Модест Колеров: «Нынешний Рамзан Кадыров — это повторение истории Касимовского царства...»

Татарстан живет не по средствам

— В майском рейтинге влияния губернаторов от Агентства политических и экономических коммуникаций, опубликованном ИА REGNUM, Рустам Минниханов потерял две позиции, переместившись с третьего места на пятое. Вы согласны с этой оценкой экспертов? Если да, то с чем связано это перемещение, ведь, судя по предыдущим рейтингам того же агентства, президент РТ уже «восстановился» после банковского кризиса в Татарстане?

— Значит, этот кризис продолжает влиять ему в минус. Потому что одно дело первая реакция на событие, а другое — ликвидация последствий. Для инвестиционной репутации республики это, конечно, огромный удар, который проявляется и в публичной сфере. Новости о судьбе банковской системы республики идут едва ли не ежедневно. Это огромный минус, и ничего с этим поделать нельзя.

— А вы согласны с теми, кто считает, что с конца прошлого года наметилось обострение отношений региональных элит с Москвой?

— Нет, не согласен. Кто, например, «обострился»?

— Тот же самый президент РТ, который высказался в том духе, что…

— Главный пункт разногласий с федеральным центром состоит в отказе от ликвидации должности президента Татарстана. Этому отказу уже много лет. Ничего более демонстративного и яркого с тех пор не было. Так что я не думаю, что это произошло в последние годы.

Тем более что многочисленные правительственные и государственно-корпоративные чиновники, которые посещают Казань с разного рода проектами — Шувалов, Греф и другие, — в высшей степени любезны, обаятельны и не замечают (по крайней мере, публично) никаких проблем у республики. Так что, я думаю, правительство скорее на стороне Татарии.

«Для инвестиционной репутации республики это, конечно, огромный удар, который проявляется и в публичной сфере. Новости о судьбе банковской системы республики идут едва ли не ежедневно». Фото Романа Хасаева

Раньше Москва дольше терпела

— А что касается других регионов? В остальном вертикаль выстроена и монолитна?

— Монолитной вертикали никогда не было, и она и с партийной точки зрения разнообразна. Смена поколений охватывает все проблемы. И готовность федерального центра быстро менять провалившихся — это показатель нового времени. Раньше терпели дольше.

— Почему в этом случае усидел Николай Меркушкин в Самарской области?

— Я думаю, потому, что это большой, богатый, очень важный регион. Кадровая чехарда, которая длится там уже много лет, — это огромный минус для федеральной политики. Видимо, сейчас у федерального центра нет подходящей кандидатуры, которая может взяться за этот богатый, с собственной политической сценой, сложный субъект Федерации.

— Отслеживаете ли вы ситуацию в Нижегородской области, где недавно всего через полтора года после своего избрания подал в отставку мэр областного центра и где, по слухам, шатается кресло и под губернатором?

— Я не особый специалист по этому региону, но хочу сказать, что и Нижний Новгород, и Самара — это два весьма специфических субъекта Федерации, где местные власти раз за разом проваливаются, а «варяги» раз за разом падают жертвой внутренних интриг. Поэтому до сих пор ни в Нижнем Новгороде, ни в Самаре не найдено эффективного решения, и федеральный центр продолжает там экспериментировать все последние 25 лет. Это говорит о том, что для субъектов Федерации, в которых существует мегаполис в качестве центра, а сами субъекты богаты и развиты, федеральная власть пока не выработала единого эффективного метода.

— То есть проблема этих регионов в двоевластии, которое там объективно складывается?

— Да. Безусловно, областной центр, огромный, со своей политической сценой, — сам по себе. В Самарской области это осложнено наличием огромного Тольятти. И это дает основания выстраивать не только бизнесовую, но и институциональную оппозицию. Например, в прежние времена слабость ельцинского федерального центра была подчеркнута и тем, что лужковская Москва обеспечивала своей бюрократии гораздо большие доходы, чем имели федеральные чиновники. И это позволяло Лужкову эффективно фрондировать.

«Кадровая чехарда, которая длится там уже много лет, — это огромный минус для федеральной политики. Видимо, сейчас у федерального центра нет подходящей кандидатуры, которая может взяться за этот богатый, с собственной политической сценой, сложный субъект Федерации». Фото samregion.ru

— В нынешней Свердловской области тоже возможна ситуация двоевластия?

— Не могу судить. Но Свердловская область — такой же равный пример особой политической сцены. Это просто огромный регион, там пересечение разных олигархических и федеральных интересов. И не каждый федеральный назначенец — я говорю не только о губернаторе — справляется с тем, что там фактически можно вести автономную от федерального центра экономическую жизнь. Вот у Казани это в итоге не получилось, она принуждена периодически делать политические или риторические демарши. А это признак слабости. В Свердловской области необходимости в риторических демаршах нет. Там жир и так капает. Там не прохозяйствовались, как в Казани.

— Вы согласны, что в России становится все меньше ярких губернаторов? Даже не Евдокимовых, а Аяцковых?

— Это мне напоминает жалобы на то, что в молодости трава была зеленее и небо голубее. Да, в 1990-е годы губернаторы были гораздо более яркими политическими фигурами, а сейчас естественная смена поколений делает их телевизионными звездами в меньшей степени. Но с другой стороны, кто скажет, что Рамзан Кадыров — это старый управленец? Это новый управленец. Но он звезда, это отрицать нельзя. Он этого добился. В тяжелейшем субъекте Федерации Кадыров показывает эффективный, устойчивый, стабильный результат.

Бизнесмен Навальный

— Вы наблюдаете нарастающее противостояние Володина и Кириенко?

— Нет, не наблюдаю. Я считаю это мифологией. Как спикер парламента может противостоять первому заместителю главы администрации?

— Ну если первый имеет какие-то серьезные амбиции, то почему нет.

— Я просто говорю, что это невозможно по должности. Председатель парламента по должности — член Совета безопасности.

— Как вы думаете, сколько человек соберет митинг Алексея Навального 12 июня в Москве? (Разговор состоялся до 12 июня и до решения Навального перенести митинг с проспекта Сахарова на Тверскую, — прим. ред.)

— 10 тысяч человек. Это их стабильный показатель.

— В чьих интересах действует Навальный?

— Он бизнесмен.

— То есть в своих собственных?

— Да, конечно.

«Бизнесмен делает сделки. Для разных клиентов. Вот и все». Фото Максима Платонова

— То есть он оседлал какую-то специфическую тему и…

— Нет, бизнесмен делает сделки. Для разных клиентов. Вот и все.

— А его клиенты — это кто? И где они?

— Олигархи. Раньше, насколько можно судить, это были люди из правительства. Короче говоря, это крупные игроки, большой бизнес.

— А Навальный, по-вашему, успешный проект? То есть олигархи получают то, что хотят?

— Да, получают. Они и создали его, чтобы получать какой-то результат.

Сталин-германофил

— На днях должна выйти ваша книга «Социализм в одной стране. Изолированное государство, протекционизм и первоначальное социалистическое накопление». Какой самый главный вывод об исследуемом предмете вы в ней делаете?

— Такой, что образцом мысли, риторики и во всех остальных смыслах для сталинского проекта была Германия. Германская история философии, политической и экономической мысли. Дореволюционной, конечно. То есть, создавая великую независимую державу, Сталин во всех направлениях следовал этому образцу. Он взял то, что было выработано в Германии как способы достижения могущества и независимости.

— Вы человек левых взглядов?

— Скорее левых, да. Социал-консервативных.

— Тогда скажите нам, что происходит с КПРФ и «Справедливой Россией»?

— Они умерли.

— И что бы вы им посоветовали в этой ситуации, как бы странно это ни звучало?

— Переучредиться. Создать, опираясь на своих избирателей, новые партийные или переменить старые партийные проекты. Иначе они превращаются просто в клоунов.

— Какой экономический строй, на ваш взгляд, будет доминировать в мире через 10 и 20 лет — если просто экстраполировать сегодняшние тенденции?

— Повсюду в мире наступают национализм, милитаризм, протекционизм. Доминирующим экономическим строем будет, видимо, дикий олигархический капитализм.

«Создавая великую независимую державу, Сталин во всех направлениях следовал этому образцу. Он взял то, что было выработано в Германии как способы достижения могущества и независимости». Фото tate.org.uk

— И о чем это говорит? Может быть, о подготовке к большой войне?

— Нет, просто мы вступили в очень длительный исторический период, лет так на 400, когда все будет рассыпаться и подчиняться грубым националистическим милитаристским инстинктам.

— И какое место будет в этом мире у России?

— Россия останется одной из великих держав.

— Останется или, может быть, усилится в этом качестве?

— Останется. У России недостаточно ресурсов для большего усиления. В нашей стране при некоторых ярких, но небольших внешнеполитических успехах огромное количество несделанной домашней работы. Так что России придется еще очень долго заниматься внутренними делами.

Россия — стеклянный дом

— Если не возражаете, поговорим о REGNUM. У вас нет ощущения, что портал морально устарел?

— Почему?

— Потому что в нем нет специфического современного инструментария.

— Например?

— Например, возможности комментировать статьи. Нет интернет-конференций, сюжетов, то есть агрегаторов материалов по теме, фоторепортажей. Видео у вас есть, но не очень актуальное, как я понял.

— Ну что я могу вам сказать — вы, наверное, ни разу не видели REGNUM. Сюжеты в REGNUM существуют уже лет 15. Фоторепортажам тоже лет 15. Что касается таких «новостей» интернет-вещания, как комментирование и интернет-конференции, то им уже лет 20, это совсем не новые технологии. Интернет-конференции — это вообще архаика, они умирают, потому что требуют от читателя слишком много постоянного внимания. А что касается комментирования, то Верховный суд РФ по следам Казахстана принял решение, что СМИ несет ответственность за то, что пишут в комментариях. Поэтому, создавая эту опцию для наших читателей, мы должны будем создать и отдельный штат для того, чтобы модерировать их сообщения. Которые полны всяческой шизофрении, разжигания межнациональной розни и так далее. Конечно, обратная связь нужна, но к этому надо готовиться как следует. Видео — и отдельные ролики, и включенные в текст новости — тоже есть.

«То, что возле Казанского кремля выстроен, несмотря на периодические проблемы с аграрной сферой, капающий жиром Дворец земледелия, — это выглядит как демонстративное презрение и к своим людям, и к целевому расходованию средств». Фото fotokzn.ru

— Можно ли сказать, что REGNUM как-то по-особенному относится к Татарстану? Есть ощущение, что в глазах REGNUM республика — оплот сепаратизма и рассадник ваххабизма.

— Где еще в России, помимо Казани, был публичный проезд кортежа машин с черными ваххабитскими знаменами? (на автопробеге в Казани были флаги запрещенного движения «Хизб ут-Тахрир», — прим. ред.) Посреди бела дня? За который никто не был пойман и наказан?

— Но это был один-единственный случай, и уже достаточно давно.

— Но он все-таки был — то есть мы же его не придумали, правда? И фотографии есть.

Что касается сепаратизма, то это — уголовное преступление. Долг всякого честного гражданина, который живет в России (а Россия — это многонациональный стеклянный дом), — выжигать такого рода уголовные преступления каленым железом. Террористическое подполье в Татарстане есть, так же как в большинстве других субъектов РФ. Так что ничего особенного в нашем отношении к республике нет.

Более того, Казань мне нравится, она близка мне эстетически. Но то, что возле Казанского кремля выстроен, несмотря на периодические проблемы с аграрной сферой, капающий жиром Дворец земледелия, — это выглядит как демонстративное презрение и к своим людям, и к целевому расходованию средств, и вообще к прозрачности, к борьбе с коррупцией и так далее.

Мы точно так же критикуем и публикуем фоторепортажи о том, какой жир капает с построенных по всей стране офисов отделений Пенсионного фонда России. Это же просто постыдная, позорнейшая сторона их деятельности. Пенсии у нас маленькие, пенсионеры нуждаются, и в это время Пенсионный фонд заседает в роскошных мраморных дворцах. Которые даже продать нельзя, потому что они на фиг никому не нужны. Они нерентабельны как офисы. Эти здания очевидно были построены с избыточной роскошью не для того, чтобы, я не знаю… укрепить активы Пенсионного фонда, а из каких-то посторонних соображений.

«Я понимаю, что стекляшки все это сейчас уничтожают, но Казань все равно большой старый город с университетской традицией». Фото Максима Платонова

Чечня — Касимовское царство

— Что вы имели в виду, когда сказали, что Казань вам близка эстетически?

— Это крупный, мощный, с огромной историей поволжский город. Такой же красивый, как Нижний Новгород — они даже внешне как-то близки. Ну потому что война их не затронула, они не были уничтожены. То есть я про старую, унаследованную красоту. Я понимаю, что стекляшки все это сейчас уничтожают, но Казань все равно большой старый город с университетской традицией.

Я в Москве живу в Татарской слободе, рядом со старейшей в городе Исторической мечетью. Сам татарский фактор в нашей истории меня давно интересует, я постоянно покупаю казанские, нижегородские исторические исследования по этой теме. Татары — это один из двух-трех государствообразующих народов в России, по крайней мере, второй континентальный этнос, который прошивает, как позвоночник, всю страну. И это очень серьезная и ответственная функция. Превращать татарский фактор в этническую склоку — это просто неуважение к татарскому народу. Делать шоу из кровавого взятия Казани Иваном Грозным, умалчивая о том, кто фактически устроил кровавую баню, — стыдно.

— А кто ее устроил?

— Касимовские. История Касимовского царства, кстати, была недавно исследована молодым казанским историком… забыл фамилию. Просто образцовый исследователь.

— Рахимзянов?

— Кажется, да. Восхитительное исследование, я эту книгу даже дважды купил, чтобы подарить. Вообще, сама эта история просто модельная и образцовая. Касимовское царство было создано под диктат Орды, чтобы держать под контролем Москву, но уже через поколение оно перешло на ее сторону. Потому что Москва — униженная, нищая, бедная, но более масштабная — могла предложить Касимовскому царству больший простор.

Грубо говоря, нынешний Рамзан Кадыров — это повторение истории Касимовского царства, когда вынужденная сделка с региональной элитой превратилась в мощный государствообразующий фактор, стала орудием строительства России как России. Точно так же вынужденная сделка с едва замиренной Чечней сделала из нее один из мощнейших оплотов государства на Северном Кавказе.

Этнографическая клоунада с гармошками, в духе Татарского общественного центра, в этом контексте оскорбительна. Она унизительна и провинциальна. Для самого татарского народа.

«Нынешний Рамзан Кадыров — это повторение истории Касимовского царства, когда вынужденная сделка с региональной элитой превратилась в мощный государствообразующий фактор, стала орудием строительства России как России». Фото kremlin.ru

— Вы сказали, что в России два-три государствообразующих народа. Какой народ претендует на третье место?

— Надо подумать. Наверное, евреи.

— То есть дело не в имперской традиции, которая есть у этих народов?

— Нет. Евреи вообще особая статья. Зачем им имперская традиция, если они служат империи? В общем, не знаю. Это вопрос дискуссии.

— Несколько лет назад был слух, что вы впали в немилость у власти. Это так?

— В 2007 году я ушел с государственной службы. Были разные толкования и причины этого, я не буду их комментировать. Но я, скорее, действительно нахожусь в оппозиции его величества. Мне нет смысла это скрывать.