Значительная часть Восточного Закамья вошла в систему Казанского ханства

Следы пребывания кочевого и полукочевого населения на территории Восточного Закамья крайне немногочисленны, что, впрочем, не удивительно, учитывая трудность обнаружения грунтовых могильников на водоразделах и сезонный характер поселений. Тем не менее ряд объектов этого времени обнаружен в бассейнах рек Ик (Меллятамакское VII селище) и Белая (Семиостровское, Минняровское селища). В этих же районах открыты и исследованы грунтовые могильники (Кушулевский, Чишминский и др.) с погребениями, которые сопровождались захоронением костей коня (череп и четыре ноги), снаряжением коня, оружием и круглодонными лепными вотивными сосудами с примесью песка в тесте. Характерным элементом погребального обряда являются металлические наглазники. Весь комплекс материалов позволяет считать носителями этой культуры местное приуральское население — потомков кушнаренковской (караякуповской) культуры.

Памятники X—XI вв., оставленные кочевниками-печенегами, фиксируются в верховьях р. Белой (Житимакские курганы), где обнаружены погребения с частями конского скелета и характерным набором вещей (оружие, детали наборного пояса и т.д.). В этот же период на Южном Урале появляются памятники кыпчако-кимакских племен, известные как «памятники мрясимовского типа». Они составляли курганные могильники, располагавшиеся, как правило, на возвышенных местах или у подножия гор (Мрясимовские, Муракаевские, Каранаевские и др. курганы). Основные черты погребального обряда — земляные курганы с одной/несколькими могилами, западная, северная или восточная ориентировка погребенных людей, части туши коня или захоронение целого коня в отдельной яме. Подобные погребальные памятники (курганные и грунтовые) бытуют на Южном Урале до конца XII—XIII вв. (Сынтыштамакский, Шахтаусский, Охлебининский могильники).

В середине XIII в. после завоевания Булгарии монгольскими ханами ее территория входит в состав Улуса Джучи (Золотой Орды) и становится Болгарским улусом. Восточное Закамье и Южный Урал становятся зоной меридионального кочевания скотоводов, входивших в административно-улусную систему Золотой Орды. В условиях внутригосударственной стабильности начинается внедрение комплексного хозяйства и увеличивается оседлое земледельческое; очевидно, тюркоязычное население постепенно осваивает не только низовья, но и средние течения рек Закамья, что активизируют процессы мусульманизации и седентаризации обитавшего здесь ранее населения.

В этих условиях идет формирование нового татарского этноса. Трудно определенно отнести территорию Восточного Закамья к конкретной военно-административной единице Улуса Джучи, но наличие древнего топонима Ак Идель (Белая) заставляет предполагать, что это был пограничный район между восточной частью Ак-Орды и западной — Кок-Орды. Некоторые авторы пытаются подтвердить эту административную ситуацию данными археологии. Так, А.В. Аксанов считает, что, возможно, именно в это время «в районе среднего течения р. Белой возникли, новые или были восстановлены старые крепости (Уфа («Уфа–2»), Боре («Чертово городище»), городище Кара-Абыз под Благовещенском, Старокалмашавское городище близ Чекмагуша и др.). Такое расположение укрепленных поселений не имело смысла в период единства Золотой Орды, однако когда эти земли стали пограничьем двух конкурирующих династий, оно стало необходимостью». Видимо, «и др.» означает, что подобных городищ на р. Белой еще очень много, а сентенция о пограничности указывает, что автору достоверно известно точное время их «восстановления».

На самом деле предположения А.В. Аксанова далеки от реальности. Никаких слоев, кроме раннесредневековых (турбаслинская, бахмутинская и кушнаренковская культуры), не позднее X в., на этих городищах не выявлено. Поэтому нет оснований считать, что в XIII—XVI вв. на местах их расположения возникли или были «восстановлены» какие-либо крепости.

Достоверные археологические факты свидетельствуют о другом. На этой территории, как и в остальной части Северной Евразии в пределах Улуса Джучи, начинает складываться новая золотоордынская археологическая культура, включившая в себя ряд локальных вариантов (например, на территории бывшей Булгарии). Возрастает количество селищ, слои которых содержат остатки материальной культуры золотоордынского типа (круговая посуда, ювелирные изделия, оружие и т.д.). Памятники эти расположены как на левобережье Камы, так и вдоль рек Ик и Белая (Семиостровское I, Буаскульское VI, Бикбуловское, Меллятамакское I и др. селища). Здесь же обнаружены кладбища с мусульманскими надгробиями (Утяшкино, Средние Челны, Клятли).

Чересполосно с ними появляются памятники так называемой «чияликской» культуры: селища с своеобразной лепной и круговой круглодонной посудой с примесью песка в тесте, украшенной веревочно-гребенчатым орнаментом (Чияликское, Игимское, Меллятамакское VI и др.); грунтовые могильники (Такталачукский и Азметьевский I), содержащие погребения, совершенные по мусульманскому обряду с некоторыми отклонениями (наличие погребального инвентаря, неустойчивое положение рук и т.д. Носителями этой культуры, по мнению исследователей, было мусульманизированное и оседлое, очевидно, смешанное население, включающее различные по происхождению общины. Не исключено, что часть этого населения специально переселялась насильственно или добровольно из Зауралья и Южной Сибири.

На юго-востоке Восточного Закамья появляются курганы золотоордынского степного населения (Байряки-Тамакский могильник). Основная масса подобных кочевнических погребений обнаружена в Заволжье и Южном Урале (рис. 4). Отдельные кланы или рода татарского населения (видимо, кочевые группы татарской знати с их кланами) проникает вплоть до низовий Камы (Песчаноостровной и Балымерский могильники). Основные черты их погребальной обрядности: захоронения под небольшими земляными или каменными насыпями, а иногда просто в грунтовых ямах с перекрытием; умершие ориентированы чаще всего на север или запад; изредка они сопровождаются захоронением коня и погребальным инвентарем (конское снаряжение, оружие, украшения и предметы быта). Все эти элементы находят аналогии в погребальных памятниках Центральной Азии, Южной Сибири и Поволжья.

Однако уже в конце XIV в. в Южном Приуралье исчезают языческие курганные могильники, на смену которым приходят погребения с мусульманским обрядом захоронения. Примером таких памятников являются кирпичные или саманные мавзолеи (кэшэнэ). Практически одновременно с исламизацией населения в Восточном Закамье, особенно в низовьях рек Зай, Ик, Белая (Ак Идель), начинает формироваться татарское военно-служилое население, впоследствии ставшее одним из основных компонентом процесса формирования татарского этноса (рис. 5).

Период политической стабильности сменился в начале XV в. междоусобными войнами и усилением военной активности, вследствие распада Улуса Джучи и возникновением на его территории нескольких ханств и владений. Военная опасность и необходимость большей хозяйственной специализации привели, видимо, к сокращению числа оседлых поселений и переходу значительной части населения к полукочевому образу жизни и хозяйствования, что заставляло кочевников-скотоводов сдвигаться к северу, а зону земледелия — к побережью р. Камы.

Археологические памятники этого периода изучены чрезвычайно слабо. Наиболее четко выявлены и определены такие объекты этого времени, как кладбища с надгробиями и селища с круговой керамикой. Количество известных памятников этого времени сокращается, но в территориальном отношении ареал распространения памятников по сравнению с предыдущим периодом изменился незначительно (Староальметьевское, Меллятамакское I, Яхшы-Каранское, Сарлинское селища, Урсаевское, Мавлютовское (Башкортостан) кладбища с надгробиями, Кузкеевский могильник и т.д.). Весьма характерно, что все эти памятники практически нивелированы в культурном отношении, т.е. содержат практически идентичные остатки материальной культуры. Тем не менее анализ этих данных дает основания считать, что население низовий междуречья Ика и Белой в культурном, этносоциальном и политико-административном отношении значительно отличалось от кочевников степей Южного Приуралья.

Судя по отрывочным данным русских летописей и татарских генеалогий в XV—XVI вв. Восточное Закамье входило в состав Казанского ханства, возможно, ее Ногайской даруги. В этом смысле важно указание анонимного автора «Казанской истории» («История о Казанском царстве») начала XVII в., что на востоке его территория простиралась до устья реки Белой (Ак Идель): «То бо бе преже земля Болгарец малых за Камою промеж великия реки Волги и Белыя Воложки, до Великия орды Нагайския».

В определенной степени об этом же свидетельствует одно важное известие русских летописей. В обширном рассказе о событиях московско-казанской войны 1467—1469 гг. есть отрывок, в котором говорится о сборе войск хана Ибрагима: «До полна собрался на них царь Казанскои Обреим со всею землею своею, с Камскою, с Циплиньскою, и с Беловоложскою и Вотятьцкою и з Башкирьскою…» Само это известие, восходящее к великокняжескому летописанию 70-х гг. XV в., имеет высокую степень достоверности, поскольку его принес перебежчик. Оно свидетельствует, что казанский хан, кроме воинских отрядов татарских кланов, объединенных в ополчение даруг самого ханства, призвал еще и подразделения союзников из окружающих северо-восточных и восточных территорий.

Историки давно спорят о размещении этих территорий на исторической карте, однако все так или иначе считают, что ряд упомянутых земель связаны с северо-восточными границами Казанского ханства: «Вотяцкая» — это бассейн р. Чепцы, «Камская» — Верхнее Прикамье, «Циплинская» — бассейн Сылвы. На востоке располагались «Беловоложская» (калька с названия улуса Ак Идель) земля в бассейне р. Белая, а также «Башкирская» земля — в степной зоне Южного Приуралья. Здесь важно отметить противопоставление «Беловоложской» и «Башкирской» земель, т.е. лесостепных прикамских земель с степными приуральскими, а также земледельческого населения кочевому. В этом разделении также явственно читается различие их административного и, возможно, сословного статуса.

Ярким свидетельством вхождения этих земель в состав Казанского ханства является получение от казанских ханов ярлыков на владение землями в Шешминско-Бельском междуречье. Так, землями в бассейне реки Ик владели аристократы — выходцы с территории современных Пестречинского и Сабинского районов Татарстана — на основе тарханных ярлыков казанских ханов. В ходе расследования спорного дела о земле, затеянного в 1670-е гг. ясачными татарами дер. Мушуга (ныне Мензелинского района РТ), выяснилось, что они владели своими землями по жалованной грамоте казанского хана Сихиб-Гирея от 1523 г., а татарин Кутлумет Кутлугашев из дер. Тайламас (ныне дер. Тыннамасово Актанышского района РТ) ссылался на свои права на тарханство «со грамоты Ибрагима царя жалованной». Есть также ссылки на пожалование тарханства в 1522/23 г. жителям бывшей Ирехтинской волости (т.е. бассейна р. Ик).

Включение этих территорий в состав Казанского ханства сопровождалось интеграцией их населения в состав казанских татар, что подтверждается историческими преданиями, шеджере, а также языковыми данными. Иными словами, весь комплекс исторических источников, включая земельно-правовые документы ханов Ибрагима и Сахиб-Гирея (середина XV — первая треть XVI вв.), свидетельствует о том, что значительная часть территории Восточного Закамья, в частности низовья рек Ик и Белая, были включены в административно-правовую систему Казанского ханства и клановую систему татарской аристократии.

С точки зрения этносоциальной — все эти факты делают абсурдными попытки представить население региона бассейна р. Белой в качестве предков башкир или «западных башкир». Это явная попытка опрокинуть современные административные границы в средневековое прошлое, и на основе этой перевернутой реальности механически сконструировать несуществующие этнические общности. В действительности, на основе исторических источников у нас вырисовывается совсем другая этнополитическая и этносоциальная реальность.

Во второй половине XVI в. после завоевания Казанского ханства и Южного Приуралья изменилась не только политическая, но и этнокультурная ситуация в регионе. Завершилась независимая, самостоятельная история татарского народа, и с этого времени она стала развиваться как часть истории Российского государства. Для татарского народа эта эпоха стала временем серьезных потрясений и колониального давления царизма, но именно в этот период происходит формирование татарской мусульманской общности, ставшей прообразом будущей татарской нации.

Таким образом, природно-географическая специфика Восточного Закамья обусловила и его культурно-историческое своеобразие. Данный регион в период средневековья являлся окраиной цивилизации и контактной зоной между оседлыми земледельческими и кочевыми скотоводческими племенами и народами. В разные периоды граница этих контактов изменялась, большей частью за счет перехода кочевников от специализированного пастушеского к комплексному полуоседлому и оседлому хозяйству или наоборот. В цивилизационном отношении важнейшим этапом истории стал золотоордынский период, когда в регионе протекали процессы исламизации и культурной ассимиляции, формировались этнокультурные основы татарского этноса. Дальнейшие периоды стали временем уже не культурогенеза, а расширения зоны освоения края татарским населением.