«Нагорный Карабах – это неотъемлемая часть Азербайджана и исторически, и юридически»

Что происходит в НКР?

— Для начала расскажите, что из себя представляет Нагорный Карабах?

— Во-первых, Нагорный Карабах – это неотъемлемая часть Азербайджана и исторически, и юридически. Важно знать, что официально ни одна страна в мире, ни одна международная организация, в том числе Армения, не признала Нагорный Карабах как независимое государство. Никто! В принципе, Советский Союз начал распадаться после таких конфликтов, как в Грузии; были события в Прибалтике, и были в Карабахе. В 1988 году, на заре распада Советского Союза, были специально срежиссированные провокации, когда армянское население Нагорного Карабаха решило не подчиняться Баку, потом была резня, затем выгоняли азербайджанское население, дальше конфликт, война. В 1994 году заключили перемирие. И с тех пор мы как бы находимся в состоянии перемирия.

Нужно понимать, что классического перемирия все это время не было. Каждый божий день стороны обменивались выстрелами из разных видов оружия, периодически гибли люди и с той, и с другой стороны. Просто не менялась линия фронта.

Но вот несколько дней назад нас спровоцировали, начался сильный обстрел азербайджанских позиций. Азербайджанские вооруженные силы вынуждены были ответить, потом перешли в наступление и отбросили линию фронта вглубь оккупированных территорий. И буквально со вчерашнего дня обе стороны прекратили обстрел. И сейчас вроде бы относительно тихо, напряжение немного спало на линии фронта.

«Буквально со вчерашнего дня обе стороны прекратили обстрел». Фото ap.org

— Какими-нибудь природными ресурсами обладает эта территория?

— Нагорный Карабах – это уникальный по своей природе уголок. Это красивейшее место, здесь огромное количество растений-эндемиков. Здесь огромные залежи полезных ископаемых — золота и других металлов из таблицы Менделеева. Да, возможно, там нет нефти, ее там никогда не добывали. Но ценных металлов там много. Сам по себе уголок, конечно, райский. Это ценнейшие источники воды, здесь есть различные минеральные воды.

— Гамид, действительно ли на этой территории преобладали армяне?

— Были отдельно взятые города, где количество армян было больше. Это факт, мы этого не отрицаем. Но это то же самое, если азербайджанцы, армяне или татары, которые переезжают в Москву, живут в отдельно взятом районе, и их количество становится чуть выше, чем количество местного населения. Это же не дает им права претендовать на независимость, отделять этот район от Москвы, объявлять независимость и говорить, что это их земля.

В случае с Карабахом было то же самое. Армяне годами стекались туда, там хорошие места, красиво, здорово. В каких-то городах их было больше, были чисто армянские деревни. Но это азербайджанская земля. И с этой проблемой мы живем уже более 20 лет, и нам никак не могут позволить вернуть Нагорный Карабах. Потому что если международные игроки-тяжеловесы оставят нас один на один с Арменией, то мы вернем все это, не пройдет и недели. И армяне это знают. И то, что случилось несколько дней назад, лишний раз это доказало.

— На данный момент что там происходит?

— Азербайджанская армия отбросила армян. Армянская линия фронта изменилась. Армянские вооруженные силы вынуждены были отступить. И те территории, которые азербайджанская армия вернула под свой контроль, сейчас укрепляются. Но напряжение по-прежнему высокое. Если стороны не обстреливают друг друга крупнокалиберными видами вооружений, это не значит, что совсем не происходит каких-то перестрелок. Официально со вчерашнего дня в 12:00 обе стороны согласовали прекращение огня.

«Напряжение по-прежнему высокое. Если стороны не обстреливают друг друга крупнокалиберными видами вооружений, это не значит, что совсем не происходит каких-то перестрелок». Фото ap.org

Хочешь мира – готовься к войне

— Действительно ли Азербайджан готовился к войне, увеличивая военные расходы, наращивая военный потенциал?

— Мы всегда готовились к войне. Но мы заявляли, что готовы решить вопрос мирным путем. При этом не исключаем военное решение конфликта. Потому что за 20 с чем-то лет разрешение мирным путем с места не сдвинулось. Все переговоры Ереван торпедирует. Нужно понимать, что оккупирован не только Нагорный Карабах. Оккупировано 20% территории Азербайджана – это, помимо самого Нагорного Карабаха, семь районов вокруг него. Принадлежность этих районов к Азербайджану не ставит под сомнение даже Ереван. То есть Ереван говорит: «Да, это ваши земли. Мы их оккупировали, но отдадим тогда, когда вы признаете, что Нагорный Карабах – независимая территория. Для нас это буферная зона». Мы отвечаем: «Чуваки, никакой буферной зоны быть не должно. Переговоры хотите? Давайте вести. О том, что такое Нагорный Карабах, должны решить его жители. Сейчас там живут только армяне, азербайджанцев оттуда изгнали. Для того, чтобы решить судьбу Нагорного Карабаха, туда должны вернуться азербайджанцы. Потом должен быть проведен референдум. Но прежде всего верните те семь районов, которые вы оккупировали вокруг Нагорного Карабаха». Вот вокруг чего идет загвоздка. Армяне говорят, чтобы мы согласились на независимость Карабаха, а мы – за референдум, но начать с возвращения этих семи районов.

И Минская группа (Россия, США, Франция) ничего не может сделать, хотя призвана урегулировать. Разрешение конфликта мирным путем за 20 лет не сдвинулось ни на йоту. При этом мы, конечно, наращивали вооружение, закупали. Благо, все последние годы высокая цена на нефть позволяла нам наращивать военный бюджет. И военный бюджет Азербайджана был больше бюджета всей Республики Армения. Это нормальная практика: и мы закупали оружие, и Армения закупала настолько, насколько позволяют их финансовые средства. Наши финансовые возможности были на порядок выше.

Кому интересен конфликт?

— Насколько турецкие структуры влияют на азербайджанскую армию?

— Никак не влияют. У нас самодостаточная армия, не нуждающаяся в чьих-то влияниях. У нас есть свои армейские традиции. Наши военные обучались и в Турции, и на курсах НАТО, и в российских вузах. У нас достаточно квалифицированный армейский корпус. Здесь нет такого, что приехали турецкие командиры и влияют на армию.

— А вообще, насколько высоко влияние Турецкой Республики на Азербайджан?

— Такое же высокое, как и со стороны США или России. Турция – это наш сосед, один из союзников и партнеров, братское государство. Смотря что именно вы хотите сказать.

«Разрешение конфликта мирным путем за 20 лет не сдвинулось ни на йоту». Фото ap.org

— Например, некоторые эксперты говорят, что нынешнее обострение в какой-то мере на руку Турции.

— Я сталкивался с этой точкой зрения, но не понимаю, зачем это Турции. А в войну стенкой на стенку, когда Азербайджан с турками с одной стороны, а армяне с русскими с другой, я не верю. Этого не произойдет. Зачем Турции подогревать войну в Карабахе? Я логики у таких экспертов не вижу.

Вы поймите, что и Азербайджану начинать войну не было никакого смысла. У нас впервые будет проходить этап «Формула 1» в июле. Летом состоится всемирная шахматная олимпиада – приедут сильнейшие шахматисты. В 2017 году пройдет Исламиада – всеисламские игры.

Из-за падения цены на нефть в 2015 году мы пережили две девальвации маната. Мы сейчас не в том состоянии, чтобы бравировать мускулами, провоцировать ситуацию и начинать войну. Мы не начинали войну, когда у нас было все хорошо с деньгами, потому что мы приверженцы мирного разрешения конфликта. Тем более нам незачем это начинать сейчас. Да, это не значит, что если по нам будут стрелять, мы будем прятаться. Коли выстрелили, мы ответили адекватно. Но и заинтересованы в войне сейчас мы были меньше всего. Частичная заинтересованность в войне могла быть у России, чтобы в очередной раз показать себя в роли миротворца. И Армения заинтересована, чтобы выйти из переговоров и сказать: «Вот видите, мы не можем вести переговоры с противником, который по нам стреляет». И она может еще несколько лет торпедировать переговорный процесс. Кому угодно, но только не нам это выгодно.

— Расскажите о роли России в этом конфликте, в том числе в урегулировании.

— Я не знаю, насколько ваше издание позволит это написать. Роль России велика. Несмотря на то, что участниками конфликта являются Азербайджан и Армения, на самом деле, Россию тоже можно назвать полноценным участником этого конфликта, потому что не без ее участия этот конфликт разросся, не без ее участия он вошел в стадию перемирия на тех условиях и в тех границах, в каких остался. Мы знаем, что на ранней стадии конфликта российские вооруженные силы серьезно помогали армянской армии, сражались целые бригады, мотострелковые взводы. И политическое влияние Россия оказывала, поддерживая Армению, в том числе информационно. Россия – полноценный участник конфликта, который и может разрешить его сейчас, если надавит на Ереван.

«Сейчас нет людей, кто откровенно писал бы в «Фейсбуке» или еще где-то, что они недовольны руководством страны». Фото a-r.az

— Какую-нибудь роль сыграл в процессе посол Азербайджана в России Полад Бюльбюль-оглы?

— Роль он никакую играть не может, в урегулировании конфликта играют только главы государства. Но то, что он работает, выполняет посольские функции достаточно хорошо… Его приглашают на телеканалы, он объясняет азербайджанскую позицию для российского населения, делает это достаточно убедительно.

Стулья Ильхама Алиева

— Какую-нибудь роль играет военная база РФ в Гюмри?

— Нападать на Армению мы не собираемся. Мы только хотим вернуть свои земли, оккупированные Арменией. Для Армении это, безусловно, подспорье, это помощь. И насколько я знаю, в Гюмри служит огромное количество армян с российскими паспортами.

— Правда ли, что Ильхам Алиев пытается усидеть на двух стульях, лавируя между Россией и Турцией?

— А как же США? Тогда надо говорить о трех стульях. А как же Евросоюз? Тогда надо говорить о четырех стульях. В последние годы независимости мы на всех международных площадках, на всех встречах говорили, что мы за многовекторную внешнюю политику. Мы поддерживали равноудаленные отношения со всеми партнерами. Никаких кренов в ту или иную сторону мы делать не собираемся. Кто нас пытается перетянуть в свете сложившихся в мировой политике событий? Какие ведутся разговоры, как все происходит? Мы не знаем. Но то, что мы пытаемся сохранить хорошие отношения со всеми, это факт.