Анатолий Фоминых: «Вся моя жизнь — это медицина»

«Кто хочет в профессии чего-то добиться, во время учебы постоянно работает»

Анатолий Михайлович Фоминых родился и вырос в Марий Эл. В медицинский институт юноша решил поступать вслед за старшим братом — правда, тот не поступил. А наш герой и два его одноклассника в 1968 году приехали в Казань — и у них получилось. Анатолий Михайлович поступил на педиатрический факультет, решил стать детским хирургом.

Студенты последних курсов в те годы проходили субординатуру. И как раз в это время тех из них, кто пожелал углубленно изучать детскую хирургию, попросили помочь на строительстве первого корпуса ДРКБ. Будущие хирурги складывали на поддоны кирпичи из огромных куч, которые лежали на месте сегодняшнего сквера между поликлиникой и вторым корпусом больницы. Поэтому говоря, что Анатолий Михайлович — один из тех, кто строил эту больницу, мы ни капли не лукавим и не пользуемся фигурой речи.

Медицинские знания и умения будущий врач впитывал как губка. Он объясняет:

— Тот, кто хочет в профессии чего-то добиться, во время учебы постоянно работает. Ходит дежурить, работает в бригаде скорой помощи, ассистирует хирургам, стремится попасть в операционную каждый подходящий момент. И потом, в ординатуре, врачи и кафедральные сотрудники видят, на что ты способен.

В 1974 году доктор окончил вуз, два года проходил ординатуру по детской хирургии. А по ее окончании, в 1976 году, Анатолию Михайловичу светило распределение в Набережные Челны — как раз в то время в Закамье вырастали молодые города, где требовалось множество медицинских кадров. Но как раз тогда только еще открылась ДРКБ, и ее легендарный главврач Евгений Карпухин активно выбирал со всей республики в свою клинику лучших, инициативных, знающих врачей. Он быстро определился с кандидатурой молодого доктора — и 2 августа 1976 года наш герой был принят на работу. И сразу же уехал на месяц в Дрожжаное: там ушел в отпуск хирург, и по распоряжению Минздрава молодой врач отправился его заменять. Сегодня Анатолий Михайлович с благодарностью вспоминает тогдашнего главного врача Дрожжановской ЦРБ, который терпеливо помогал новичку.

Тот, кто хочет в профессии чего-то добиться, во время учебы постоянно работает. Ходит дежурить, работает в бригаде скорой помощи, ассистирует хирургам, стремится попасть в операционную каждый подходящий момент

«Дети — это такой народ, который все чувствует»

Вернувшись после этого «курса молодого бойца» в Казань, Анатолий Михайлович вместе с другими врачами продолжил «строить ДРКБ» — нужно было налаживать оборудование, которое приходило в клинику, выстраивать процессы совместной работы.

Здесь Анатолий Михайлович хотел специализироваться на урологии, но главврач распорядился: «Будешь в общей хирургии». Доктор начал работать. Год он был врачом, а потом освободилось место заведующего хирургическим отделением №1.

— И главный врач почему-то выбрал заведующим меня, — рассказывает наш герой. — Это было в июне 1977 года. Первый корпус больницы официально открылся 1 апреля 1977 года, а в июне я уже был заведующим. Организовывал мебель, оборудование, процессы. С персоналом работал — тогда как раз после училища пришли медицинские сестры. Так понемногу и начали. В те годы детская хирургия была только в пятнадцатой горбольнице — это была взрослая больница, два этажа которой занимали детские отделения. С вводом в строй первого корпуса постепенно, в течение полутора-двух лет, понемногу все перетекло сюда.

Евгений Карпухин, которого наш герой называет своим первым учителем, не боялся неочевидных управленческих решений — он разбирался в людях. Так и вышло, что молодой доктор, проработавший чуть меньше года после получения диплома, начал заведовать одним из самых сложных отделений республиканской клиники. Главный врач видел потенциал молодого человека. Анатолий Михайлович рассказывает, что самую первую хирургическую операцию в ДРКБ выполнил именно он: это было удаление гемангиомы.

Забота о детях — самое главное в педиатрии. Ребенок должен чувствовать, что к нему относятся как родители... А дети — это такой народ, который все чувствует

Когда больница начала работать полным ходом, пациенты стекались сюда со всех концов республики. А Анатолий Михайлович вспоминает еще одну свою учительницу, которая вводила его в профессию:

— Вечная память заместителю главного врача по лечебной части, великому педиатру Полине Кузьминичне Осиповой. Отделения больницы еще не начали функционировать, а Евгений Васильевич пригласил ее из детской горбольницы №7. Я очень многому от нее научился — любить детей, работать так, чтобы им не было больно, делать так, чтобы улыбка не сходила у них с лиц. Она приучила, как правильно организовывать кормление, уход. А забота о детях — самое главное в педиатрии. Потому что мамы и взрослые дети все видят, кто как относится к пациентам. Ребенок должен чувствовать, что к нему относятся как родители, а может быть, даже и лучше. С душой. А дети — это такой народ, который все чувствует. И главное — когда ребенку было очень тяжело, а потом стало полегче, то разница огромная, и ты ее видишь. И это большая радость — наблюдать, как он уже не лежит тихонько, ему надо двигаться, поиграть, что-то такое сделать. Дети есть дети…

«Стремление работать вместе у нашего поколения ценилось больше»

Итак, Полина Кузьминична Осипова, по воспоминаниям нашего героя, очень много сделала для больницы — организовала лечебно-диагностический процесс, ее опыт и знания были здесь очень нужны. Ведь в молодую клинику в основном пришли и молодые доктора — только что после ординатуры и даже субординатуры. Были и те, кто приехал из других городов, ведь Карпухин предлагал железную мотивацию: возможность получить квартиру в Казани. И некоторые доктора, кстати, ехали прицельно за жильем, а получив вожделенные квадратные метры и отработав положенные несколько лет в ДРКБ, уходили работать в итоге в более спокойные места. Но таких было немного.

— Хоть и коллектив был молодой, но все же стремление работать вместе у нашего поколения ценилось больше, — констатирует врач.

Идеология советского общества строилась на восхвалении трудящегося человека, и это действительно работало. Определенная доля правды, по словам Анатолия Михайловича, есть и в утверждении, что в те времена люди работали не только за деньги, но и за идеалы.

— Те, кто хотел работать, работали, отдаваясь этому целиком. Отдавали все свои силы и знания. Но и деньги, естественно, играли определенную роль. Начальная ставка врача в то время была 120 рублей. Плюс дежурства. И если в итоге получалось 140—150 рублей — ты был кум королю! Однако это и труд был огромный: утром уходишь на работу и только на следующий день к вечеру приходишь домой.

Те, кто хотел работать, работали, отдаваясь этому целиком. Отдавали все свои силы и знания

У республиканской больницы была налажена взаимосвязь с районами. Часть взрослых хирургов приглашали сюда на обучение, проводили им циклы по детской хирургии. И это давало свои плоды: уровень детской хирургии в республике подрастал.

А когда в 1983 году ушла на пенсию Полина Кузьминична, Карпухин предложил занять место начмеда 32-летнему Анатолию Михайловичу. Наш герой признается: прежде чем согласиться, посоветовался с еще одним медицинским светилом тех времен — профессором Михаилом Рокицким. Тот посоветовал согласиться. В те годы ДРКБ состояла из первого корпуса, поликлиники и четвертого блока. Больших новых корпусов, в которых сегодня находится приемное отделение и третий терминал, не было и в помине. Но все равно это был огромный механизм ведущей республиканской клиники, с которым нужно было уметь управляться.

— Это все сейчас вспоминается как во сне. Не хочу хвалиться, но, наверное, умение работать с людьми, ладить с ними и каким-то образом влиять на происходящее, все держать в уме — все это помогало работать, — рассказывает доктор.

Еще через три года нашего героя перевели из ДРКБ работать начальником больницы МВД — был у него и такой период работы во взрослой сети. Но связь с ДРКБ не терялась — вскоре он вернулся сюда, стал заведующим ожоговым отделением. Со временем в клинике появилась должность заместителя главного врача по хирургии, которую он и занял. Потом доктор был заведующим операционным блоком, и наконец, сейчас, на пороге 72-летия, продолжает работать экспертом в своей родной клинике. Клинико-экспертный отдел занимается экспертизой историй болезни, следит за правильностью заполнения медицинской документации, разбирается в сложных ситуациях.

Не хочу хвалиться, но, наверное, умение работать с людьми, ладить с ними и каким-то образом влиять на происходящее, все держать в уме — все это помогало работать

Почти полвека проработав в ДРКБ, врач признается: ни разу не пожалел о том, что стал доктором. Он вновь и вновь говорит, как благодарен своим учителям. А ведь среди них были не только коллеги по РКБ, но и легендарный профессор Михаил Рафаилович Рокицкий, и великий уролог Алмаз Асхатович Ахунзянов.

— Много чему можно было у них научиться. Счастлив тот, кто хоть частицу их знаний и опыта мог впитать в себя. И это очень важно! — говорит Анатолий Михайлович.

«Смерть больного ребенка — это ужасно»

Ребенок может быть капризным, непослушным, вести себя плохо — а особенно если он болеет, плохо себя чувствует. Как с ним справиться? И как не раздражаться самому на такие проявления детского характера?

— Наверное, один какой-то рецепт здесь не подходит, — объясняет Анатолий Михайлович. — В каждом конкретном случае надо смотреть: на диагноз, на состояние, на отношение мамы к ребенку. Для ребенка ведь каждая мелочь очень важна, они все воспринимают по-другому, не так, как взрослые.

Когда к доктору попадает маленький пациент, его первоочередная задача — поставить диагноз и оказать эффективную помощь. Анатолий Михайлович говорит, что «жалость» — совершенно неправильное слово, оно не подходит, чтобы выразить отношение доктора к пациенту. Желание помочь и сочувствие — вот две главных эмоции, которые испытывает врач, принимая очередного больного ребенка.

— Но доктор тоже человек. Мы не можем показывать свои реакции, даже если они внутри возникают. Но внутри-то все откладывается. Копится вот здесь, — Анатолий Михайлович прижимает к груди руку.

Доктор тоже человек. Мы не можем показывать свои реакции, даже если они внутри возникают. Но внутри-то все откладывается

Как и любой хирург, наш герой не раз сталкивался со смертью.

— И это все тоже остается в душе, каждый случай. Смерть — это плохо в любом случае. А смерть больного ребенка — это ужасно. Я и само это слово не люблю за то, какое явление за ним стоит. Каждый врач справляется с этим по-своему, но справиться надо. Потому что нужно идти и работать с другими пациентами, — говорит врач.

Особая сложность работы врача педиатрической специальности заключается в том, что он работает сразу с двумя человеками — с пациентом и с его родителями. Общий язык надо найти со всеми.

— С родителями нужно разговаривать всегда! — уверен доктор. — Говорить то, что есть на самом деле, чтобы они всё знали. Не скрывая даже мельчайших подробностей. Реакция, конечно, будет разная, ведь одинаковых людей нет: одна мама устроит истерику, другая тихо поплачет, третья уйдет в себя… Человеческий фактор здесь работает всегда. Но врачу нужно уметь говорить с любой мамой.

«Сначала надо предъявлять требования к себе»

За те полвека, что работает Анатолий Михайлович, медицина шагнула далеко вперед. Сейчас доктора спасают тех детей, которые еще двадцать лет назад были обречены. Новая аппаратура, технологии подняли на высочайший уровень, и диагностику, и лечение. Но вот в морально-этической плоскости изменения не очень радуют. Анатолий Михайлович констатирует: такого взаимопонимания между родителем и врачом уже нет, оно сегодня размывается. Бывает всякое, но все-таки, признает доктор, большая часть родителей все отлично понимает и сотрудничает с врачами в деле выздоровления ребенка. Случаи, выходящие за рамки нормальности, все же редки. И тем сильнее запоминаются.

— Часть родителей слишком требовательны. Но не к себе! К другим. А ведь сначала надо предъявлять требования к себе. Многие требуют от нас больше, чем мы можем дать. В прошлом граждане были в основной массе другие — довольствовались той медициной, которая была. Впрочем, бывало всякое. По крайней мере, перед врачом и в семидесятые годы шляпу никто не снимал. Когда я учился в ординатуре, одна мама мне плюнула в лицо в буквальном смысле слова. Был тихий час, а она ворвалась в отделение, потому что хотела пройти к своему ребенку. Я попытался ее удержать, просил подождать, пока у детей кончится дневной сон — ну и получил. Это было почти пятьдесят лет назад…

Властям, которые занимаются медициной, постоянно приходится искать баланс между ограниченностью бюджета, насущными требованиями больниц и законодательными требованиями

Анатолий Михайлович констатирует: сегодня родители пациентов более настроены выдвигать претензии, жаловаться на качество услуг, полученных в клинике. Порой их жалобы даже и к лечению как к таковому не относятся. В прежние времена такого было меньше.

— Трудно сказать, почему это происходит. Я сейчас уже не руководитель, организацией здравоохранения не занимаюсь, — разводит руками доктор. — Ну и потом, времена сейчас другие. Жаль, что та бюджетная медицина советского времени ушла в небытие. Сейчас у нас система медицинского страхования, которую мы построили по зарубежному образцу. А ведь до нее нам все завидовали! Перенимали опыт! Сейчас над медицинской системой слишком много надстроек. И определенная часть бюджета размывается на содержание раздутого бюрократического аппарата. Возможно, в этом корень недовольства пациентов — деньги, которые могли бы пойти на лечебный процесс, до клиник просто не доходят? Впрочем, у меня нет никакого настроения кого-либо критиковать, абсолютно! Ведь властям, которые занимаются медициной, постоянно приходится искать баланс между ограниченностью бюджета, насущными требованиями больниц и законодательными требованиями.

«Чудес в медицине не бывает»

Нашего героя радует нынешнее поколение молодых врачей: он видит, как усердно они учатся, как остаются на бесконечные дежурства, как хотят стать большими докторами. Всё так же, как было у него самого.

Главное — делать добро! Ведь медицина для меня — не увлечение и даже не просто работа. Это жизнь. Ведь вся моя прошедшая жизнь — это медицина!

Анатолий Михайлович повидал разные случаи. Многие его коллеги — хирурги, реаниматологи — в свое время рассказывали о том, с какими чудесами сталкивались в своей карьере — о безнадежных, казалось бы, пациентах, которые вопреки всем законам здравого смысла оставались жить и выздоравливали. Когда мы спрашиваем, не помнит ли наш герой таких случаев, он отвечает:

— Чудес в медицине не бывает. Выздоровление человека зависит не от чудес, а от правильно поставленного диагноза, от правильно выбранного лечения и от резервов защитных сил организма ребенка. Иногда неожиданно могут проявиться очень сильные компенсаторные способности — для детского организма это возможно. Мы называем это желанием выжить, кто-то говорит, что это чудо. Но никаких чудес в этом нет. Просто много причин может сойтись вот таким счастливым образом.

«Очень быстро летит время...»

Со своей женой доктор прожил пятьдесят лет — в августе прошлого года отметили золотую свадьбу. Благодарен ей за то, что все эти годы отлично понимала его преданность профессии и не сетовала на то, что муж постоянно на работе. У семейной четы шестеро внуков. Анатолий Михайлович признается: внуков очень любит, но периодически на них ворчит:

— Я строгий дед. Они ведь постоянно сидят в телефонах! А я им говорю: самое лучшее — это книга! Но книги современное поколение читать не любит. И это, наверное, всеобщая проблема. А еще сейчас им достается из интернета очень много информации, большая часть которой не для них предназначается. Она забивает им голову…

Кроме воспитательных бесед с внуками, главное хобби Анатолия Михайловича сегодня — сад, огород и домашнее хозяйство. Зимой надо чистить снег, летом заниматься садовыми работами — так и проходят свободные дни.

Окончательно уходить на покой из клиники, которой отдал полвека жизни, доктор пока не собирается. Говорит:

— Знаете, время почему-то быстро летит. Очень быстро летит время… Я не считал, сколько операций лично выполнил, никогда не хвалился тем, сколько жизней спас. Это ни к чему. Главное — делать добро! Ведь медицина для меня — не увлечение и даже не просто работа. Это жизнь. Ведь вся моя прошедшая жизнь — это медицина!