Гид по Карла Маркса: от классицизма к конструктивизму, от полиции к НКВД
Прогулка по Покровской, часть первая
Мы продолжаем путешествие по Карла Маркса. В конце XVIII века на ее месте проходило четыре улицы. Изучив Воздвиженскую, переходим к Покровской, которая от современной Япеева тянулась аж до нынешней площади Свободы. Сейчас это цепочка домов, где, что интересно, уже тогда работали полицейские — а также некоторые их подопечные.
Богадельня Ложкина (ул. Карла Маркса, 12)
Дом призрения бедных, престарелых и увечных граждан города Казани открылся в 1848 году, дом для него пожертвовал купец Василий Ложкин. Также деньги давали Гавриил Мясников, Петр Барашев, Иван Лихачев, Федор Корольков и другие. В доме находилось сначала 50 кроватей, после сюда вмещалось более 200 человек. При богадельне был построен храм Сергия Радонежского. Все здание пришлось перестраивать в 1861 году, когда под ним расселась земля, так, что дом треснул, перекосился и частично осел. В последний раз новый корпус возводили в 1890—1893 годах, закрыли его в 1918-м, здесь появился государственный дом престарелых.
Управа благочиния (ул. Карла Маркса, 12а)
Здание 1774 года от Василия Кафтырева. Аналог управления полиции. В управе служили обер-полицмейстер, полицмейстер, приставы (следователи) по гражданским и по уголовным делам. Город делился на административно-полицейские части со своими частными приставами, воинскими командами и служителями. Со стороны граждан их контролировали 2 ратмана из числа наиболее достойных местных жителей. Их избирали на полгода. В конце XVIII века управы заменили на городские правления и ратгаузы, потом восстановили. Окончательно ушли в небытие в конце XIX века.
Дом Александрова (ул. Карла Маркса, 16)
Дом одного из известнейших купцов Казани. Раньше у дома был четырехэтажный разноуровневый флигель. В основном, как выяснилось, потолки достигали высоты в 370 сантиметров. В советское время здесь располагались коммунальные квартиры. Возможно, проектировал его Михаил Коринфский, а вот что бесспорно, что участвовал в процессе Фома Петонди.
Дом Банарцева (ул. Карла Маркса, 18)
Дом XVIII века, здесь также есть рука Петонди — он восстанавливал его после пожара 1842 года, когда здесь жила титулярная советница Юнакова. Позже он же изменил его фасад, по просьбе коллежского советника Логинова. Купец Сафронов построил каменные ворота. Первый хозяин Банарцев известен как владелец номеров, снесенных в 2011 году, на улице Дзержинского и владелец крупного швейного производства.
Адмиралтейская контора (ул. Карла Маркса, 17)
Длинное здание вдоль Карла Маркса выстроено в 1774 году Василием Кафтыревым. Как можно догадаться, это административное здание кораблестроительных верфей? Как считает архитектор Сергей Саначин, настоящая контора находилась рядом, на территории Богородицкого монастыря, и называлась сначала «Казанской лесной конторой». Из деревянного в каменное оно превратилось в 1753 году. В любом случае, в 1836 году сюда въехал приказ общественного призрения, потом Земская больница (здесь после известного выстрела лечился будущий Максим Горький), далее — Первая казанская рабочая больница №7, городской кардиологический центр.
Дом Лебедева (ул. Карла Маркса, 19)
Предположительно, строил его архитектор Петр Пятницкий (который также возвел главный корпус университета). Вероятно, это те же Лебедевы, что жили на Большой Красной, 22 — там дом принадлежал отставному майору Лебедеву, а потом его наследникам.
Окружное интендантство (ул. Карла Маркса, 22)
На месте, где сейчас находится инфоцентр МВД и подразделение по борьбе с организованной преступностью, работало управление, которое занималось обеспечением войска оружием, продовольствием, военно-хозяйственным имуществом, включая заготовку и хранение. К примеру, в 1909 году его возглавлял генерал-майор Федор Богословский, бывший помощник окружного интенданта Приамурского военного округа.
Дом чекиста (ул. Карла Маркса, 23)
Как и на месте многих других домов, построенных специально для специалистов, здесь стояла Покровская церковь, по которой улица и была названа. Строили ее 15 лет, возвели к 1883 году, архитектор Петр Аникин сейчас известен как автор здания будущей гостиницы «Амур» (фасад в стиле модерн она получила, правда, позже). Поскольку приход тут появился почти сразу после взятия Казани, рядом долгое время стоял старый храм, с библиотекой. У Аникина было два варианта храма, один — копия собора Витберга в Вятке. Другой — копия собора в Кузнецке Саратовской губернии. Эту он строил сам, по ней и решили возводить новый. Иконостас представил петербуржец Христофор Пашковский.
Церковь снесли в 1930-м. Далее на углу Большой Красной и Карла Фукса стоит постройка, которая считается трапезной, а потом библиотекой-читальней Cвятого равноапостольного и великого князя Владимира этого храма. На месте церкви предполагаемый автор Мергасовского дома Дмитрий Федоров в 1936-м возвел жилой корпус для работников НКВД. По сути, это стиль, переходящий от конструктивизма к сталинскому ампиру, когда при общей экономии средств видно стремлении к помпезности и классицизму.
комментарии
Спасибо за сохранение Памяти.
Но есть и вопросы.
" Как считает архитектор Сергей Саначин, настоящая контора находилась рядом, на территории Богородицкого монастыря, и называлась сначала «Казанской лесной конторой»".
На территории женского (девичьего) монастыря размещалось чисто мужское заведение???
С трудом верится.
Точнее - такого не могло быть.
Это все равно, что на территории мужской тюрьмы разместить институт благородных девиц.
Это раз.
Почему "восстанавливать как было до 1552 года"?
Может как было до 1440-х годов, когда Казань захватил чингизид Улу-Мухаммед?
Это два.
Международные марксисты-террористы разжигали религиозную, националистическую и классовую злобу и ненависть, что привело к огромным человеческим жертвам.
Это три.
Почему сами не строите мечети, а только все "намекаете", чтобы другие строили?
Почему только языком работаете?
Поработайте и руками, возьмите в руки мастерок и за работу.
Это четыре.
Буржуа-социалисты хотят сохранить условия существования современного общества, но без борьбы и опасностей, которые неизбежно из них вытекают. Они хотят сохранить современное общество, однако, без тех элементов, которые его революционизируют и разлагают. Они хотели бы иметь буржуазию без пролетариата. Тот мир, в котором господствует буржуазия, конечно, кажется ей самым лучшим из миров. Буржуазный социализм разрабатывает это утешительное представление в брлее или менее цельную систему. Приглашая пролетариат осуществить его систему и войти в новый Иерусалим, он в сущности требует только, чтобы пролетариат оставался в теперешнем обществе, но отбросил свое представление о нем, как о чем-то ненавистном.
Другая, менее систематическая, но более практическая форма этого социализма стремилась к тому, чтобы внушить рабочему классу отрицательное отношение ко всякому революционному движению, доказывая, что ему может быть полезно не то или другое политическое преобразование, а лишь изменение материальных условий жизни, экономических отношений. Однако под изменением материальных условий жизни этот социализм понимает отнюдь не уничтожение буржуазных производственных отношений, осуществимое только революционным путем, а административные улучшения, осуществляемые на почве этих производственных отношений, следовательно, ничего не изменяющие в отношениях между капиталом и наемным трудом, в лучшем же случае - лишь сокращающие для буржуазии издержки ее господства и упрощающие ее государственное хозяйство.
Самое подходящее для себя выражение буржуазный социализм находит только тогда, когда превращается в простой ораторский оборот речи.
Свободная торговля! в интересах рабочего класса; покровительственные пошлины! в интересах рабочего класса; одиночные тюрьмы! в интересах рабочего класса - вот последнее, единственно сказанное всерьез, слово буржуазного социализма.
Социализм буржуазии заключается как раз в утверждении, что буржуа являются буржуа, - в интересах рабочего класса.