Рушан Сахбиев, «Сбербанк»: «У нас прямого отношения ко всей этой проблеме группы «ФОН» в принципе не было»

Для любого банка самый рискованный сегмент — это кредитование МСБ

— Рушан Флюрович, на днях Центробанк неожиданно снизил ключевую ставку до 10,5%. Будет ли «Сбербанк» пересматривать политику относительно ставок по кредитам для клиентов?

— На сегодняшний день есть все предпосылки, чтобы не только в «Сбербанке», но и в целом в банковской отрасли произошло снижение ставок по предоставляемым кредитам. В «Сбербанке» в части кредитования малого бизнеса уже снижены процентные ставки. Вообще же снижение ставки рефинансирования произошло вследствие давления на рынок и появления избыточной ликвидности, которая всегда ведет за собой снижение ставки. Ключевая ставка — это индикатор, некий посыл рынку о снижении стоимости фондирования для банков. Соответственно появляется возможность предоставлять кредиты по более низким процентным ставкам.

— На ваш взгляд, будет ли дальнейшее снижение ключевой ставки?

— Пока сложно загадывать. Снижение ставки произошло буквально недавно, а до этого были достаточно долгие обсуждения. Говорили о снижении в мае, произошло оно в итоге в июне. Думаю, будет осторожное прощупывание ситуации, поскольку целый комплекс макроэкономических факторов влияет на ставку рефинансирования.

— Получается, для МСБ вы в первую очередь снизили ставки?

— Да, но кредитование юридических лиц не имеет четких фиксированных ставок. Естественно, оно опирается на целый комплекс факторов, таких, как уровень рисков по сделке, уровень обеспеченности, финансовое состояние заемщика.

На сегодняшний день есть все предпосылки, чтобы не только в «Сбербанке», но и в целом в банковской отрасли произошло снижение ставок по предоставляемым кредитам

— Недавно в Казань приезжал вице-президент по малому бизнесу «Сбербанка» Андрей Шаров. В татарстанском отделении будет как-то меняться стратегия развития МСБ или это была плановая поездка?

— МСБ всегда для нас был тем сегментом, с которым мы активно работаем. Кредитный портфель составляет порядка 8 млрд рублей, выданных МСБ татарстанским отделением. Естественно, появляются новые продукты и лучшие, как мне хочется думать, условия для клиентов, новые модели оценки рисков по кредитованию МСБ — этот процесс бесконечный.

— Какие виды бизнеса в первую очередь кредитуете, компании, представляющие какие отрасли?

— Мы не кредитуем только те виды бизнеса, деятельность которых носит противозаконный характер. Все другие виды бизнеса, разрешенные законодательством, есть в нашем кредитном портфеле.

— Какова доля МСБ в портфеле «Сбербанка»?

— Если наш кредитный портфель сейчас составляет порядка 136 млрд рублей и из них на МСБ — 8,7 млрд, то его доля — примерно 6,4%.

— Вы сказали, что всегда активно работаете с МСБ, при этом в кризис многие банки перестают кредитовать бизнес…

— Для любого банка самый рискованный сегмент — это кредитование МСБ. Это всегда кредитование с более высокой просрочкой и часто нежелание банков применять более доступные инструменты для предпринимателей. Но в то же время МСБ — точка роста для любого банка.

И, думаю, в целом банковская оценка рисков будет смещаться в сторону технологии Big data, которая позволяет с большей степенью вероятности предсказывать поведение заемщика, нежели кредитная аналитика. Например, информационное агентство Reuters создало интегратор текстовых данных, который с вероятностью 82% на горизонте 12 месяцев прогнозирует банкротство любой публичной компании. Не надо быть вдумчивым аналитиком, чтобы понять, что произойдет с компанией. И это анализ только текстовой информации: различных упоминаний в СМИ, в пресс-релизах. Технология Big data — это не только будущее, но уже и настоящее банка. Малый бизнес, скорее всего, будет мигрировать туда, потому что предоставляемые ими данные дают кривую статистику. Те отчеты, которые запрашивают банки, представители бизнеса порой либо рисуют, либо не в состоянии предоставить.

Думаю, в целом банковская оценка рисков будет смещаться в сторону технологии Big data, которая позволяет с большей степенью вероятности предсказывать поведение заемщика, нежели кредитная аналитика

— А какие бизнесы вы расцениваете как малый и средний?

— Малый бизнес для нас — это компании с выручкой 400 млн рублей в год, средний бизнес от 400 до 2 млрд рублей. И банк не нужно расценивать только как капитал для старта или ресурс для пополнения оборотных средств или для закупки нового оборудования. Банк еще и обучающую роль играет, и его действия направлены на то, чтобы научить людей правильно вести бизнес. Банки должны быть центром компетенций. «Сбербанк» активно работает над тем, чтобы его программы для корпоративных клиентов были глубоко интегрированы в их потребности. Например, расчетная система «Сбербанк бизнес онлайн» позволяет не только проводить денежные средства, но и обмениваться, допустим, счетами-фактурами. Мир все больше уходит в цифровые технологии, и мы движемся вместе с ним.

Рынок исламского банкинга абсолютно новый и конкурентов нет

— В прошлом месяце зампредправления Максим Полетаев на KazanSummit-2016 сообщил, что в ближайшее время в «Сбере» будет создана рабочая группа по вопросам исламского банкинга. Какие операции по канонам шариата в первую очередь сможет освоить банк?

— Так как это совершенно новое для нас направление — отдельные сделки были совершены татарстанским отделением в период 2010-2013 годов, то речь идет не о развертывании полноценной системы исламского финансирования, а о пробном привлечении исламских инвестиций. Пока мы не готовы развернуть сеть для работы с населением, потому что есть еще много вопросов и по законодательству, и по налогообложению, и по регулированию со стороны ЦБ. Но возможности привлечения финансов со стороны исламских институтов уже есть.

— Получается, по этому направлению вы будете конкурировать с «Татфондбанком». Как будут отличаться подходы в работе или, возможно, вы будете кооперироваться с ТФБ, чтобы внедрить на рынок партнерский банкинг?

— Сейчас мы однозначно не конкурируем. Рынок абсолютно новый и конкурентов нет, есть только первые осторожные шаги. А по поводу кооперации — у каждого банка в отдельности достаточно компетенций. Ну а конкуренция — это всегда борьба за лучший продукт для конечного потребителя.

В ходе банкротства «Вамина» договорились с новыми кредиторами о погашении задолженности

— Какие результаты демонстрирует татарстанское отделение «Сбербанка» с начала текущего года и с какими показателями закрыло предыдущий?

— За прошлый год татарстанское отделение заработало прибыль в сумме 10 млрд 70 млн рублей. За 5 месяцев текущего года мы вышли на показатель в 5 млрд 132 млн рублей.

— Какую прибыль вы ожидаете в этом году?

— На уровне 12 млрд рублей.

— А резервы какие?

— У нас достаточно низкий уровень просроченной задолженности. Мы оцениваем свой кредитный портфель как высоконадежный, поэтому резерв на прибыль существенно не влияет. А что касается популярной сейчас темы долгов компаний «ФОН» и «Вамин», резервы под них были созданы еще несколько лет назад. Ведь не бывает такого, что у клиента всегда дела шли хорошо и за один день вдруг все стало плохо. Это значит, что мониторинг риска банка плохо оценил проект. Вопрос создания резерва поднимается с первого ухудшения финансового состояния заемщика и с первого отклонения от хода реализации инвестиционного проекта. В этом и заключается работа банкира — формировать соответствующие правильные резервы. И с этим в «Сбербанке» всегда был полный порядок.

Вопрос создания резерва поднимается с первого ухудшения финансового состояния заемщика и с первого отклонения от хода реализации инвестиционного проекта. В этом и заключается работа банкира — формировать соответствующие правильные резервы

— Ну а как сейчас обстоят дела с «ФОНом»?

— История с «ФОНом» началась с задолженности по кредиту на строительство завода «Ключищенская керамика». Когда компания не смогла обслуживать этот долг, задолженность была рефинансирована и заключено мировое соглашение. Но учитывая, что платежи по мировому соглашению в конце концов тоже прекратились, было принято решение о передаче задолженности компании дочернему предприятию «Сбербанка». На сегодняшний день «ФОН» должен не конкретно «Банку Татарстан», а ГК «Сбербанк». Это позволяет расширить спектр инструментов при работе с этой задолженностью. Вообще же у нас не было кредитов, выданных конкретно на строительство жилья, то есть прямого отношения ко всей этой проблеме в принципе не было.

— Каким вы видите реальное разрешение ситуации и как вы оцениваете перспективы «ФОНа»?

— Перспективы компании — это правильная финансовая модель, реальная оценка имеющихся активов и финансовых потоков, способных генерировать проекты. Если финансовая модель складывается и необходимое финансирование может быть представлено любым из участников рынка, будь то банк или инвестор, тогда будет положительный исход. А если модель не складывается, то, соответственно, должны быть предприняты другие шаги. Сейчас вопрос не решен.

— А по «Вамину» какова ситуация?

— Задолженность «Вамина» была самой крупной в истории «Банка Татарстан». Ее удалось снизить с 3 млрд рублей до 2 млрд. Но главная задача была сохранить рабочие места и актив для Татарстана. Поэтому мы плотно взаимодействовали с правительством республики и не делали никаких быстрых шагов, не вели деструктивную политику. Впоследствии задолженность была передана на баланс нашей дочерней структуре, которая в ходе банкротства «Вамина» договорилась с новыми кредиторами о погашении задолженности.

У нас нет задачи выдать кредит любой ценой

— Какова доля плохих кредитов у татарстанского отделения?

— Ниже, чем по рынку. По юридическим лицам эта доля составляет около 2,4%. При этом я говорю не о просроченных кредитах, а о кредитах с просрочкой платежа свыше 90 дней. Это говорит о том, что кредитный процесс, выстраиваемый в банке с 2011 года, приносит свои плоды.

У нас нет задачи выдать кредит любой ценой, воспользовавшись безвыходным положением физического лица. Скорее всего, такому человеку в выдаче кредита откажут. И это лучше, нежели выдать кредит, а потом, используя всю коллекторскую мощь, взыскивать задолженность

— А по физическим лицам какова доля плохих кредитов?

— Она тоже ниже, чем по рынку. На сегодняшний день около 4,6%. Конечно, просрочка по физическим лицам растет. Да и было бы странно на фоне падения реальных доходов населения говорить о том, что наш кредитный портфель растет. У нас нет задачи выдать кредит любой ценой, воспользовавшись безвыходным положением физического лица. Скорее всего, такому человеку в выдаче кредита откажут. И это лучше, нежели выдать кредит, а потом, используя всю коллекторскую мощь, взыскивать задолженность. Да и, наверное, по потребительским кредитам доля «Сбербанка» не такая большая. Она составляет порядка 20%. А вот рынок жилищного кредитования достаточно стабильный. Просрочка здесь гораздо ниже, она оставляет 0,8-1%. Но тут и ставки ниже, чем по потребительским кредитам. По ипотеке доля «Сбербанка» в Татарстане оставляет 53,5%.

— Вы уже озвучили кредитный портфель. А каков совокупный депозитный портфель банка?

— Депозитный портфель физических лиц составляет 160 млрд рублей, при этом рост по сравнению с прошлым годом составил почти 30 млрд рублей.

Произойдет миграция из микрофинансовых организаций в кредитование в банках

— Какова степень самостоятельности татарстанского отделения? Какой бизнес вы можете кредитовать без согласования?

— Если речь идет о предоставлении кредита хорошему заемщику, то можно и в миллиард кредит предоставить без согласования. А иногда нельзя выдать и 10 млн рублей, если кредит отклоняется от условий. Именно отклонение от стандартных операций требует согласования. Вообще же у нас нет такого понятия, как уровень самостоятельности. Мы полностью являемся частью «Сбербанка».

— Случается, что предприниматели берут на себя кредиты, потому что не могут взять средства как юрлицо, потом же сталкиваются с трудностями покрыть кредит. Есть ли у вас учет таких клиентов и как выстраивается работа в соответствии с действующим законом о банкротствах физлиц?

— Модели оценки платежеспособности населения легко такие вещи выявляют, поэтому таких кредитов у нас минимальное количество. Бывают и мошенничества, когда кредит на юрлицо запрашивается по подложным документам — такой риск всегда существует. Но все-таки когда мы говорим о населении, то применяется вполне конкретная математическая модель, способная это все проанализировать.

Что касается инструмента банкротства физического лица, то пока мы видим случаи, когда под процедуру попадают крупные должники, являющиеся поручителями по своим кредитам. Говорить о том, что это массовые случаи, не приходится.

— Ну а будет ли увеличиваться количество потребительских кредитов, на ваш взгляд?

— Думаю, произойдет миграция из микрофинансовых организаций в кредитование в банках. Все-таки это более щадящие условия. За кажущейся доступностью микрофинансовых займов, люди не видят ловушек. Политика микрокредитования вполне может быть заменена пластиковыми картами.

Если речь идет о предоставлении кредита хорошему заемщику, то можно и в миллиард кредит предоставить без согласования. А иногда нельзя выдать и 10 млн рублей, если кредит отклоняется от условий

Банки, и в том числе «Сбербанк», выпускают кредитную карту, по которой можно получить средства и в течение 50 дней не расплачиваться с банком. А если у вас в «Сбербанке» и зарплатная карта, и кредитная, то вы можете зарплату в онлайн-режиме отправить на счет с повышенным процентом — в зависимости от условий это может принести от 5 до 6% годовых — и при этом пользоваться денежными средствами. А когда наступает срок погашения по кредитной карте, вы с этого вклада также в режиме онлайн можете перевести деньги на погашение. Но пока это не пользуется спросом, сказывается недоверие. Мы привыкли все трогать руками. Общая история страны у нас не способствовала появлению доверия. Но весь мир развивается именно по этому вектору, и мы придем к этому. Так что нужно повышать финансовую грамотность и демонстрировать людям способы управления своим доходом. Например, в Нью-Йорке самые успешные участники фондового рынка — таксисты.

Платежные сервисы отбирают львиную долю у банков

— В своем недавнем интервью «Реальному времени» президент — председатель правления «ВТБ 24» Михаил Задорнов рассказывал про развитие «Почта Банка». Как вы думаете, открытие этой сети произведет «передел» на рынке?

— Содержание филиальной сети очень затратно для банка. И порой это не только преимущество, но и костыль. Для того, чтобы покрыть расходы, появляются дорогие продукты, а это противоречит идеологии «Почта Банка». Но хорошо, если такая сеть появится. Мы всегда за появление конкурентов, даже если широкая филиальная сеть станет не только нашим конкурентным преимуществом. С таким собственником, как группа «ВТБ», история имеет право на успех. Хотя сейчас в банковской отрасли идет тенденция к сокращению присутствия. Уже до 85% всех операций даже физлицами выполняются в режиме онлайн. И «Сбербанк» тоже идет к цифре.

— В связи с этим не планируете сокращать филиальную сеть?

— Нет, мы достигли точки оптимизации. Наша филиальная сеть двигалась за активностью населения.

— А к каким еще тенденциям двигается банковская отрасль, на ваш взгляд?

— Прогнозировать будущее, конечно, дело неблагодарное, но, думаю, нас впереди ждет очень серьезное изменение технологий. Сегодня на рынке конкуренцию банкам создают не только банки, но и интернет-компании. Платежные сервисы отбирают львиную долю у банков. И при этом они не несут издержек по содержанию штата, филиалов и прочее. Громоздкая структура банка уходит в прошлое. Уже капитализация Deutsche Bank ниже, чем у платежной системы PayPal. Хотя банк имеет несколько сотен лет истории, с накопленными активами, а PayPal — это просто стартап-«единорог». Если банки будут продолжать вести игру, не признавая этих очевидных вещей, они не смогут конкурировать. Мы живем в мире единого информационного пространства, и таким банкам, как «Сбер» и ВТБ, нужно перестроиться в ближайшее время.

— Стратегия «Сбербанка» в связи с этим как изменится?

— В стратегии «Сбербанка» отражена цель, а не механизмы ее достижения. Сегодня мы говорим о технологиях, которые очевидно будут внедрены. Виртуальная валюта уже действующий продукт. И на самом деле, ее возможности шире, чем просто технология Bitcoin.

Сегодняшние технологии Big data позволяют использовать весь массив данных про вас и делать точность оценки вашего поведения гораздо выше, чем структурированные данные о заработной плате, например. Технология обработки не систематизированных больших данных на больших массивах более точна, чем любой человек. И самая крупная единица информации йоттабайт будет наполовину сгенерирована самими машинами.

«Я уже коренной житель»

— Интересный прогноз будущего. Позвольте немного вернуться в прошлое. В 2010 году, когда поступило предложение переехать на работу в Казань, быстро ли вы приняли решение? И с чем столкнулись, когда переехали?

— Это же было 6 лет назад, я уже коренной житель (смеется). Никаких сложностей не возникло. Специфика есть, конечно, как и везде. Я работал на территории 11 субъектов и хорошо знаком и с их особенностями. Ну а в Татарстане все-таки самые сильные органы исполнительной власти.

— Вы в структуре «Сбера» более 20 лет. Никогда не возникало сомнений, правильный ли выбор был сделан, не нужно ли что-то изменить?

— Я все время меняюсь. Даже в начале года был совершенно другим. А в тот момент, когда скажу, что за моими плечами большой опыт и много побед, и начну о них рассказывать, это будет означать, что мне пора заняться чем-то другим. Я прекрасно понимаю, что нас ждет впереди, и жить в постоянном режиме изменений стало стилем жизни. И каждый сотрудник «Сбербанка» так живет и работает — в ожидании постоянных изменений и инноваций. Это правило.

В тот момент, когда скажу, что за моими плечами большой опыт и много побед, и начну о них рассказывать, это будет означать, что мне пора заняться чем-то другим

— Увлечения у вас какие-то есть? Как вы проводите свободное время?

— Если вы про хобби, то я не выпиливаю лобзиком, не строю дома из спичек. И увлечения у меня достаточно стандартные: велосипед, рыбалка, горные лыжи — времени должно хватать на все. Живу полноценной интересной жизнью. Я счастлив. Наверное, это главное.

— А вы по-прежнему мотивируете своих сотрудников на занятия спортом?

— Думаю, их уже не нужно мотивировать, это стало частью корпоративной культуры. Мы часто играем с нашими клиентами, когда речь идет о крупных компаниях, где тоже есть свои спортивные команды. Часто переговоры с крупными клиентами у нас заканчиваются примерно так: у вас есть футбольная команда, а вы готовы с нами сыграть? Разумеется, мы играем с ними не на процентную ставку(смеется). Клиенты с удовольствием откликаются, и у нас огромное количество таких матчей уже сыграно. У нас каждую неделю проходят какие-то игры: футбол, волейбол, баскетбол. В коллективе с 4,5 тыс. человек находится место разным видам спорта, и танцам в том числе. Занятия спортом — это тоже проявление лидерских качеств. А развивать лидерский потенциал в каждом сотруднике — это то, чем я занимаюсь.