«Демократическое движение овладело Казанью и передалось через студентов в другие губернии»

В Казани, как в университетском центре, это революционно-демократическое движение развивалось из общественно-политической борьбы студенческой молодежи.

Демократическая идеология студенчества университета воспитывалась на сочинениях В.Г. Белинского, А.И. Герцена и Н.П. Огарева, позднее — Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова. Если в 50-х годах XIX в. «студенческие истории» не выходили за пределы университета и были направлены против консервативных ученых, то в годы революционной ситуации эта борьба вышла из стен учебного заведения и слилась с общероссийским демократическим движением. Более того, демократическое движение не только овладело университетом и Казанью, оно передалось через студентов в другие губернии: Вятскую, Пермскую, Самарскую и др., так как Казанский университет был единственным научным центром для всей территории на восток от р. Волги и для Сибири.

Большое идеологическое воздействие на казанское демократическое студенчество имели «Колокол» и «Полярная звезда» А.И. Герцена, «Современник» Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова, «Свисток» Н.А. Добролюбова и «Искра» Курочкина. Под их идеологическим воздействием студенты переходили к революционной работе. Они составляли прокламации, стихи и песни, в которых призывали к борьбе с самодержавием, отсталой профессурой и чиновничеством, критиковали действия либералов и соглашателей с дворянством. Студенты-демократы открывали «библиотеки», где обсуждали политическую литературу, слушали лекции «специального приготовления».

Большое внимание в деятельности демократического студенчества уделялось крестьянскому вопросу. Оно откликалось на все наиболее общеизвестные крестьянские выступления против помещиков. Ярким примером этому служат «Гнездо коробочек», «Песня няньки», «Бью челом народу православному», «Долго давили вас, братцы» и др. документы революционной деятельности казанских демократов. Они составляют золотой фонд местной нелегальной революционной мысли периода революционной ситуации.

Авторы книги «Общественно-политическая борьба в Казанском университете в 1859—1861 гг.» утверждают, что казанское демократическое студенчество объединило свои многочисленные группировки в «Казанский кружок» в конце 1860 года. Деятельность его продолжалась до 1862 г., когда он вошел в революционную организацию «Земля и воля». Нам представляется целесообразнее считать, что это объединение произошло в самом начале 1860/61 учебного года на платформе организации 8 воскресных школ, которые явились замечательной трибуной пропаганды революционных взглядов демократического студенчества. Казанский кружок имел тесную связь с демократами других городов: Перми, Вятки, Москвы, Петербурга, Саратова, Харькова и Бирска. Судя по воспоминаниям члена кружка Бирюкова, кружковцы горячо обсуждали доклады «Будет ли Россия фабрично-промышленным государством, как Англия», «Что ожидает впереди русскую крестьянскую общину», «Применимы ли на практике теории социализма и коммунизма» и др.

В 1860 году в Казанский революционный кружок вступил историк А.П. Щапов. Как ученый он выступил в университете против официальной историографии, выдвинув тезис, что предметом истории должна быть жизнь и борьба народа за свое лучшее будущее. А.П. Щапов прекрасно понимал, что потенциальная революционность крестьянства должна стремиться к объединению с целеустремленными действиями профессиональных революционеров и тем самым обеспечить победу революционного народа во всей России: крестьянские Пугачевы должны подать руку Пестелю и Рылееву для совместной борьбы с крепостническим самодержавием. Эти мысли А.П. Щапов высказывал в таких лекциях, как «Декабристы», «О Конституции», о народных движениях в России.

А.П. Щапов был весьма оригинальным и постоянно растущим мыслителем, но в общем его взгляды формировались под влиянием революционных демократов Герцена, Огарева, Белинского и Чернышевского. Конечно, нельзя говорить о полной идентичности с ними взглядов А.П. Щапова, но многое было от них. Большинство советских историков, изучавших общественно-политические взгляды А.П. Щапова, единодушно признают, что А.П. Щапов был близок к лагерю революционных демократов, и лишь некоторые из них считают его самого революционным демократом. Именно так оценивает его исследователь П.И. Кабанов в своей книге «Общественно-политические и исторические взгляды А.П. Щапова» (М., 1954). Историк В.Е. Иллерицкий писал, что Щапов был лишь «близок к лагерю революционной демократии». Н.П. Болтухин видит в Щапове демократа-просветителя, который в некоторых вопросах «шел за революционными демократами».

Известно, что А.П. Щапов не успел развернуть полностью свою революционно-демократическую деятельность. Он был арестован и находился под полицейским надзором до конца своей жизни. Но и в этих тяжелых условиях А.П. Щапов проявил себя как революционный демократ. Доказательством этому является его речь после панихиды по убитым в с. Бездне крестьянам, которую он закончил возгласом «Да здравствует демократическая конституция».

Казанский кружок демократов, узнав о событиях в с. Бездне, послал туда студентов Клауса, Элпидина и Аристова, но двое из них были арестованы, лишь только они появились в селе. Не зря граф Апраксин считал студентов замешанными в подстрекательстве крестьян.

После панихиды по убитым в с. Бездне из университета было исключено 9 студентов, а А.П. Щапов арестован и отправлен в Петербург.

Необходимо отметить теплое участие к А.П. Щапову революционных демократов столицы во главе с Н.Г. Чернышевским, которые публично выступили в его защиту, когда Синод и жандармы за речь на панихиде предложили заточить его в отдаленный монастырь. Это было еще в 1862 году. Под давлением революционно-демократической общественности эта ссылка была отменена. Таким образом, А.П. Щапов был не только близок к революционно-демократическому лагерю, он был в нем и был нужен ему для подготовки революции в России. Живя в Петербурге под надзором жандармерии, А.П. Щапов продолжал общение с революционной демократией столицы и даже подозревался в сношениях с «лондонскими пропагандистами». Это обстоятельство решило его ссылку в Сибирь.

Не только общественная деятельность А.П. Щапова была революционно-демократического направления, но такими же были и его взгляды: «По своим общефилософским воззрениям и социологическим взглядам Щапов, несомненно, принадлежал к революционно-демократическому лагерю 60-х годов». Что касается крестьянской реформы, то «вместе со всем лагерем революционных демократов Щапов правильно оценивал ее грабительский характер, полностью был на стороне крестьян, стихийно боровшихся против «реформы». А.П. Щапов, будучи сторонником такого государства, где власть принадлежала бы народу, выступал с горячей защитой равноправия всех национальностей в России и требовал одинаковых с русскими политических прав для всех народов России.

Безднинские события и панихида по убитым крестьянам были в апреле 1861 года, а в мае пришли новые университетские «правила», которыми в университетах вводился усиленный жандармский надзор и ликвидировались студенческие организации. В ответ на это студенты устроили несколько демонстраций. Университет был закрыт, в него введена рота солдат. Одновременно начались обыски и аресты, а в результате деятельности особой следственной комиссии из университета было исключено 46 студентов.

Занятия возобновились в конце ноября 1861 г. Невзирая на запрещение устраивать сходки, пользоваться студенческой библиотекой и читальным залом, студенты-демократы продолжали свою революционную деятельность. 24 декабря 1861 г. была готова прокламация, составленная братьями Пеньковскими и М. Элпидиным: «Бью челом народу православному». В ней разоблачался грабительский характер реформы, отмечалась разрозненность крестьянских выступлений и содержался призыв к крестьянской революции и свержению самодержавия. В 1862 г. была издана прокламация Умнова «Долго давили вас, братцы».

Казанский комитет «Земли и воли» был очень сильно законспирирован, а сферой своего влияния имел не только Казанскую, но также Симбирскую и Самарскую губернии. A.И. Герцен считал Казанский комитет организацией Средне-Волжского округа, которая была «отлично устроена; это образец ума и логики». Историк Я.И. Линков писал в своей статье «Идейные и тактические разногласия в рядах революционной демократии»: «Казанская организация «Земли и воли» являлась одной из самых передовых среди провинциальных ее организаций. Основное ядро казанских землевольцев отличалось высоким для того времени уровнем революционной зрелости, глубоким пониманием тактической линии тайного общества и твердой к ней приверженностью».

Казанский комитет «Земли и воли» имел весьма значительное число членов, которые сосредоточивались в различных кружках. Только в одном кружке числилось в 1863 году 50 человек студентов. Общее количество членов Казанского комитета остается неизвестным, но и оно было весьма значительным, что подтверждается тем фактом, что комитет смог оказать бежавшему из московской тюрьмы И.И. Кельсиеву денежную помощь в сумме больше 100 рублей.

К осени 1863 г. Казанский комитет «Земли и воли» надеялся иметь в своем распоряжении 5 печатных и несколько литографских станков и выпускать кроме прокламаций еще ежемесячное издание.

Диапазон революционной работы Комитета значительно расширился и углубился: «Земля и воля» готовилась к всероссийской крестьянской революции и надеялась, что революционной волной повсеместного восстания самодержавие будет сметено.

В 1862 и 1863 годах Казанский комитет «Земли и воли» проявил себя в подготовке восстания крестьян Казанской губернии, которое должно было поддержать польское восстание 1863 года и в своем развитии быть сигналом для всероссийской крестьянской революции. Это начинание в исторической литературе носит название «Казанский заговор».

В 1863 г. тайное общество «Земля и воля» готовилось по всей России примкнуть к крестьянской революции. Эта подготовка выражалась в издании прокламаций, распространении их по деревням, в заготовке оружия, в пропаганде среди солдат и офицеров социалистических идей и т.п. В этом плане Казанский комитет «Земли и воли» и развернул свою деятельность. Казанский комитет держал постоянную связь с Петербургским Центральным Комитетом общества, с Московским, Нижегородским и Саратовским комитетами.

В 1862 году Казанский комитет начал переговоры с представителями Польского Жонда Народова И. Кеневичем, Черняком, Мрочеком и Иваницким, которые сообщили, что Центральный Комитет уже осведомлен об их планах, остается только договориться с Казанским комитетом о совместной пропаганде крестьянского восстания в губернии. Это восстание будет сигналом для крестьянской революции во всей России. Вместе с тем оно поможет оттянуть царские войска от Польши и тем самым обеспечить успех польскому национально-освободительному движению.

Казанская губерния считалась польскими революционерами самым подходящим плацдармом для начала крестьянского восстания в России. Крестьяне Казанской губернии, начиная с осени 1861 года, не прекращали активную борьбу с помещиками и местной администрацией. Внимание польских революционеров особенно привлекали события в с. Бездне и соседних деревнях.

В 1863—1865 гг. крестьяне сс. Бездна, Болховка и Гусиха Спасского уезда, с. Тюлячей Лаишевского уезда и многих других отказывались работать на помещиков, не подчинялись местной администрации, настойчиво добиваясь своих прав.

Вот почему и польские революционеры в России и Казанский комитет «Земли и воли» считали, что Казанская губерния в состоянии дать революционный взрыв, который может превратиться во всероссийскую крестьянскую революцию.

В марте 1863 г. один из инициаторов «Казанского заговора» Иваницкий сам побывал в селе Бездне и имел там беседу с крестьянами. Он призывал их вооружаться и начать восстание, когда получат сигнал. Об агитации Иваницкого сообщили в своих показаниях крестьяне Хорин, Соколов, Васильев и Дормидонтов. По разработанному плану крестьянское восстание в Казанской губернии должно было быстро распространиться вдоль Камы и Волги, затем охватить Донскую область и Украину и слиться с польским восстанием. После чего революционные войска, формируемые в Польше и Украине, начнут поход на обе столицы с целью свержения самодержавия. Если этот поход будет успешным, начнет функционировать временное революционное правительство, которое созовет выборную народом Земскую думу или Государственный Совет и передаст все полномочия учредить республику, установить полную свободу и равноправие всех людей. Крестьяне получат безвозмездно нужное им количество земли за счет помещичьих и казенных земель, отменены будут налоги и повинности, упразднена армия и рекрутские наборы.

На первом этапе крестьянского восстания в Казанской губернии имелось в виду овладение Ижевским оружейным заводом и гор. Казанью со всеми его военными предприятиями и арсеналами.

Весь этот грандиозный план польские и русские революционеры согласовали с А.И. Герценом и Н.П. Огаревым. Но в Петербурге и Казани эта тактика вызвала возражения со стороны землевольцев.

Польская группа участников заговора основным документом в агитации за крестьянскую революцию имела подложный манифест, который предоставлял крестьянам землю и волю. Огарев оправдывал эту меру, поскольку она могла ускорить крестьянскую революцию, но Герцен осуждал ее, так как, писал он, этот документ «поддерживает старую несчастную мысль, что царь хочет дать настоящую волю, только ему все кто-то мешает».

В разработке плана крестьянской революции ведущую роль выполняли офицеры (Черняк, Иваницкий, Мрочек и др.), по выражению Герцена, люди «благородные», согласившиеся на составление подложного манифеста с целью «поднять крестьян прямым авторитетом высшей власти». С ними согласился Московский комитет «Земли и воли». Против этого плана выступили Петербургский и Казанский комитеты, хотя они не только не препятствовали офицерской агитации, но вели свою линию подготовки крестьянской революции.

Вторым документом офицеров была прокламация «Временное народное правление», призывавшая открытым восстанием сбросить «гнетущее иго». Казанский комитет отказался распространять и то и другое.

Казанский комитет «Земли и воли» распространял прокламацию Умнова «Долго давили вас, братцы» в Спасском, Лаишевском и Чистопольском уездах. И. Орлов повез эту прокламацию в Вятку и имел в виду послать ее и в Пермь. Вместе с тем составлена была еще одна листовка «Братцы, царь дал вам волю», в которой говорилось о длительной подготовке к восстанию. Эта листовка, по мнению В.Р. Лейкиной-Свирской, составлена была в Казани уже после того, как провокатор Глассон сделал донос о заговоре. В апреле 1863 г. начались аресты.

Военный суд вынес приговор о расстреле Иваницкого, Мрочека, Станкевича, Кеневича и Черняка, а более 20 человек — землевольцы Орлов, Полиновский, Сергеев, Красноперов, Лаврский и др. приговорены к ссылке в Сибирь на каторгу. Эти события затормозили революционную деятельность Казанской организации, но ненадолго: в 1866 г. выстрел Каракозова прогремел на всю Россию, но это было проявлением не той «Земли и воли», которая прекратила свое существование в 1864 году.

Крестьянское движение местами продолжалось, но оно имело местный характер и проходило без участия революционно-демократической общественности. Репрессии, испытанные революционными демократами в связи с раскрытием «Казанского заговора» в 1863 году, и ликвидация тайного общества «Земля и воля» знаменовали собою начало затухания революционной ситуации и в Казанской губернии, и во всей России. Крестьянское движение продолжалось, но уже не с той силой, что было в годы непосредственной революционной ситуации.

Исходя из изложенных выше фактов, общую революционную ситуацию в Казанской губернии можно отнести к 1856—1866 годам. За пределами этого времени активизировалось движение только среди бывших государственных крестьян, да и то после некоторого затишья.

Почему первая революционная ситуация не привела к революции в России? В.И. Ленин указывал, что для успеха революции необходима способность революционного класса на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство, которое никогда, даже и в эпоху кризисов, не «упадет», если его не «уронят».

Революционным классом того времени было крестьянство, выступавшее против феодально-крепостнического дворянства. Но его выступления не имели единого организационного центра, хотя «Земля и воля» и пыталась его создать. Крестьянство не представляло в системе общественного производства монолитного класса и под влиянием капиталистических отношений делилось на антагонистические социальные группы, подобно этому и землевольцы идейно не были едины, о чем свидетельствуют их разногласия. А это лишало революционный класс необходимой способности на массовые действия, чтобы сломить старое правительство. Землевольцы не могли побороть стихийность крестьянских выступлений и их местный характер, не в состоянии были преодолеть монархические иллюзии крестьян.

Деятельность революционных демократов была самоотверженной, от начала до конца преданной интересам угнетенного крестьянства. Землевольцы развивали свою революционную деятельность на основе крупных связей со всероссийскими революционными организациями, обществами и заграничными центрами революционной эмиграции, но они при всем своем желании не смогли овладеть крестьянским движением и довести eгo до степени всероссийского революционного восстания, направленного на свержение монархии. Рабочий же класс только еще формировался. Между тем самодержавие успело пустить в ход все средства для предупреждения и подавления назревающей революции: прежде чем разослать на места «Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», в губернии были посланы войска для подавления возможных выступлений крестьян, местные власти соответствующим образом проинструктированы, печать сильно ограничена цензурой, жандармерия развернула тайный и явный надзор и наблюдение за деятельностью революционеров и тайных обществ, начались аресты, гражданские и военные суды, стали выноситься весьма жестокие приговоры о тюремном заключении, ссылке в каторжные работы с последующим поселением в Сибири и, наконец, о расстреле и повешении.

Вот почему первая революционная ситуация не могла вызвать революции и свержения самодержавия.

Тем не менее революционная ситуация привела к падению крепостного права. Крестьянские реформы 1861—1866 гг. со всеми их недостатками, со всеми пережитками крепостничества являются завоеванием революционной ситуации, результатом борьбы революционной демократии и революционного крестьянства. Одновременно с крестьянской реформой введено было земство, реформировано городское самоуправление, а спустя несколько лет осуществлены реформа суда и военная реформа. Революционная ситуация обеспечила развитие России по буржуазно-капиталистическому пути, хотя и с пережитками крепостничества. Свержение же самодержавия мог совершить лишь рабочий класс, который вырос и окреп в годы развития промышленного капитализма и империализма, создав революционный авангард — Коммунистическую партию. Под руководством Коммунистической партии рабочий класс в союзе с крестьянством свергнул самодержавие, а за ним и капиталистический строй, обеспечив торжество социализма в нашей стране.

Каковы, на наш взгляд, задачи дальнейшего изучения революционной ситуации в Казанской губернии?

Прежде всего, необходимо продолжать исследование не только непосредственной революционной ситуации 1859—1861 гг., но и общей, хронологические рамки которой охватывают по крайней мере целое десятилетие (1856—1866 гг.).

При изучении экономических предпосылок революционной ситуации важно сосредоточить внимание на кризисе старой формации и степени зрелости новой, а для этого особенно глубокого исследования требует проявление промышленного переворота в экономике Казанской губернии, развитие производительных сил во всех областях хозяйства, обострение нужды и бедствий угнетенных масс.

Особенностью революционной ситуации в Казанской губернии являлось сочетание классовой борьбы русских крестьян с национально-освободительным движением нерусских народов. Однако это движение недостаточно изучено.

В области революционно-демократического движения необходимо обратить внимание на изучение коллективной революционной работы: кружков, «библиотек», организаций и особенно казанского отделения «Земли и воли».

Наконец, требуют монографического изучения крестьянские реформы 1860-х годов, особенно среди государственных и удельных крестьян, как побочный продукт революционной ситуации конца 50-х — начала 60-х годов XIX века.

*Редакционная коллегия: доктор исторических наук И.К. Загидуллин (научный редактор), кандидат исторических наук И.З. Файзрахманов, кандидат исторических наук А.В. Ахтямова.

**Первая революционная ситуация в Казанской губернии. Опубликовано в сборнике «Вопросы истории Татарии» (Казань, 1962. C. 160—187)