Исламская книжность в Крыму

Исламская книжность

Отечественные исследователи справедливо относят рукописную книгу эпохи Крымского ханства к ветви малоазиатского (турецкого) ареала арабописьменной рукописной книги. «Письменная литература крымских татар начинается с эпохи Крымского ханства, образовавшегося в 1443 г. на развалинах Золотой Орды и просуществовавшего до середины XVIII в. (siс! — И.3.). Его официальным литературным письменным языком был турецкий. Поэтому авторов, писавших в Крыму, обычно относят к турецкой литературе; впрочем, среди них были и собственно турки».

Среди интеллектуальной элиты Османской империи было немало выходцев из Крыма (нисба Кырыми или Кефеви довольно часто встречается в османском ономастиконе). Крымская интеллектуальная элита во многом послужила источником формирования османской прослойки «людей пера». Приведем лишь несколько примеров. Известный османский реформатор капудан-паша Сейид Абдулла Рамиз-эфенди был по происхождению крымчанином. Он родился в Крыму в 1774 г. в семье кадиаскера Фейзулы-эфенди, эмигрировавшего в Турцию в 1782 г. Известный османский поэт и автор исторических трудов (в частности, «Сефарет-наме-йи Иран», 1160/1747 г.) Рахми Мустафа-эфенди (известный как ваканювис, т. е. «летописец»), умерший в 1164/1751 г. от чумы, был уроженцем Бахчисарая.

По данным Н. Абдульваапа, крымских ученых, литераторов и поэтов эпохи ханства к настоящему времени известно около двухсот. Не перечисляя всех известных ученых лиц, связанных происхождением или местом жительства с Крымом, приведем имена и труды некоторых из них. Специальную работу крымским авторам посвятил М. Брусалы. К числу известных представителей крымской науки XVI в. принадлежит Сейид Ахмед б. Сейид Абдулла Кырыми (ученик крымчанина муллы Шерефетдина). Он известен как автор нескольких сочинений — комментариев и хашиййе на тафсиры (в том числе популярный тафсир Байдави). В литературе упоминается и некий Ахмед б. Мухаммед ал-Кырыми, автор комментария на «Бухари-йи шериф», т. е. сборник хадисов ал-Бухари. Укажем на лексикографический труд умершего в 1093/1682 г. Эбул-л-бека Эйуба б. Мусы ал-Хусейни ал-Кафави, который сохранился в нескольких списках.

Как известно, литературным языком в Крымском ханстве был староосманский, что, конечно, облегчало знакомство османского общества с крымскими текстами. Однако делались и переводы крымских художественных произведений. Вероятными авторами таких переводов могли быть крымчане, для которых владение несколькими тюркскими языками, арабским и фарси было нормой.

Мы не очень много знаем о терминологии письменной культуры в Крыму. В турецко-крымскотатарском словаре Н. Витсена (конец XVII в.) зафиксированы традиционные для исламского средневекового общества термины, относящиеся к этой области: devit (чернильница), k'ayit (бумага), qalem (калем, перо), murek'eb (чернильница).

При дворе ханов служили профессиональные каллиграфы-переписчики — хаттаты. Как писал знаток крымскотатарской народной культуры У. Боданинский: «Хаттат наряду с прекрасным знанием всех арабских шрифтов — «куфи», «рыка», «насх», «сулюс», «диван[и]» и др. — должен был быть прекрасным знатоком стиля, миниатюристом и знать технику художественного оформления книг, архитектурных частей зданий; школа крымских хаттатов развилась на почве арабской и турецкой школ XVI в. и главным образом в Бахчисарае и Кара-Су-Базаре. Крымские «хаттаты» подвизались также как живописцы-графики при оформлении стен, потолков, окон культовых сооружений — мечетей, гробниц, надгробных памятников, дворцов правящей знати или торговой буржуазии». Нам известно имя одного из таких хаттатов. Некий Омер был возможным автором архитектурного проекта и декорации Ешиль-Джами в Бахчисарае (1764 г.), беседки Селямета Герая (1753 г.), росписи ханской мечети (1763 г.) и так называемого «Золотого кабинета» Бахчисарайского дворца.

Благодаря труду султана Саида Герая нам известны выдающиеся крымские каллиграфы, подвизавшиеся при дворе. Во-первых, это четыре представителя одной семьи, сыновья некоего Шехбаз-эфенди. Самым младшим из них был начальник ханской канцелярии при Менгли Герае II и Халиме Герае — диван эфендиси Хамид-эфенди, который благодаря своим прекрасным каллиграфическим навыкам заслужил посмертную славу. Он писал и стихи под псевдонимом Хамди. В той же должности служил Менгли Гераю II старший брат Хамида-эфенди Мехмед Джан-эфенди, которого Саид Герай считал самым выдающимся поэтом Крыма. Два средних брата, Махмуд-ага и Хамад-эфенди, также отличались незаурядными способностями к каллиграфии.

Еще одним весьма преуспевшим в науке каллиграфии лицом Саид Герай называет некоего Эбу-с-сууда-челеби, сына Абдулькерима-эфенди из Килии. Эбу-с-сууд-челеби служил в качестве секретаря (диван эфендиси) канцелярии султана Саида Герая и был также известен как прекрасный «скульптор» и «художник». «Если бы он прожил дольше, — восклицал Саид Герай, — он мог бы стать выдающимся каллиграфом в Крыму и в Буджаке».

Любопытно, что в списке поминков, направлявшихся в Крым во времена хана Джанибека Герая (правил дважды: в 1610—1623 гг.; вторично формально назначен ханом в 1628—1635 гг.), составленном в Бахчисарае при хане Бахадыре Герае б. Селямете Герае (правил в 1637—1641 гг.) в месяце байраме 1047 г. х. (т. е. зульхиддже — конце апреля 1648 г.), упомянут некий Ахмед-ага наккаш-заде, т. е. сын «художника». Возможно, имелся в виду каллиграф, выполнявший тугры для ханской канцелярии.

Собственно крымской школы миниатюрной живописи и книжной иллюстрации мы не знаем, хотя, вероятно, миниатюристы при дворе ханов работали. Имевшиеся в Крыму в музее Бахчисарайского дворца образцы миниатюры (шесть экземпляров, в том числе две цветные XVII—XVIII вв.) имели персидское происхождение и, по словам И.Ю. Крачковского, попали туда случайно.

По данным У. Боданинского, который основывался на средневековом списке крымских цехов, имевшемся в Бахчисарайском музее, среди цехов, число которых доходило до 50, был и цех хаттатов (каллиграфов).

Красочную зарисовку работы крымских писцов во время Рамадана 1802 г. приводит в своем сочинении П. Сумароков: «Мастерская моя претворяется в настоящий департамент; некто здешний помещик, ведающий татарский язык и их обряды, садится делать ему описание, два музульманина, перевертывая листы таинственного Алькорана, приискивают числа и пристойные к тому места, писец за столом переписывает сочинение набело, в иной комнате рисуют виды; одним словом, Магомет, Таврида овладели всеми моими помышлениями, и чернила, краски, бумаги заменяли наружностью достоинства доброго писателя».

Точка зрения Л.В. Дмитриевой, которой не были известны крымскотатарские рукописи на арабском и фарси, сейчас может быть смело отвергнута. Не подтверждается и мнение о том, что «тематика рукописей крымского района ограниченна: история (местная), поэзия».

В Крыму переписка книг на арабском, тюркских и персидском языках шла постоянно. Довольно значительны были коллекции мечетей и медресе. Из 180 списков, хранившихся во Дворце-музее в Бахчисарае в 1924 г., 150 происходило из собрания Зынджирлы-медресе. Именно медресе наиболее часто служили местами переписки. Мы знаем об этом благодаря тому, что в колофонах писцы обычно указывали название медресе и имя мюдерриса, при котором эта переписка произошла.

Но крымчане работали и за пределами полуострова: в собрании РГАДА хранится небольшая коллекция Коранов, часть из которых переписана крымскими книжниками в Великом Устюге. В 1749 г. в архив поступили «книги и рукописи, отобранные у пленных турок, в количестве 68 книг, почти все на арабском языке». В этом собрании представлено пять рукописей в сходных переплетах, переписанных около 1740 г. тарзи мунлой Мухаммадом б. Ахмадом из Карасу и муллой Мухаммадом б. Али Ризаи. Три манускрипта имеют записи о переписке «в московском вилайете в городе Великий Устюг».

В крупных мировых собраниях довольно часто встречаются рукописи, переписанные вдали от Крыма, но писцами и авторами, носившими крымские нисбы (ал-Кырыми, ал-Кефеви и др.). Довольно ранняя рукопись, переписанная крымским писцом, ныне хранится в библиотеке Гази Хусрев-бега в Сараево. Это экземпляр сочинения на арабском Мухаммада б. Касима б. Якуба ал-Амаси ар-Руми ал-Ханафи Мухьяаддина б. ал-Хатиба (ум. в 904/ 1498 г.), который переписал некий Мухаммад б. Ахмад Кефеви в конце джумада I, 980 г. х. (начале октября 1572 г.). Рукопись размером 14,5 х 23,5 см (текст 6,8 х 16,5 см), содержит 202 листа, по 19 строк на странице, почерк насх-талик, переплет коричневой кожи с клапаном и тисненым шемсе на крышке. Владельцами рукописи были Шейх Мухаммад в завийе Галата, а потом хваджеган султанского дивана Осман Шехди (1167/1753—54 г.).

Большая их часть выполнена уже после вхождения Крыма в состав Российской империи, и многие рукописи связаны происхождением с Балканами. Видимо, их можно связать с иммигрантами-мухаджирами. Так, в составе сборника боснийского происхождения сохранилась популярная касыда на арабском Али б. Османа ал-Уши ал-Фаргани Сираджуддин Абу-л-Хасана (ум. в 575/1179 г.). Переписчиком был некий Халиль б. Али Кырыми. В библиотеке сараевского кадия Мустафы Мухиббича (ум. в 1854 г.), которая хранится ныне в собрании редких книг и рукописей Хорватской национальной библиотеки в Загребе, дошло до нас сочинение по фикху «Нафиса-и ухравиййа» Мухаммеда б. Дервиша Ибрахима ал-Калшани (Гульшени). Переписчиком был некий Абд ар-Рахман б. Умар ал-Кырыми, закончивший рукопись в 1207/1792— 93 г.

Рассмотрим репертуар крымской рукописной традиции.

Коран

Нет сомнения, что текст Корана в Крыму многократно переписывался. Так, Реммаль-Ходжа в своей истории хана Сахиба Герая упоминает, что последний по возвращении из счастливого астраханского похода устроил пир и приказал улемам и хафизам прочитать весь Коран десять раз. Однажды хан возложил на шейхов обязанность читать Коран 1001 раз и сам назначил, кому читать ту или иную суру.

Ту же картину видим и в военном стане хана Ислама Герая: «Утром улемы и праведники, бывшие в стане исламского войска, собрались в султанском шатре, а после молитв и восхвалений [Аллаха] славный, как Дарий и Искандер, Его светлость султан самолично сел на своего быстроногого коня, и люди, знающие наизусть Коран: имам Мехмед-эфенди, и Бабай-эфенди-заде, и кадий Мехмед-эфенди, и несколько других лиц, молитвы которых могут быть приняты, стоя перед лучезарным султанским бунчуком и победоносным сахибкирановым знаменем, прочитали нараспев суры «Фатх» и «Ихлас».

Несомненно, крымские списки Корана относительно немногочисленны. До нас дошло их около десятка, как за пределами полуострова (в Москве, Сараево и др.), так и в самом Крыму — в Бахчисарае, несколько списков хранятся в музее г. Ялты. По словам В.А. Гордлевского, «они не блещут изяществом: письмо в них старательное, аккуратное; рисунок перед сурой «аль-фатиха» наивен, и краски бледно-водянистые».

В собрании Бахчисарайского историко-культурного заповедника сохранилось несколько очень интересных Коранов несомненно крымского происхождения. Один из них, согласно колофону, был переписан в Бахчисарае в 1166/1752—53 гг. — «во время [правления] хана Арслана Герая сына хана Девлета Герая, сына ал-Хадж Селим-Гирея». Переписал его Хафиз Масуд б. ал-Хадж Али б. ал-Хадж Абд ар-Рахман ал-Кырыми. Этот экземпляр интересен как своими нестандартными размерами (27 х 39 см), прекрасным оригинальным кожаным переплетом с золотым тисненым шемсе на крышках и клапанами, а также красочным разворотом-унваном с текстом первой и началом второй суры.

Еще один список Корана из коллекции Бахчисарайского историко-культурного музея-заповедника также великолепно оформлен. Это большой том (размером 25 х 39 см) с отреставрированным переплетом и изящно декорированными ключевыми фрагментами текста: началом и серединой книги. Унваны выполнены в небесно-голубых с золотом тонах. Особое изящество и большой вкус в оформлении, вероятно, объясняются тем, что этот список принадлежал последовательно (?) двум женщинам: некой Рухийе, а затем Хаким-хатун.

Есть мусхафы, связанные с Крымом, и за пределами полуострова. Мы уже упоминали о небольшой коллекции Коранов в собрании РГАДА, часть из которых переписана крымскими книжниками в Великом Устюге (в этом собрании представлено пять рукописей в сходных переплетах, переписанных около 1740 г. тарзи мунлой Мухаммадом б. Ахмадом из Карасу и муллой Мухаммадом б. Али Ризаи). В сараевской библиотеке Гази Хусрев-бега хранится список Корана (шифр 9), переданный в вакф мечети Гази Мехмеда Фатиха в Сараево в 1287/1870 г. неким крымским уроженцем по имени Мухаммед Фазил б. Мустафа Нуруддин б. Сайид Мухаммед Хашим б. Шариф Ахмад ал-Хусайни ал-Кырыми ал-Кефеви.

Тафсиры

Наиболее популярным в Крыму был, видимо, тафсир ал-Байдави. До нас дошло несколько его списков. Один их них был завершен перепиской в июле 1744 г. (джумада II 1157 г. х.) в Гезлеве (нынешняя Евпатория) неким ал-Хаджи Исмаилом ал-Кырыми ал-Гезлеви.

Еще один любопытный тафсир на арабском языке хранится в собрании Бахчисарайского историко-культурного и археологического музея-заповедника. К сожалению, мы не знаем, каков был оригинальный переплет этой рукописи (после реставрации турецкими специалистами он был заменен на новый с золотым тиснением). Рукопись размером примерно 22 х 32 см, согласно колофону, была закончена в 1115 г. х.(1703—1704 гг.) в «медресе хана Менгли-Гирея медресе Абд ал-Джамиля-эфенди», т. е., скорее всего, в медресе, которое позднее стало известно как «Зынджирлы». Переписчиком был некий Бекир б. Хасан. Позже (в 1174/1760 г.) списком владел некий Абдулла-эфенди б. Хадж Ахмед-эфенди.

Догматика и обряды

Одно из сочинений по исламской догматике на арабском, согласно колофону (л. 122об.), было переписано в Крыму в месяце зульхидже 1178/22 мая — 19 июня 1765 г., в период правления хана Кырыма Герая б. Девлета Герая, неким Али б. Исхаком ан-Ногави (т. е. «Ногайским»).

В собрании исламских рукописей Северного Кипра имеются два сочинения по догматике, связанные происхождением с Крымским ханством: списки сочинения Мухаммеда б. ал-Хадж Хайдара ал-Кефеви, известного как Фейзи-эфенди (ум. в 1053/1643 г.), «Манзумат ал-Кефеви фи-л-акаид» и труда Мухаммеда б. Мустафы ал-Аккермани ал-Кефеви, умершего в 1173/1759 г., «Рисале фи-л-ефаль ал-ибад ве л-ирадет ал-джюзиййе».

Еще одна рукопись крымского производства — «Манасик ал-хаджж» («Обряды xаджа») из коллекции Отдела редких книг и рукописей НБ МГУ. Сочинение, авторство которого приписывается шейху Синану-эфенди (Синан ад-Дин Йусуф ал-Макки, ум. в 989/1581 г.), содержит наставления совершающим паломничество в Мекку — совершаемые обряды, обязанности паломников. Начало сочинения после басмалы совпадает с началом санкт-петербургского списка и ряда других. Рукопись с цельнокожаным переплетом (14,5 х 20,5 см). С л. 6 читается арабская молитва, с л. 10 — текст на тюрки под заглавием, а на л. 35 — другим почерком концовка сочинения по фикху на арабском языке (видимо, «Кази-хановы фетвы» Фахр ад-Дина ал-Хасана б. Мансура ал-Фаргани Кази-хана, умершего в 592/1196 г.). На л. 35об. — 37 — молитвы на арабском (почерк насх, 17 строк, черные чернила). На л. 38 — отрывок (раздел о бракосочетании) какого-то сочинения по фикху на арабском (почерк насх, 17 строк, черные чернила). Колофон рукописи сознательно стерт, однако удается прочитать, что переписка манускрипта закончена в Крыму во время (правления) хана Арслана Герая. Дата окончания читается либо как 1147/1734—35 г., либо как 1167/1753—54 годы. Крымский хан Арслан Герай б. Девлет Герай II правил на полуострове дважды: в 1748—1756 гг. и менее года в 1767 г. Таким образом, наиболее вероятная дата переписки этого фрагмента — 1167 г. х.

Молитвы

В собрании РГАДА среди нескольких молитвенников имеется экземпляр, переписанный в Крыму в 1143/1730—31 г. и относящийся ко времени хана Каплана Герая (возможно, он связан происхождением с другими московскими рукописями из Крыма этой эпохи) [РГАДА, ф. 181, оп. 16, № 1470 — турецкая №11]. Это небольшая книжечка с молитвами от всяких хворей, переписанная, согласно колофону (л. 69об.), в период правления хана Каплана Герая неким муллой (монла) Али-баем почерком насх (по семь строк на странице, имеются хафизы).

Продолжение следует...