Ябанджи среди чужих: короткие эпизоды в финале

Еда, парк, пляж

В Эскишехире не надо готовить, потому что рядом всегда можно взять еду навынос. Ближайшее кафе работает часов с пяти, словом, после первого намаза, и закрывается уже в четыре. Там ограниченное меню — люди готовят одно и тоже годами, к примеру, мокрые кёфте, котлеты с соусом. Но я хожу за километр на перпендикулярную улицу, в кафе, которое нашел на третий день. Пилав, соте, овощи, что-то еще. Через неделю хозяин сходу говорит: как дела, ээ, ему здесь не надо, он с собой берет. Почему-то, чтобы не взял, выходит сто лир.

Если взять такси, то можно доехать до гигантского парка. В нем есть купол под названием «Тюркский мир» (Татарстан обозначен отдельно), макеты знаменитых зданий этого мира под открытым небом, детская дорога, а также замок с диснеевскими героями из каких-то строительных материалов. Для детей — шоу с роботизированными персонажами. Стоит что-то около ничего. Самое шикарное — гигантская тень от замка.

У Эскишехира нет выхода к морю. Горы есть. Есть река Порсук (Барсук), вдоль которой можно идти, иногда попадая в небольшие парки с детскими площадками или огромный городской парк, созданный в английском стиле — аккуратные лужайки с подстриженными деревьями. В середине начинается бетонированный канал — это платный пляж, с чистой водой, лежаками и песочком. Через пляж перекинут мост, с которого за отдыхающими наблюдают прохожие. Один сходу говорит мне, что я татарин, да, но я не крымский, я казанский, знаю-знаю, их тут много же? При этом кафе здесь два — одно турецкое, другое — крымское, с популярными чебуреками. У нас за такие деньги делают один, у них — пять: прокатывают готовое тесто через аппарат, еще больше утончающий его объем, кладут мясо и кидают в котел с маслом. Дела на пару минут.

Боза, музыка, поезда

Напиток боза делают примерно со времен Древнего Египта, но там его изготавливали из размоченного хлеба, который начинал бродить. Боза, конечно, для мусульманской страны интересный напиток, в нем есть небольшая доля алкоголя, 4—6 процентов. В Османской империи он стал популярен в XVII веке. Внешне похож на смесь пива и сметаны. Внутри, помимо алкоголя, витамины, железо, калий, магний, цинк, фосфор. Готовят его зимой, заливая овсяные хлопья холодной водой, потом оставшуюся массу сушат и постепенно добавляют теплую воду. Напиток предпочтительно есть ложкой, посыпая корицей и жареными орешками, в заведениях, которые называются бозахане. Держат их в основном албанцы.

Музыкальные группы выступают в мейханах, которые в основном расположены на улице Вурал. Сворачиваешь с проспекта Исмета Иноню, оказываешься в месте, где друг за другом идут кафе, клубы, дискотеки. Место обозначено еще и яркими светящимися шарами. Из одного заведения гремит техно, в другом играют на сазе и перкуссии, в третьем рубят рок. При этом люди все равно сидят за столами и пьют пиво. В некоторых нельзя без «баян» — без девушки. И даже здесь говорят «афият олсун» — приятного аппетита. Правда, стоит достать камеру, как парни на входе подзывают и напряженно интересуются, чего это ты решил снимать? А, фильм о городе. Ну ради бога.

Через весь город идет подземный тоннель от железнодорожного вокзала — по нему поезда уходят в Анкару, ехать около двух часов. При этом билеты лучше брать хотя бы дней за 10 — быстро разбирают, составы крохотные. Теперь здесь еще ходят и местные «Ласточки», которые, правда, не успевают разогнаться, потому что уже надо останавливаться у очередного полустанка.

На поезде можно доехать до Афьонкарахисара (Опиум — Черная крепость), с крутым археологическим музеем и, собственно, крепостью, до которой надо пилить по древним ступенькам около получаса. Но оно того стоит, хотя это жутко небезопасно — минимум ограждения, везде неожиданные расщелины. На стратегических позиция молодые люди торгуют водой и чаем.

Базар, пешеходы и арт-хаус

И, наконец, в Эскишехире в каждом районе есть базары, которые располагаются каждый день на новом месте. Я хожу до того, что тянется по всей улице Тургут Реис — от стоянки такси до мемориального парка. Улица закрыта тентами, а внутри практически вплотную друг к другу тянутся ряды с товаром. Начинается все с одежды, занавесок, тюля, потом орехи, фрукты, овощи. Каждый продавец, как актер, говорит с позицией, точнее, надрывается, озвучивая товар и цену. Мне не нравится вид двух персиков, которые я купил. Продавец обиженно забирает весь пакет и возвращает деньги — доверия мне нет.

Еще в Эскишехире есть пешеходная улица Хамам йолу. По обеим сторонам — магазины одежды и техники (сверху — жилые этажи), а посередине — деревянный помост с вкраплением детских площадок (с батутами), неожиданным крытым мостом через улицу, в котором расположена небольшая экспозиция современного искусства и множество столиков. Официант ходит с чаем и тут же его продает за пару лир. Растут деревья, тень, миллион человек, такой хочется видеть улицу Баумана.

И в Эскишехире есть музей современного искусства, который делал Кенга Кума (сейчас он должен допроектировать новый Камаловский театр). Это дом, как будто сложенный из балок, показывает во время моего пребывания выставку, посвященную стереотипам турецкого общества. Я запомнил интерпретацию Бенгису Байрака на тему письма режиссера самого, может, известного арт-хаусного турецкого фильма «Дорога» Йылмаза Гюнея (Гран-при Каннского фестивал), которое он написал коллеге Явуз Пагде в 1973-м, находясь под судом, обвиняемый в коммунистической пропаганде. Байрак говорит о конфликте реального и внутреннего. Я не знаю, насколько я добрался до внутреннего ощущения жителей этой страны, особенно тех, чьи предки родились не в ней. Но надо сказать определенно, что Россия и Турция — очень похожие и непохожие страны.