«Мы посетили в Казани базар, где заправляют татары, и купили множество диковинок»

Казань

25 августа, предвкушая что-то потрясающее, мы подошли к казанскому причалу. Мостки, по которым мы сходили с парохода, по этому случаю были покрыты коврами, а на пирсе нас ожидали городской голова и другие хозяева города. Градоначальник произнес проникновенную речь на французском языке, с ответным словом выступил руководитель нашей делегации (имеется в виду Сергей Николаевич Никитин (1851—1909 гг.) — русский геолог, академик, — прим. ред.). Заметим, что местные власти часто встречали нас таким образом. После этой формальной процедуры мы сели в заранее составленный из вагонов конки поезд и в сопровождении многочисленной конной полиции отправились в город, который находится примерно в 4 милях от пристани.

Конка, связывающая город с портом, проложена по высокой искусственной насыпи, сделанной, чтобы рельсы не заливало во время весеннего паводка. По этой же причине многие дома стоят здесь на высоких сваях. С обеих сторон пути лежало такое количество пиломатериалов, которое я видел только в канадской Оттаве, и они были уложены исключительно аккуратно. Оказывается, во время паводка плавающую древесину подводят к этим местам, а когда вода уходит, ее укладывают в штабеля.

Вскоре мы оказались в Казанском университете, где нас, как всегда, ждал хлебосольный русский прием. Пообедав, мы сели в дрожки и поехали в татарскую деревню в 3 милях отсюда. Татарки, находясь рядом с нами, закрывали свои лица платками, рядом с селением располагалось магометанское кладбище, где на могилах лежали камни с арабскими надписями. Местные старики разрешили нам присутствовать при молении в соседней мечети и даже позволили не снимать обувь внутри нее, хотя сами разулись. Интерьер храма оказался очень скромным, но достаточно уютным, безо всяких украшений, в нем было большое окно с зеленым стеклом в восточной стене, при этом единственной мебелью здесь являлся амвон (имеется в виду минбар — кафедра, — прим. ред.). Как это было не похоже на роскошные православные храмы!

Затем мы посетили базар, где всем заправляют татары, и купили множество диковинок: восхитительные изделия из кожи, сапоги, ботинки, женские туфли, татарские шапки, шубы и несколько удивительных старинных вещичек. Торговец-татарин — колоритная личность, он носит длинный черный халат, а на макушке — черную тюбетейку. Борода и усы делают его больше похожим на муллу, чем на торговца.

С базара мы отправились в древний Казанский кремль, вблизи которого находятся многочисленные старинные оборонительные сооружения, а внутри расположена знаменитая башня (имеется в виду башня Сююмбике — сторожевая башня Казанского кремля, — прим. ред.). Не без труда поднявшись на нее, мы узрели лежащие внизу прекрасный город и его окрестности. У входа в Кремль стоит огромная и великолепная православная церковь Казанской Божией Матери (имеется в виду собор Казанского Богородицкого монастыря, разрушенный в советское время, — прим. ред.). Внутри нее множество икон и других ценнейших реликвий, а стены и своды покрыты фресками с ликами святых. Раньше здесь хранилась знаменитая Казанская икона Божией Матери. Этот известный символ православия, якобы обладающий чудодейственной силой, был увезен отсюда в Москву Иваном Грозным, а затем взят Петром Великим в Санкт-Петербург. Ныне он находится в соборе Казанской иконы Божией Матери, построенном в 1811 году (в Казани эта икона явилась в 1579 году, но Иван Грозный ее не увозил. В 1721 году из Москвы в Казанский кафедральный собор был перенесен один из ее списков. Сам же подлинник был похищен в 1904 году в Казани и бесследно исчез, — прим. ред.). Чтобы читатель мог представить ценность этой религиозной святыни, замечу, что стоимость ее золотого и серебряного оклада, имеющего размер 3х2 фута и украшенного драгоценными камнями, оценивается в 15 000 фунтов стерлингов. Позднее мы смогли увидеть эту икону в Санкт-Петербурге.

Прощание с Казанью

25 августа мы посетили местный музей и картинную галерею с замечательными коллекциями произведений искусства, древностей, минералов и иных восхитительных экспонатов, в том числе редких и ценных монет. Замечу, что все музеи в восточной части России обладают тщательно описанными ценнейшими нумизматическими собраниями. Изначально мы не надеялись увидеть в этих местах такие заведения, а они, оказывается, имеются во всех городах на востоке страны. Как было бы хорошо для духовного развития нашего народа, если бы они появились в провинциальных городках Англии.

Городской голова и власти Казани пригласили нас на обычный в таких случаях русский обильный ужин, устроенный в прекрасном здании Дворянского собрания. Как всегда, играл замечательный оркестр, так что мы очень приятно провели этот вечер. Мне посчастливилось сидеть рядом с джентльменом, который занимал в Казани должность мирового судьи, и, замечу, он добился ее своим трудом. На ужине градоначальник произнес короткий спич на английском языке — это был единственный случай за все время нашей экскурсии по России, когда мы слушали родную речь. Когда мы на большой площади садились в вагоны конки, нас громко приветствовало множество людей. Площадь и здание Дворянского собрания были богато украшены в честь недавнего визита в Россию президента Франции месье Фора (речь идет об официальном визите в Россию президента (с 1895 года) Франции Феликса-Франсуа Фора (1841—1899), состоявшемся 11 (23) — 14 (26) августа 1897 года, — прим. ред.). Возможно, толпа решила, что мы имеем какое-то отношение к этому мероприятию. Как бы то ни было, энтузиазм ее был огромным.

Казань была захвачена у татар царем Иоанном Васильевичем в 1552 году. Позднее для распространения современной культуры в этих полудиких местах здесь был основан очень крупный университет. Казань — важный центр кожевенной промышленности России. Сочетание старинных и современных зданий делают ее местом привлекательным для путешественника. Мы всегда будем благодарны тем, кто предоставил нам возможность побывать в этом удивительном городе.

25 августа мы отправились вниз по Волге, периодически совершая короткие остановки для геологических изысканий. Стояла сильная жара — 82 градуса по Фаренгейту в тени (27,8 градусов по Цельсию, — прим. ред.). Мимо нас проплывало множество судов, но по причине обмеления русла реки навигация в тот год была сложной. Ночью наш пароход сел на мель. Через некоторое время нас с нее стащило с помощью троса другое судно. Тем временем погода улучшилась, и около 12 часов дня 26 августа мы увидели перед собой Нижний Новгород.