется на уровне федерального закона.

Я всегда говорил и буду повторять: как можно в Конституции закрепить, что МРОТ (минимальный размер оплаты труда) может быть ниже прожиточного минимума. Это принципиально неправильно. Человек работает, получает минимальный размер оплаты труда. Получается, этих денег ему не хватит для прожиточного минимума? Куда он должен идти? Воровать? Как ему добрать до этого прожиточного минимума? Конституция ничего об этом не говорит. Думаю, это было очень черное пятно Конституции.

— И теперь этот пробел будет восполнен?

— Хотя бы это. Любой работающий человек должен зарабатывать столько, чтоб ему хватило хотя бы на хлеб.

— И индексация пенсий?

— И это тоже должно быть. А как же иначе? Идет обнищание. У нас берут и отказываются от индексации. Получается, растет инфляция, индексации нет. По факту, при инфляции 4,5% рост (пенсий, — прим. ред.) только на 0,5%, и каждый год ты становишься беднее на 4%. Шутка ли? За 5 лет обеднеешь на 20% — это на пятую часть. Поэтому это надо поднять на конституционный уровень — в этом я полностью согласен с президентом. Другое дело, что это все финансово затратно, откуда взять денег — это уже другой вопрос. Выполнимость меня, конечно, пугает.

— Вы вернулись из Москвы. Вырисовываются ли какие-то очертания будущей Конституции?

— Все почему-то считают, что произойдут какие-то революционные изменения. Это будет та самая поправка к Конституции, которая позволит устойчиво функционировать государственному механизму. Владимир Владимирович давно уже, наверное, понял, что Конституция является препятствием: по факту выталкивает все вопросы на президента. Когда говорят, что это он решает, это не он, а по Конституции обязан решать. Когда он говорит, что передаст полномочия, чтоб все поучаствовали, чтоб тоже несли ответственность, это очень хорошая идея. Поучаствовали в том, что задают параметры: должна быть индексация. Получается, ныне по Конституции у нас нет социальных параметров.

Владимир Владимирович давно уже, наверное, понял, что Конституция является препятствием: по факту выталкивает все вопросы на президента

— Не достаточно ли эти критерии прописать отдельно в федеральных законах?

— А завтра федеральный закон в угоду правительства поменяют, как это обычно делается. А Конституцию просто так не поменяешь, тем паче, если она будет одобрена всероссийским голосованием. Вполне нормальная логика. Я с уважением отношусь к Владимиру Владимировичу Путину, все время слушаю, как он выступает, общается. Мы на 20-летии Конституции были по его приглашению в Ново-Огарево: он очень грамотный, очень внятный, очень точен. Говорят, что он преследует цель остаться у власти, — слушая его, у меня сложилось твердое убеждение, что речь идет именно о заботе о будущем. Ну был у нас один президент, мы знаем, что может быть. Вот Борису Николаевичу дали огромные полномочия — и мы подошли к очень серьезному краю. И все было при этой Конституции. И он (Путин, — прим. ред.) понимает это дело, понимает, что надо двигаться в сторону парламентарной республики. Правильно, надо двигаться очень аккуратно, осторожно, нарабатывая опыт включения всех ветвей власти в работу, удерживая все это в определенных параметрах.

И я с ним полностью солидарен в том, что нам нужна единая система публичной власти. Это просто либо заблуждение, либо романтическая ошибка, когда записали, что органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти (статья 12). Ну как можно разорвать здравоохранение или образование? Два уровня (государственный и региональный, — прим. ред.) за это дело отвечают, а там, где конкретно живет человек (муниципальный уровень), не отвечает никто. Ну что за глупость? Получается, все вопросы жизнеобеспечения населения размылись, как будто государство за них не отвечает. Это совершенно неправильная, ущербная идея. Я давно выступал против этого. Единая система публичной власти — это моя давнишняя идея. Когда я услышал, что он (Путин, — прим. ред.) ее вносит, мои коллеги мне сказали: «Батырыч, твои идеи, наконец, получают воплощение». Ну слава богу, это ведь очевидные вещи!