Династия Сайдашевых: открытие татарских школ для девочек и защита арабского шрифта

Со страниц газеты «Баянуль-хак» Сайдашевы не раз призывали своих соотечественников поддержать материально сферу образования. Например, в статье «Закят» (обязательный для мусульман взнос, поступающий на дела благоволения) развивается мысль о необходимости образовать путем отчисления от обязательных пожертвований мусульман особый капитал, проценты от которого поступали бы на благотворительные дела и на нужды просвещения.

Большое внимание газета уделяла и вопросам состояния национальной педагогики. Так, в номерах 510, 671 сообщается об открытии новых школ для татарских девочек. Женская школа, открытая в слободе Бишбалта, руководимая педагогом Сагадат Амирханией (сестра Фатиха Амирхана), получила в качестве дара от издателей Каримовых 100 книг. Надо отметить, что о благородных делах издателей Каримовых в виде помощи книгами для отдаленных татарских школ сообщалось неоднократно.

Другая либерально-буржуазная газета, принадлежавшая с 1907 года Сайдашевым, «Казан мухбире», писала, что с наступлением реакции либеральная буржуазия пыталась проповедовать необходимость отказа от революционной борьбы, улучшив положение народа путем расширения школ, развития просвещения и литературы. В связи с этим в 1908 году в «Казан мухбире» (№№ 262 и 263) был опубликован фельетон за подписью «Х.Я.» (Хусаин Ямашев), в котором автор доказывал, что с помощью развития только национальной литературы и театра неимущая часть нации никогда не сможет добиться действительного улучшения условий жизни.

Среди материалов данной газеты можно упомянуть статьи «Татар матбугаты» («Татарская печать»), в которой рецензировалась комедия Сагита Рамиева «Низамлы мәдрәсә» («Образцовое медресе»), вышедшее в типографии «Баянуль-хак». В пятнадцати номерах за 1909 и 1910 годы на страницах «Казан мухбире» печаталась автобиографическая повесть Сагита Рамиева «Ул исерек түгел иде» («Он не был пьян»), где автор выступил с критикой старых схоластических методов обучения в медресе и раскрыл глубоко противоречивые отношения между мурзами и крестьянами.

Помещенное в газете «Казан мухбире» стихотворение «Аяныч фәкыйрь» («Жалкий бедняк») М.Укмасы вошло в программу татарских новометодных школ, завоевав большую популярность у татарской молодежи.

Отдельное место в обзоре печати за 1909 год отводится отделу корреспонденции. Согласно оценке, этот отдел живо рисовал экономическое положение, быт и степень развития жителей различных мусульманских областей России, «в особенности Сибири, Средне-Азиатских владений и восточных окраин Европейской России», причем газета «Баянуль-хак» обращает особое внимание на жизнь мусульманских приходов и развитие школьного дела среди русских мусульман.

В статье «Воздайте должное!», посвященной памяти казанского купца и видного общественного деятеля Мухаметзяна Ибниаминовича Галеева, Мухаметзян Сайдашев предлагает Городской думе и казанским банкам «отчислить какие-либо суммы на учреждения для мусульманских учащихся в средних и высших учебных заведениях — стипендию или стипендии имени Мухаметзяна Ибниаминовича, чтобы на них воспитывались будущие общественные деятели. … Собранный капитал следовало бы передать Мусульманскому благотворительному обществу, почетным членом которого состоял почивший».

Сотрудничавший с газетой «Баянуль-хак» писатель и публицист Ахметзян Биктемиров писал в 1909–1910 годах статьи, посвященные просвещению и культуре, также противостоянию между сторонниками джадидизма и кадимизма.

Кроме годовых отчетов, власти получали от осведомителей и должностных лиц отдельные сведения о содержании татарских средств массовой информации. Так, 25 октября 1910 года казанский полицмейстер написал рапорт на имя казанского губернатора об анонимном письме на его имя о статье нелегального содержания, изданной в №675 газеты «Баянуль-хак». В доносе указывалось, что в указанном номере газеты в первой же статье под заголовком «Казань, 14 октября» Сайдашев приглашает мусульман города Казани «не прозевать, а собираться и извещать председателя Государственной Думы насчет обучения и воспитания мусульман, а также и о сбережении веры в ислам и т.д.».

1 ноября 1910 года член Казанского временного комитета по делам печати Н. Катанов обратился к руководству своего учреждения. Он, возвращая анонимное донесение казанскому полицмейстеру, представил русский перевод передовой статьи «Казань, 14 октября». При этом Н. Катанов, упоминая об общем направлении газеты, сообщал, что «таковое может быть определено лишь одним членом Комитета Н.И. Ашмариным, который читал эту газету со дня основания и читает ее до настоящего времени».

В предоставленном Н. Катановым переводе указанной статьи говорилось о предстоящей сессии Государственной Думы. Речь шла о рассматриваемом Государственной Думой вопросе о всеобщем начальном образовании в России, который, по мнению автора статьи, должен получить законодательное закрепление и быть официально опубликован. Мусульмане, говорилось в статье, составляющие приблизительно 1/6 часть населения России, несомненно имели право на разрешение этого вопроса сообразно вероисповеданию и национальным условиям. Считая обучение и воспитание первыми условиями для сохранения религии и национальности, казанским мусульманам, по мнению автора, «не следует оставаться безучастными, напротив, нужно устроить какое-нибудь собрание и о наших собственных желаниях дать знать председателю Государственной Думы, в комиссию начального образования и в прочие тому подобные нужные места». Как видно из содержания статьи, ничего крамольного и призывающего к беспорядкам местных мусульман в нем не печаталось и не подразумевалось.

Согласно донесению Казанского временного комитета по делам печати с ежемесячным кратким обзором деятельности «повременной и неповременной прессы» с обзором периодической печати за ноябрь месяц 1911 года, говорится, что в татарских газетах «Юлдуз» и «Баянуль-хак» как обычно обсуждались вопросы текущей жизни. Особенное внимание, помимо прочих, уделялось статьям о школьном обучении, о литературном языке татар.

В статье об Уфимском земстве в №736 газеты «Баянуль-хак» говорится, что «земская управа 4 апреля 1911 года собирает заседание с участием представителя М.Н.П. (МНП — Министерство народного просвещения Российской империи — Л.М.) и представителей от мусульман для решения вопроса об открытии школ для мусульман. Вопросы: 1) язык обучения, 2) программы, 3) срок обучения, 4) учебные книги, 5) учителя. На заседание приглашен из Казани Сеид Гирей Алкин. Редакция выражает надежду, что он непременно поедет, ибо долг каждого высказать свое правильное мнение в заседаниях столь важных». «В Уфимской губернии живут башкиры. Думский закон о языке татарском для татар, по-видимому, потому и радует мусульман, что в татары будут записываться и выдавать себя за них все мусульмане России, дабы избежать необходимости слушать преподавание на русском языке. Алкин — несомненный националист и сторонник объединения всех мусульман России», — делает вывод член комитета.

Интерес представляет статья «Вопрос о принятии мусульманами иностранных шрифтов», напечатанная в №730 газеты «Баянуль-хак». В ней поднимается злободневная тема о замене арабской графики на латинскую: «В некоторых местах мусульмане, начинающие забывать свой язык, прибегают к употреблению разных шрифтов, помимо арабского, общего всем мусульманам. Такое стремление замечается у мусульман Польши, Боснии, где прибегают к алфавиту польскому, сербскому, греческому. Возбуждается вопрос об иностранных алфавитах для мусульманских сочинений и такими людьми образованными по-мусульмански, как Шахтахтинским в России и Мирзой Риза-хан в Персии. Но, в общем, вопрос о шрифтах возбуждается людьми, чуждыми мусульманству, для постоянного уничтожения национальностей и языков. Так, в России введен русский алфавит у чуваш, вотяков, черемис, мордвы, крещеных татар и даже у лезгин и киргиз для того, чтобы не допустить у них распространения арабского алфавита. Таким образом, простой, по-видимому, вопрос о шрифтах в сущности является весьма важным для сохранения национальных особенностей и языка племени. В настоящее время возник большой вопрос о шрифтах между арнаутами и турками. Католические миссионеры и приходящие из Австрии агитаторы начали стремиться к замене арабского шрифта латинским и для арнаут-мусульман и с этой целью начали издавать буквари и учебники, которые стали привлекать к себе большей легкостью для обучения, и шрифт этот получил широкое распространение. Но так как это обстоятельство должно повести к большей национальной обособленности арнаутов и к сближению их с Италией или Австро-Венгрией, то сторонники единения с Турцией выступили против нового шрифта, в результате возникли крупные, даже кровавые раздоры в народе, вызвавшие обсуждение в парламенте и вмешательство военной силы. Судя по последним известиям турецких газет, арнауты вопрос о шрифтах, с его канонической стороны, передали на решение шейхульислама в Константинополь.

С его стороны последовала официальная фетва, сущность которой заключается в следующем: изучение Корана обязательно для мусульман в доступной для каждого степени, а Коран по шариату может быть писан лишь правильным арабским шрифтом. В виду этого арнаутам необходимо изучение арабского шрифта. Изучение сверх арабского еще и латинского шрифта должно не облегчить, а затруднить обучение. Если не обучаться арабскому алфавиту, то это может повести к забвению его, что для веры — вред, а если это вред, то, несмотря на небольшую пользу и некоторую сравнительную легкость латинского алфавита, с точки зрения шариата, недопустимо обучение в школах латинскому алфавиту. Отказ от арабского алфавита должен повести к невозможности пользоваться обширнейшей мусульманской литературой, которая вся издается и издавалась на арабском алфавите». К сожалению, данный вывод автора статьи подтверждается и в наши дни.

Следующей темой татарских газет в 1911 году были обыски и аресты, произведенные в феврале месяце в Вятской губернии и Казани, о которой вначале они высказывались весьма сдержанно. «Баянуль-хак» в №724, например, осторожно сообщал по этому поводу, что «обыски производятся по доносу ишана Ишмухамеда-муллы Тунтари, и надо надеяться, что правда всплывет наружу после должного расследования… и что аресты и обыски — дело естественное и необходимое по получении доносов». Затем последовали более открытые возмущения мусульман. Это видно из журнала «Дин ва магишат» и особенно газеты «Вакыт», где печатались телеграммы и подробные письма, полученные из Вятской губернии. Некоторые из них на своих страницах печатала и газета «Баянуль-хак».

В №720 газеты «Баянуль-хак» вышла статья, где говорилось, что всякому известно, что Ишмухаммед ишан не любит нового метода «усуль-джадид». Он даже ведет из-за этого «метода» споры в судах с редакторами газет. По слухам, не так давно он подал в одно из правительственных учреждений прошение и указал на то, что сторонники нового метода, молодые татары, составляя одну партию, будто бы имеют целью вывести всех татар из-под власти России и основать старое татарское ханство. Они будто бы все время пропагандируют это среди татар, внушают это и ученикам, занимаясь с ними в медресе и мектебах, учат учеников по учебникам, неразрешенным правительством. Учебник Рашида Ибрагимова «Тысяча и один хадис» чисто национального характера, и этот учебник имеет место во всех медресе. Во главе такого направления татар, по мнению Ишми ишана, стоят И. Гаспринский, Галимджан Галеев (Баруди) и др.

Власти, встревоженные этим фактом, делали вывод по татарским газетам, что «1) виновником арестов и обысков является Ишмухаммедов; 2) на этого муллу готовится целый поход; 3) начинается основательная подготовка для создания шума около происшедших событий с обычным запугиванием «народным волнением». На их взгляд следовало бы: «1) немедленно воздействовать на мусульманскую повременную печать, чтобы она не поднимала шуму ранее окончания следствия; 2) если члены Думы поднимут вопрос — воспользоваться им для законодательного предположения о закономерном надзоре за медресе и мектебе с определением программ и инструкций и обеспечением фактического контроля за преподаванием с установлением специального одобрения учебников, как это делается для русских учебных заведений».

Далее в обзоре за ноябрь 1911 г. отмечается, что в защиту движения к умственному пробуждению мусульман выступил в своей статье «По поводу заявления муфтию сторонников старины» («Баянуль-хак», №917 от 6 ноября) ахун Масгуди (Масгудов). Он обращался к своим собратьям, муллам с призывом не отставать от времени, не сторониться новых течений жизни, не видеть в развитии цивилизации одно лишь неверие. Скорее, наоборот, утверждал он, необходимо стоять на страже, оберегая веру ислама, и всегда быть готовым дать ответ возражателям из народа, у которых открылись глаза и которых уже нельзя удовлетворить бездоказательными ответами.

Статей о народном образовании татар в 1912 году в газете «Баянуль-хак» практически не было по причине широкого освещения войны. В отчете достойной внимания считается лишь одна статья — «Отношение земства к просвещению мусульман». Автор, упомянув о том, что земства Вятское, Уфимское, Елабужское и Казанское начали особое внимание уделять делу просвещения мусульман, открывая новые школы, финансируя издание учебников, сетовал, что подобное положение должно было существовать давно, так как татары наравне с другими народами платят налоги и несут повинности. Впрочем, автор в этом земство не винит, а видит причину в отсутствии активности самого народа.

В декабрьском номере газеты «Баянуль-хак» в статье «В каком положении наши медресе» сообщалось, что в 1905–1907 годах шакирды все время желали реформирования медресе. Они кричали: «Нужна реформа, нужен порядок, нужны программы и современные науки»… В то время газеты были полны статей о положении медресе, шакирдов и учебного дела… Но с течением времени все наши газеты, оставив в стороне вопросы о медресе, занялись обсуждением дел в Турции и Болгарии, которые, по правде говоря, имеют для нас менее значения, чем наши собственные учебные заведения. Правда, по веснам в некоторых из наших газет печатаются сведения о переводах, испытаниях в медресе, о числе окончивших в них курс, но эти сведения не затрагивают ведь вопроса о реформах учебного дела, а только служат как бы рекламой для учебных заведений. Итак, вопрос о реформе медресе в настоящее время, к сожалению, приходится считать совсем прекратившимся».

Из вопросов внутренней политики за 1913 год больше внимания казанской периодической печати было обращено на вопрос о том, как и чем ознаменовать для татар-мусульман предстоящий 300-летний юбилей царствования династии Романовых. В №1157 вышла статья, в которой говорилось, что 2 февраля 1913 года исполнится 300 лет со дня царствования Дома Романовых. По этому поводу необходимо принять участие в будущем празднестве, которое состоится 21 февраля в Москве. По случаю предстоящего юбилея было бы уместно возбудить ходатайство перед властями о предоставлении мусульманам в каком-либо правительственном учебном заведении некоторых льгот и изыскать средства для помощи учащимся, например, в виде стипендии.

Значительное место в «Баянуль-хак» уделялось женскому вопросу. Печатались статьи о необходимости для татар ознаменовать предстоящий юбилей каким-либо благотворительным или учебным заведением для татарок. Причем, по мнению членов Комитета, мнения газет разделились: «Кояш» и «Баянуль-хак» (№1162), «представляющие как бы татарскую интеллигенцию», стояли за женскую гимназию, «Юлдуз» же — за приют с двухклассной при нем школой. Так, 6 января 1913 года, собравшиеся в доме купца Б. Апанаева представители общественности (купцы, интеллигенция, муллы), решили ходатайствовать перед надлежащими властями об открытии татарской женской школы светского характера. Было решено просить комиссию, состоящую из присяжного поверенного С. Алкина, ветеринарного врача И. Терегулова, редакторов-издателей газеты «Баянуль-хак» М. Сайдашева и газеты «Юлдуз» А-Х. Максудова, составить программу школы. Было также решено привлечь к участию в составлении программы и кого-либо из мулл.

Уже с момента возникновения вопроса о создании татарской женской гимназии татарская общественность разделилась на два лагеря — сторонников и противников гимназии. За гимназию ратовали национальная интеллигенция, татарская буржуазия, учащаяся молодежь в лице Ш. Тагирова, С. Алкина, Ф. Мухутдинова, Г. Амирханова, Г. Гисмати, А. Мустафина, З. Садретдинова и др. За открытие приюта, т.е. против национальной женской гимназии, выступили муллы во главе с Г. Баруди*, сотрудник газеты «Баянуль-хак» Ахмадеев и присяжный поверенный Ш.-А. Иманаев. 27 января 1913 года в Казани состоялось собрание мусульман, на котором присутствовало 400 человек различных слоев татарского населения. Но ввиду того, что подготовкой собрания занимались муллы, на нем было больше лиц, желательных именно для духовенства. Председателем собрания по предложению мулл был избран Г. Баруди. Разгоревшиеся на собрании страсти не утихали до часу ночи. И только тогда, когда М. Сайдашев внес предложение создать гимназию и при ней открыть пансион для девочек-сирот, присутствующие немного успокоились. На собрании было решено организовать две комиссии: одну — для подготовки проектов и программ гимназий, сбора пожертвований для нее и ходатайства о ее создании; вторую — для приюта и для того, чтобы открыть то учреждение, которое соберет больше пожертвований. В результате большинство пожертвований поступило на открытие казанской женской гимназии, что явилось следствием одного из выражений борьбы за национальную культуру у татар.

В одной из статей газеты «Баянуль-хак», посвященных татарским школам, приводилась мысль о материальной необеспеченности татарских школ и, в частности, татарских учителей, которые для своего существования продолжали и летом заниматься с небольшой группой учеников зажиточных крестьян вместо того, чтобы отдохнуть за это время, как это делали другие обеспеченные учителя.

Заслуживает внимания по своему беспристрастию статья «Мусульмане» в №1235 газеты «Баянуль-хак». В ней говорится, что всего на свете насчитывается до 350 миллионов мусульман. Хотя этому числу, по словам некоего Г. Б., и можно радоваться, однако делам их радоваться нечего: если сравнивать дела всех мусульман, то они окажутся совсем не одинаковыми, как в отношении религии, так и в отношении условий жизни и пр. Сами мусульмане объясняют это так: молодые — отсталостью от настоящей науки, а старики — отступлением от учения Корана. Но сам автор винит во всем самих же мусульман, причем указывает на Турцию, которая, не смотря на 600 лет самостоятельного существования, мало продвинулась вперед, в каком бы отношении ее ни взять: в ней даже нет таких начальных школ, которые бы учили добыванию дозволенных шариатом вещей — хлеба и воды. «Если у Турции и появляются иногда 5–10 героев в роде Энверов и Ниязи, их убивают, расстреливают и вешают. Мусульманские государства, в роде Триполи, Феца, Персии и прочих ханств, все гибнут из-за самих себя. Если у нас (т.е. мусульман) и появляются ученые, как например, шейх Джемалютдин Афганец, Мухаммед Абдугу, Шигабутдин аль-Марджани, Муса Бигиев, Корсавий и Тантавий, то их у нас стараются уронить. Надо сознаться, что нет у мусульман настоящих наук ни духовных, ни светских», — заключает автор статьи.

Тот же автор в другой статье дела казанских мусульман находит сносными, т.к. у них есть и газеты, и школы, и приюты, и журналы. По его словам, видно, что казанские мусульмане несколько проснулись. В разговоре с одним муллой он узнал, что среди казанских мусульман есть и истинно просвещенные люди, но их так мало (всего 5–10 человек), что основная масса мусульман все же остается непросвещенной. Далее Г. Б. узнал об открытии женской гимназии специально для мусульманок, что в этой гимназии учащиеся будут соблюдать все свои религиозные обряды, а, по словам Сеид-Гирея Алкина, им будут оставлены и национальные колпаки. По мнению автора, подобная гимназия только повредит национальному делу. В заключение он жалеет, что нет человека, который бы правильно понимал национальное дело мусульман и близко принимал его к сердцу.

Редакция газеты в №1237 от 14 июня 1913 года сетует на Оренбургское духовное собрание за то, что оно не выдает свидетельств на звание вероучительниц мусульманкам, отказывая им фразой: «Мы не имеем права подвергать экзаменам женщин». В другой статье «Из женского мира» (№1243 от 24 июня 1913 года) мусульманка Фатима-Фарида жалуется на бесправное положение русской мусульманки, особенно учительницы, и ожидает удовлетворительного разрешения мусульманского женско-учительского вопроса не от мужчин-мусульман, а от самих мусульманок-учительниц, которые советуют для изыскания мер к улучшению своего быта пользоваться летними вакатами, основать как у русских «общество вспомоществования» и устраивать каждое лето экскурсии.

В одной из последующих статьей той же рубрики от 3 ноября 1913 года под названием «Из мира женского. Около наших мектебов» говорится, что любой мектеб должен служить какой-нибудь идее. В пример ставится русская школа, где всегда преследуется какая-либо цель, из них выходят идеальные люди, которые в дальнейшем могут легко справляться с встречающимися в жизни неудобствами. Какой же идее служат у нас мектебы, созданные для татарок? Цели, преследуемые мектебами для девиц и женщин, должны заключаться в подготовке национальных матерей, получивших социально-моральное воспитание. Но, к сожалению, лиц преподавательского персонала с вышеуказанными качествами почти нет. Кто же выведет татар из этой беспорядочной и бессистемной жизни? Только они сами, одни из которых должны помогать умом, мыслью и пером, другие — имуществом и деньгами. С разрешения правительства татарам надо стараться больше создавать благотворительных обществ и во главе них ставить дам более или менее понимающих дело и знакомых со школьными делами. Не надо ограничиваться городами, надо влиять и на деревни. Крестьяне требуют учительниц из города, поэтому надо стараться посылать образованных, которые могли бы послужить делу всестороннего просвещения народа. Хотя у нас и есть барышни, окончившие русские гимназии и считающиеся по образованию и воспитанию передовыми, однако большинство из них к делам национальным относятся холодно. Они считают для себя конфузным, когда люди других национальностей называют их «татарка». «Если мы таким образом будем сторониться национальных дел, наша жизнь останется в прежнем положении: мы по-прежнему останемся татарками, ничего непонимающими. Поднимем же свою нацию до того, чтобы не стыдиться этого названия, а гордиться им!» — заключается в статье.

Интерес представляет статья в №1246 под заглавием «Прогрессируют ли татары?» В ней с точки зрения правоверного мусульманина заключается уже некоторое свободомыслие. По словам автора статьи Фатиха Хакимова, число мечетей и мулл с каждым днем все увеличивается. Народ, который радуется этому событию, обманывает самого себя. Очень редко встречаются татары, хлопочущие об открытии мектебов, которые бы могли действительно усиливать веру и расширить кругозор нации такими «знамениями», как география, арифметика и письмо, знакомя ради благ сегодняшней и будущей жизни и с верой ислама. Для прогресса нации следует, не теряя времени, заняться только мектебами. В противном случае, заключает автор, мусульмане останутся в прежнем положении или исчезнут среди других сильных и образованных наций.

В статье «Учительский съезд и инородческие училища» говорится о Гирше, депутате латышей Лифляндской губернии. Он сделал на съезде доклад, в котором находил весьма вредным принудительное преподавание русского языка в прибалтийских училищах. На съезде грузины, армяне, киргизы и другие инородческие учителя выразили протест против принудительного преподавания русского языка и против обрусительной политики в начальных училищах. Так, докладчик под псевдонимом «Сокол», прослуживший учителем 29 лет, в своем выступлении заявил, что если начальное обучение на материнском языке происходить не будет, оно явится бесполезным и бессмысленным, ребенку не даст ни знания, ни воспитания, а только испортит дух ребенка. По поводу этого доклада произошли очень горячие прения, касающиеся вредных последствий принудительного обрусения училищ. Большинство высказалось за решительное обучение детей на материнском языке.

В статье «Из мира ислама» (№1259) сообщается, что в швейцарском городе Женева бывший член Государственной Думы Исмаил-бек Джанбулатов и студент медицинского факультета названного выше города Джевдет-бей открыли специально для мусульман (турок и татар) пансион, в котором будут обучать детей французском языку для последующего препровождения их в правительственные школы. Наряду с этим планируется также обучение турецкой и татарской национальной литературе, национальной истории и географии, а приехавших из России учащихся еще и русскому языку.

Обеспокоенные нехваткой специалистов по восточным языкам сотрудники газеты «Баянуль-хак» в №1260 пишут, что пришло следующее сообщение из Петропавловска: «Петропавловская четырехклассная торговая школа, обратившись в Московский лазаревский институт восточных языков, просила о присылке какого-нибудь учителя для преподавания восточных языков. Из института пришел такой ответ: «Не имея у себя учителя восточных языков, институт Вашу просьбу передал в Восточный факультет С.П.Б. (Санкт-Петербургского — Л.М.) университета, но учителя и там не нашлось, было указано только на то, что имеются свободные стипедии, которые легко даются».

В свою очередь в №1269 от 19 сентября 1913 года газета «Баянуль-хак» отмечает, что в казанскую торговую школу в этом году поступило 11 мусульман и теперь в ней всех мусульман учится 26 человек, составляющих 16% из общего числа учащихся. Уроков по мусульманскому вероучению вначале было только 4, а теперь их 5. Вероучение преподается в 5 классах, кроме товароведения, бухгалтерии, коммерческого счета, корреспонденции, коммерческой географии, химии и прочих предметов, преподаются также французский и немецкий языки.

В №1262 от 12 августа 1913 года помещена большая статья Дусаева «Начальное образование в наших деревнях». В этой статье автор замечает, что татарские деревни до сих пор не осознают пользы народного образовании, и что, если какой-нибудь состоятельный человек выпишет за свой счет для деревни учителя, крестьяне считают такого учителя не своим, а выписанным для нужд богатых людей и относятся к нему недоверчиво.

В конце лета 1913 года Россию посетил министр кадастра Турции профессор Оттоманского университета в Стамбуле Махмуд Эссад-эфенди*. По словам редактора турецкой газеты «Сабах» Бедри Камиль-бея, Махмуд Эссад прежде всего приехал в Крым, оттуда по железной дороге отправился в гг. Царицын, Самару, Оренбург, Уфу, Казань, Нижний Новгород, Москву, Санкт-Петербург, а также в Финляндию. Целью его поездки было ознакомление с материальной и духовной жизнью мусульман, подвластных России. В Казань Махмуд Эссад прибыл 3 августа на пароходе «Амур» из Уфы. Его встречали Мухаммед Каримов, сын муллы Г. Баруди Салихзян Галлеев, редактор газеты «Кояш» Закир Садрутдин и Шагар Шараф. Первым делом высокий гость посетил кладбище в Новотатарской слободе, где сразу же попросил провести к могиле Г. Тукая, сказав, что знает его стихи, ему о нем много рассказывал Юсуф Акчура и вообще в Турции многие скорбели по поводу безвременной кончины поэта, хотя и не все импонировали его высказываниям. У некоторых даже создавалось впечатление об антитурецкой позиции Тукая. Осмотрев еще несколько памятников, в том числе и надгробие ахуна Багаутдина Ваисова, Эссад и его спутники поехали в город. Там он посетил мечеть Марджани, медресе «Мухаммадия», дом ректора медресе Г. Баруди, где выразил восхищение его библиотекой, собор Кремля, башню Сююмбике, редакции газет «Юлдуз» и «Кояш», дома издателей братьев Каримовых и др.

Махмуд Эссад нашел, что «г. Казань является культурным центром российских мусульман, она дает им и просвещение, и ученых. Российские мусульмане являются прекрасными коммерсантами и промышленниками, среди них не редкость встретить и миллионеров. Российские мусульмане прогрессируют и в отношении промышленности, и в отношении просвещения и литературы…».

В статье «Наши муллы и наши ученые», представленной в двух номерах газеты «Баянуль-хак», автора волнует проблема взаимоотношений между муллами и мугаллимами. По его мнению, большая часть мулл, старающихся о том, чтобы уронить мугаллимов в глазах деревенского народа, сами «мелко бродят в областях религии и шаригата, сочинений у них нет, сверх сего они не способны составить верно и правильно хотя бы одну фразу, чтобы изложить свои мысли». Таким же образом обстоят дела и у мугаллимов, мало сведущих в педагогике. Автор призывает и тех и других снисходительно относится друг к другу, чтобы не уронить взаимного уважения. В конце делается вывод о том, что эти споры являются причиной или полного закрытия мектебов, которые уже направлены по достойному пути, или же возвращения их в прежнее положение. «Если дело пойдет так и впредь, не будет доброго конца», — заключает автор статьи.

Газета «Баянуль-хак» на протяжении нескольких номеров освещала совещание духовных лиц, состоявшееся в Уфе, по поводу ответов на вопросы, заданные Министерством внутренних дел Духовному собранию мусульман. В №№1275, 1286, 1287 говорится о том, что муфтий Султанов, не решаясь ответить самолично на вопросы относительно мусульманских мектебов и медресе, решил сделать это, посоветовавшись должным образом с почтенными ахунами и имамами. С этой целью он решил устроить в Уфе совещание с привлечением 70 духовных лиц, которое вначале было запрещено властями. В конце концов оно состоялось только 14–15 декабря 1913 года и происходило в зале Духовного собрания.

В №1288 газета «Баянуль-хак» приводит протокол данного собрания, состоящий из пяти вопросов, на которые отвечали собравшиеся муллы в количестве 16-ти человек. Приведем вкратце ответы на них:

• 1-й вопрос: Что представляют из себя по шариату мусульманские конфессиональные мектебы и медресе?
  
  Ответ: Они представляют собой место, в котором обучают установлениям и учению веры ислама и дают нужные для благополучия земного и небесного сведения. Это доказывается стихами Корана и священными преданиями. Далее следуют примеры из них.
• 2-й вопрос: Какова конечная цель мектеба и медресе?
  
  Ответ: Научить мусульманских детей чтению и письму, познакомить их с установками ислама, воспитать их в доброй нравственности и указать им пути к достижению благополучия земного и небесного и тем содействовать миру и покою государства. Конечная цель медресе — подготовить муэдзинов, имамов, хатыбов, факигов, галимов, мударрисов, мугаллимов, казиев и муфтиев, знакомых как с требованиями времени, так и с науками веры и жизни.
• 3-й вопрос: Относительно системы преподавания в мектебах и медресе что разъясняет шариат?
  
  Ответ: Система преподавания в мектебах и медресе должна быть такова, чтобы она, возможно, легче и скорее приводила к цели и чтобы преподавание велось арабской графикой на материнском языке.
• 4-й вопрос: Какова программа мектебов и медресе?
  
  Ответ: В мектебах преподаются 16 предметов, в медресе — 36. Далее перечисляются данные предметы.
• 5-й вопрос: Преподавательский состав: учителя и учительницы?
  
  Ответ: Самое важное дело — это способность к делу и религиозность. Кто бы ни был, из какого бы сословия не происходил, принимают всех, были бы лишь способны. Чтобы быть членом преподавательского состава, нужно быть человеком религиозным, благонравным и в преподавании сведущим, а равно способным исполнять возлагаемые на него обязанности.

В отчете о татарской периодической печати за 1913 год, предоставленной казанскому губернатору, член Казанского временного комитета по делам печати Н.Ф. Катанов сообщал: «Медленно, но верно идут татары к намеченной ими цели: духовному, материальному и национальному обновлению. Чтение татарских газет все более и более убеждает нас в том, что на фоне национального самосознания в жизни и в понятиях татар происходит перелом, на смену старозаветных воззрений идут новые европейские понятия; они постепенно проникают в их среду, вытесняя старые пережившие свое время взгляды. Религиозная замкнутость недавнего прошлого времени сменяется национальной обособленностью, которая не исключает культурных сближений с русским народом».

Казанский губернатор, обеспокоенный этим фактом, направляет письмо под грифом «секретно» за №28891 в Департамент полиции. В нем говорится, что отношение либеральных мусульман к панисламизму не изменилось, но деятельность в этом направлении ведется чрезвычайно конспиративно. Все внимание либеральной части мусульманского населения сосредоточено на местной прессе и на татарских школах, через посредство которых они стремятся распространить идеи панисламизма среди широких масс населения, а также создать общественное влияние для благополучного в их смысле разрешения вопросов о духовном управлении и о школе. Поглощающее большинство татарской периодической прессы находится в руках новометодистов, в их же руках находится и издательское дело, а также руководство новометодными школами. Таким образом, прогрессивное мусульманство располагает одним из могущественных орудий, обеспечивающим им значительный успех деятельности. Если к этому присоединить тайные директивы, получаемые от зарубежных мусульман при непрекращающихся сношениях с Турцией, и почти всегдашнее заимствование турецких учебников для русских новометодистских школ, то станет вполне ясна та серьезность мусульманского вопроса в России, с которой неизбежно придется считаться русскому правительству.

Интерес представляет сообщение, направленное казанскому губернатору в июне 1913 года о том, что в перепечатках из газет встречается жалоба на то, что в большей части татарских деревень новометодное школьное дело отчасти вследствие противодействия мулл-старометодистов, отчасти вследствие кончины многих представителей нового метода не идет на лад. Действительно, к этому времени не было уже в живых А.Я. Сайдашева, М.Г. Галеева и некоторых других реформаторов. Данный факт еще раз подтверждает, что именно они со второй половины ХIХ века начинали джадидские преобразования на благо татарской нации.

Сделав некоторый обзор «Баянуль-хак», особенно по женскому и школьному вопросам, исследователь А.Х. Махмутова, делает вывод о том, что газета носит скорее либерально-буржуазный характер, чем черносотенно-клерикальный, как было принято называть ее большинством ученых. «Баянуль-хак», — писала она, — порой выступала даже радикальнее газеты «Юлдуз», которая также единодушно отнесена исследователями к либерально-буржуазному направлению».

Таким образом, наиболее передовые представители национальной буржуазии, в том числе и татарское купечество, являлись к тому же и идеологами джадидского течения в регионе. Тому примером может послужить деятельность Ш. Марджани, К. Насыри, Галеевых, Сайдашевых и многих других выдающихся личностей, целью которых было вывести своих соплеменников из вековой отсталости по сравнению с другими передовыми народами того времени и в то же время сохранить самобытность татарской нации. Как видно из обзора некоторых статей из газет «Баянуль-хак» и «Казан мухбире», а также общественной деятельности их издателей, Сайдашевы являлись не только финансистами, но и в какой-то степени идеологами джадидского движения среди татар. К тому же, предоставляя на страницах своих выпускаемых периодических изданий место для различного рода статей, они объективно воспринимали происходившие вокруг мусульманского общества перемены. Ахметзян и Мухаметзян Сайдашевы как яркие представители татарского предпринимательства внесли значительный вклад как в реформу системы мусульманского конфессионального образования, так и в развитие народного просвещения в целом.