Михаил Слободин, «Билайн»: «Подразумевающийся «пакетом Яровой» объем информации больше, чем у «Гугла» и «Фейсбука»

— Вы в числе других руководителей «Большой тройки» сотовых операторов России подписывались под обращением к главе Совета федерации Валентине Матвиенко с просьбой отклонить так называемые антитеррористические поправки, инициированные депутатом Ириной Яровой и сенатором Виктором Озеровым. Вообще, вокруг этого пакета поправок развернулась самая горячая дискуссия на телеком-рынке за последние многие годы. Действительно ли «пакет Яровой» в том виде, в котором он принят, окажет столь существенное влияние на телекоммуникационную отрасль? Как он повлияет, изменятся ли тарифы, какие инвестиции могут потребоваться от операторов? К чему готовится в связи с этим «ВымпелКом»?

— Государство принимало положения этого пакета в очень оперативном режиме. И сейчас вопрос, скорее, не о том, насколько вырастут тарифы, а сколько это реально будет стоить, в какой срок это реально сделать и на какой базе. Проблема в том, что для внедрения поправок в жизнь потребуется изменение всей инфраструктуры, которая должна кардинально расширить мощности по сохранению данных.

Например, сейчас прошла через нас пользовательская информация, мы ее, грубо говоря, «пропустили» и забыли, не сохраняя. Мощности по сохранению информации у нас небольшие, связанные и необходимые только для того, чтобы выполнять текущие законодательные требования государства. Но если речь пойдет о хранении всего объема передаваемых данных, потребуется колоссальное расширение мощностей, и это очень большие деньги. Безусловно, на этапе подготовки мы делали предварительные оценки, но сейчас происходит более детальная оценка.

О «пакете Яровой»: «Если речь пойдет о хранении всего объема передаваемых данных, потребуется колоссальное расширение мощностей, и это очень большие деньги»

Другая проблема — мы будем «кормить» иностранных производителей. В России такого уровня мощностей попросту нет. Даже у производителей оборудования могут возникнуть проблемы: подразумевающийся «пакетом Яровой» объем информации просто колоссальный, это больше, чем у «Гугла» и «Фейсбука». Даже производство ниобия — используемого в изготовлении средств хранения данных металла — в мире лимитировано. Его попросту не хватит. Там очень много технологических вопросов, которые сейчас надо четко и грамотно проанализировать.

Честно говоря, наши коллеги, которые должны пользоваться этой информацией, должны создать в очень короткие сроки очень мощное ПО, которое будет вытягивать из всей этой data, которая хранится, те данные, которые им нужны. По сложности это задача просто мирового масштаба. Сотни миллиардов рублей инвестиций, безусловно, если к этому придет, будут давить на тарифы. Это не случится сегодня или в этом году, но тем не менее, если индустрию обяжут инвестировать огромные деньги в инфраструктуру, то так или иначе все придет к этому. Я бы не стал строить прогнозы, насколько подорожает связь, пока рано. Нужно все оценить — проблемы, ограничения, а потом уже делать выводы. Я думаю, что до конца этого года большая часть выводов будет сделана.

— Как операторы работают с большими данными, так называемыми big data? Существует ли сбор и анализ данных о поведении абонентов в любой форме на сегодняшний день? Можно ли превратить это в бизнес и насколько он может быть прибыльным, на ваш взгляд?

— Просто собирать какие-то данные и как-то там с ними копаться — никакого смысла нет. Вопрос в том, чтобы создать технологии, которые выявляют некие генерирующие финансовые потоки зависимости. На самом деле, когда вы делаете релевантное предложение клиенту, особенно в тот момент, когда клиенту это нужно, то процент принятых клиентами предложений возрастает не в разы, а в десятки, порой даже в сотни раз.

Вот отработка таких вещей с помощью big data реально создает колоссальную стоимость на будущее. Нам, российскому бизнесу, чтобы противостоять Google и Facebook, у которых это давно отлажено и поставлено на поток, именно в этой сфере, нужны очень серьезные усилия. Google и Apple уже давно и планомерно «оттирают» всех от контакта с клиентом. Их задача — чтобы все меньше игроков имели к нему (клиенту) доступ и зарабатывать самим. Поэтому big data должна быть приложением к коммерческим проектам.

Например, сеть супермаркетов Wallmart, которая за счет анализа данных о покупках выявила закономерность, что после объявления о торнадо в тех штатах, где это было сделано, почему-то возрастает потребление кексов с малиновой начинкой. Почему это происходит, неизвестно, но почему-то это происходит. И что они сделали: они просто эти кексы после объявления о торнадо стали выкладывать на видное место. Потребление этих кексов в итоге выросло многократно. На небольшой зависимости люди подняли миллионы долларов. И таких историй огромное количество. Но специалистов по этим вопросам в нашей стране, честно говоря, мало.

Об использовании big data: «Просто собирать какие-то данные и как-то там с ними копаться — никакого смысла нет. Вопрос в том, чтобы создать технологии, которые выявляют некие генерирующие финансовые потоки зависимости»

— Намерены ли вы создать точку присутствия в Иннополисе — например, центр поддержки клиентов?

— Создавать центр поддержки клиентов здесь нецелесообразно. Из того, в чем у нас есть потребность и в чем есть почва для работы здесь, — это big data. В стране колоссальный дефицит людей, способных анализировать их. Данные будут наши, мы их будем хранить в своем, одном из крупнейших в Европе, центров хранения данных в Ярославле. Сейчас мы рассматриваем вариант организовать центр big data в Новосибирске. Но там существует дефицит кадров, поэтому, мне кажется, в этой зоне у нас может что-то получиться. В Иннополисе нам нужны вычислительные мощности и люди, которым интересно этим заниматься, а здесь все это уже есть.

— До перезапуска Tele2 казалось, что рынок сотовой связи России фактически поделен, ценовым войнам пришел конец, а тарифы достигли дна. Но в IV квартале 2015 г. на долю Tele2 пришлось 66,5% всех чистых подключений абонентов в Москве, компания строит сети, набирает абонентскую базу не без обращения к демпингу. Как вы оцениваете их активность?

— Эта компания существует давно, на некоторых рынках имеет серьезную долю. Что касается прошлого года, то на этапе своего запуска в Москве они действительно активно подключали новых клиентов, сделали цены ниже рынка, даже платили для привлечения новых клиентов и так далее. Но все это, в конечном итоге, экономически не оправдано, и экономика все поправит. Конец уже этого года будет очень сложным. Но это серьезная компания, вкладывающая серьезные, по их масштабам, деньги. Но, к сожалению, обеспечить выживаемость в этих условиях на рынке будет очень непросто. Если вы обратили внимание, они уже третий год подряд демонстрируют отрицательный денежный поток. А каждый год жить в кредит — это довольно непростое упражнение.

— В интервью «Ведомостям» через 100 дней работы в этой должности вы признались: «Я бы не сказал, что мы последовательно и полностью честны перед нашими клиентами. Мы должны быть гораздо более честными». Насколько это удается?

— Мы фундаментально расчистили базу и отказались от токсичных видов доходов. Это привело к потере определенной доли выручки, но с точки зрения лояльности мы сегодня точно находимся на уровне не хуже, а порой и лучше наших конкурентов по показателю net promoter score (индекс потребительской лояльности), который является универсальным показателем. И наша задача с точки зрения digital-истории, где конкурируем с игроками, которые просто по определению себе этого не позволяют, — и дальше двигаться этим же курсом. У нас периодически возникают проблемы, связанные с IT, которые мы стараемся оперативно решать, но фундаментально во взаимоотношении с клиентами мы стараемся демонстрировать полную прозрачность и честность.

О ценах на нефть: «Я возвращаюсь к вопросу цен на нефть только раз в год в январские праздники, когда у меня каникулы <...> Два года назад 45 долларов за баррель были бы катастрофой, но сейчас все уже привыкли. Точно так же, как курс доллара»

— Вы — автор популярных постов о ситуации на нефтяном рынке, даже сделали сбывшийся прогноз цен на нефть в 2015 году. Ваш прогноз на 2016 год пока, как вы и хотели, оказывается пессимистичнее реальности, правда, ненамного. Сейчас для обывателя цены на нефть уже не являются темой номер один, как и курсы валют, майдан и прочие тренды. Но на самом деле напряжение на мировом нефтяном рынке сохраняется. Следите ли вы за тем, что на нем происходит, и какие изменения, вызванные нефтяной конъюнктурой, видите в российской экономической политике?

— Я возвращаюсь к вопросу цен на нефть только раз в год в январские праздники, когда у меня каникулы. Сейчас я об этом не думаю. На самом деле ситуация явно носит еще неустойчивый характер. Мы просто привыкли к этому, хотя ситуация остается очень сложной. Два года назад 45 долларов за баррель были бы катастрофой, но сейчас все уже привыкли. Точно так же с курсом доллара. Два года назад 70 рублей за доллар были бы катастрофой, но сейчас все уже привыкли, и правительство рассуждает, зачем нам такое укрепление рубля.