Марат Закиров: «Мы шли на первом месте, пока нам не сказали, что это конец, команда распускается»

«Поначалу душа лежала к хоккею и баскетболу»

— Марат Сагитович, напомните, как вы занялись водным поло в таком, казалось бы, совершенно не ватерпольном городе, как Душанбе.

— Родился в Нижнекамске в 1973 году, а в возрасте года-двух, мне это точно неизвестно, мои родители в связи с работой переехали вначале в Туркмению, а оттуда в Душанбе, столицу Таджикской ССР. Там я провел всю свою юность, начал заниматься водным поло, окончил школу, поступил в университет, стал игроком юношеской сборной страны, был приглашен в «Москвич» и в связи с этим переехал в Москву.

— Спасибо за краткость, но так быстро мы не разойдемся, поскольку сейчас перейдем к деталям. Душанбе воспитал олимпийского чемпиона Собченко, игрока сборной СССР Шведова, вас, игрока сборной России. Получается, что в городе была ватерпольная школа, и даже очень неплохая.

— Я бы даже причислил нашу школу к уникальным, поскольку у нас не было такого количества игроков, как, допустим, в Москве, и тем не менее Душанбе умудрялся выпускать достойных воспитанников. Тот же Олег Шведов мог бы стать мировой звездой, если бы не трагическая гибель, была еще масса игроков, которые были воспитаны благодаря хорошей работе тренерского состава под руководством Семена Митина, который также переехал затем в Москву, работал в знаменитом «Динамо».

— А где вы тренировались?

— В Душанбе горный ландшафт, большое количество горных рек, что позволяло наладить хорошую систему подготовки в естественных условиях. Эти реки выше уровня моря, что способствовало улучшению анаэробной работы, через кроссы и так далее. В итоге у нас все ребята были физически выносливые. Были также озера Комсомольское, Варзобское и, само собой, плавательный бассейн.

В Душанбе горный ландшафт, большое количество горных рек, что позволяло наладить хорошую систему подготовки в естественных условиях

— Но осознание всего этого пришло уже позже, в юношеском возрасте. А в вашем детстве, как я предполагаю, главным ориентиром был футбольный «Памир», который под руководством Юрия Семина вышел в высшую лигу.

— Да, Манасян, Мухамадиев, который затем работал в казанском «Рубине», — все это были звезды для душанбинских пацанов. Но для меня звезды были недостижимыми, поскольку я в детстве был болен хоккеем. Как сейчас помню, мне было шесть лет, когда наша «Красная машина» проиграла Олимпиаду в Лейк-Плэсиде. И это было очень сильным ударом, поскольку я жил хоккеем. Плюс баскетбол, который в 80-е годы был очень силен — знаменитое поколение Сабониса. Так что в своем детстве я во дворе играл в хоккей или баскетбол. Уговаривал маму, чтобы она отвела меня в ледовый дворец, проблемой было то, что такого в Душанбе не было. Но, помимо похвального стремления к хоккею, у меня было нежелательное для ребенка отсутствие аппетита. И чтобы его «нагулять», мама отвела меня в бассейн.

— С такой логикой, что хоть воды хлорированной напьешься, раз кушать не любишь?

— Типа того. Привели меня изначально на плавание, куда я не попал — был маленького роста. Тренер выразил сожаление, что мои данные не позволяют попасть в группу, где будут растить олимпийских чемпионов. Маму это вывело из себя, она заявила, что ее сын в любом случае будет заниматься в этом бассейне, и тут, на наше счастье, мимо проходил тренер по водному поло. И он предложил занятия на воде, но еще и с мячом. Так я и попал в водное поло. Из нашего набора отмечу еще Юру Свирского, который сейчас работает тренером в школе «Штурма» из Рузы.

«С развалом Союза начался бардак»

— А в Казань тогда приходилось наведываться?

— Конечно, по детям, юниорам всегда приезжали. Так как наш сезон осенне-весенний, то и посещения наши приходились либо на эти времена года, либо на зиму, пережить капризы которой нам, жителям юга, было тяжеловато. Помню, останавливались мы в гостинице «Волга» около железнодорожного вокзала, и в особо морозные дни меховая шапка примерзала к оконному стеклу. Что касается других впечатлений, то это был типичный российский город с дефицитом, а потом и отсутствием продуктов в магазинах. До сих пор помню ряды томатного сока, кабачковой икры и салата из морской капусты, короче, небогатый выбор.

Я уехал в Италию и вернулся в Казань уже перед празднованием 1000-летия города. Это был совсем другой город, после того строительства, приуроченного к празднику. И потом снова у меня был перерыв, когда работал в московском «Динамо», и вот сейчас приехал

Потом я уехал в Италию и вернулся в Казань уже перед празднованием 1000-летия города. Это был совсем другой город, после того строительства, приуроченного к празднику. И потом снова у меня был перерыв, когда работал в московском «Динамо», и вот сейчас приехал: это вообще нечто! Главное, конечно же, дороги, это вены города, здесь с этим все в порядке, осталось только по дворам работу закончить. Спортивные объекты, индустрия развлечений, те же рекреационные зоны, парки, посмотрите, какой отличный парк у нас по соседству с бассейном «Оргсинтез»… В этом году и здесь отгрохали такой шикарный ремонт, что просто остается сказать огромное спасибо.

— Теперь мы подходим к той части биографии, которую вы уже обозначили, сказав о переходе в «Москвич».

— Это было связано с тем, что в Душанбе в начале 90-х начались серьезные проблемы с безопасностью и финансированием. Наша команда «Памир» какое-то время называлась СКА-«Памир», будучи прикрепленной к армейским структурам, но и это ее не спасло, там вообще бардак начался с развалом Союза.

— Соглашусь, но уточню, что у каждого был свой суверенный бардак, и вы, пожалуйста, расскажите о том, как это выглядело в Таджикистане.

— Как выглядело? Если касаться политической части вопроса, то там происходило столкновение людей, которые придерживались двух полярных точек зрения. Одну представляли такие как мы, приезжие, придерживавшиеся задачи строить более светское общество, а другую — представители радикального, исламистского течения. Был введен комендантский час, накалилась обстановка, не работали учебные заведения. Тренироваться негде, жить не на что, команда практически перестала существовать, поэтому я позвонил знакомому тренеру Константину Чичинадзе с вопросом, где бы я мог быть полезным. Так как на тот момент я был игроком молодежной сборной СССР, Константин Георгиевич проявил заинтересованность и предложил мою кандидатуру знаменитому наставнику Александру Шидловскому-старшему, поскольку был еще и Александр Шидловский-младший, кстати, игрок «Синтеза» в будущем. Александр Георгиевич позвал меня в «Москвич» на просмотр. Всю свою жизнь эта команда была в середняках советской высшей лиги, а тут переживали краткий, но ощутимый подъем. Стали бронзовыми призерами чемпионата страны, финалистами Кубка.

«В одной Лигурии до восьми-десяти ватерпольных команд»

— Победа над московским «Динамо» с удивительным счетом — 12:1…

— …Произошла уже с моим участием. Тут надо пояснить, что сильнейшие игроки сильнейших же клубов быстро разъехались по заграничным командам, а «Москвич» сумел удержать состав плюс усилился игроками из других команд, развалившихся к тому времени. И я участвовал в той игре, даже гол забил, но надо понимать, что от «Динамо» на тот момент осталось одно название, поскольку клуб в одночасье потерял порядка десяти ведущих ватерполистов. А у нас были Сергей Наумов, Феликс Масловский, перебравшийся из бакинского ККФ, в целом у нас было порядка шести кандидатов в сборную России. Мы начали чемпионат России 1993 года очень уверенно, идя на первом месте, но в декабре нас настигли те же проблемы, которые били по всему в начале 90-х. Главный спонсор, завод АЗЛК, отказался от команды, как, кстати, вскоре и другой автогигант, завод имени Лихачева, перестал поддерживать «Торпедо».

Я вспомнил про него, поскольку поначалу Шидловский с рядом игроков, включая меня, перешел в «Торпедо», мы отыграли год и закончили его у разбитого корыта. К счастью, у меня тогда еще была учеба, что позволяло занимать каким-то образом высвободившееся время, пока на одном из матчей я не повстречался с Александром Кабановым, на тот момент тренировавшим ЦСК ВМФ.

Александр Георгиевич Шидловский позвал меня в «Москвич» на просмотр. Всю свою жизнь эта команда была в середняках советской высшей лиги, а тут переживали краткий, но ощутимый подъем. Стали бронзовыми призерами чемпионата страны, финалистами Кубка

— Центральный спортивный клуб Военно-морского флота, клуб, который помогал решать проблемы со службой в армии. Ваши решили?

— Да, за 6 лет выступлений в клубе я был аттестован и дослужился в итоге до звания лейтенанта Военно-морского флота. Звание мне было присвоено после серебряной Олимпиады в Сиднее, тогда же, в 2000 году, я перешел в московское «Динамо».

Уже после «Динамо» и бронзового чемпионата мира 2001 года я получил приглашение из итальянского клуба «Кьявари», куда уехал, проведя в общей сложности 4 года на Апеннинах. Поделил их поровну между «Кьявари» и «Камогли». Это Лигурия, местная область, которую смело можно назвать ватерпольной, поскольку там размещены порядка восьми команд, включая самую знаменитую команду мира «Про Рекко». В свою очередь, «Камогли» была в числе сильнейших клубов мира в 60—70-е годы.

— Что из себя представляет «Про Рекко»?

— Граница между Камогли и Рекко проходит по одной улице, там вообще расстояние между клубами небольшое, может быть, полчаса езды друг от друга, что позволяет всегда находить сильного спарринг-партнера. В каждом из городков не много жителей, но вопрос каких. К примеру, спонсор «Про Рекко» — нефтяной магнат, который содержит команду на протяжении многих лет. Сам регион очень дорогой, располагается на побережье моря, сплошь заставлен яхтами, с очень дорогой недвижимостью.

Богатая команда, которая могла позволить себе приглашать порядка шести-семи легионеров, притом что в чемпионате Италии был лимит на троих. «Про Рекко» это не останавливало, и тренерский штаб использовал легионеров только в еврокубках, где нет ограничений. Плюс действует правило натурализации. К примеру, Эченике, будучи аргентинцем, поначалу стал испанцем, сейчас он итальянец, как и другой испанец Молина, француз Бодегас, бывший австралиец Пьетро Фильоли, который нашел среди своих предков итальянские корни.

— А у Закирова подобных корней не искали?

— Нет, да я и сам не хотел. Я понимал для себя, что жить в Италии я мог бы, только родившись там. А я родился в великой стране, у меня здесь корни, родители, которые к тому времени переехали в родной Нижнекамск. И после Олимпиады 2004 года мне поступило предложение от Ирека Зиннурова, который тогда вернулся в родную Казань и обрисовал планы «Казаньоргсинтеза» по строительству сильной команды, которая создается для победы в чемпионате, Кубке страны, выигрыша еврокубка. Все эти задачи мне понравились, в итоге я провел в «Синтезе» 7 последних лет моей карьеры, добившись всего намеченного как игрок.

«В первый год в «Синтезе» вышли в три финала, выиграли один. Во второй финалов было два, зато выиграли оба»

— Интересовались, с кем вы будете достигать этих целей?

— Да, мне поочередно рассказывали, что ворота будет защищать Николай Максимов, один из лучших голкиперов мира, представитель моего поколения. Серб Деян Савич, Андрей Белофастов, с которым мы пересекались в чемпионате Италии, Дмитрий Горшков, капитан сборной России, Томас Шертвитиса, которого приглашали из греческого «Олимпиакоса», сам Зиннуров. С перечисленным подбором игроков уже можно было решать самые серьезные задачи.

Сезон запомнился нашим участием в трех финалах, один из которых мы выиграли. Зато в следующем году было только два финала, и оба победных

— А не возник вопрос, что команда подбиралась на тот момент возрастная? И за минералкой некому будет бегать?

— Нет, я бы назвал нас, тогдашних, не возрастными, а опытными, поскольку сил было еще вагон. Плюс советская система подготовки, которую мы успели пройти, позволяла рассчитывать на длинные карьеры, как в итоге у всех и получилось. Потом у команды была и молодежь, в частности, из Москвы подъехали Артур Фатахутдинов, Павел Катков, здесь уже Владимир Басик, Дмитрий Елизаров, которых я знал еще по чемпионату России, пока не уехал в Италию.

— И вскоре ваши надежды на победы стали оправдываться. Началось с выигрыша Кубка России.

— Да, в 2005 году, если не ошибаюсь, в сентябре, мы поехали на финал в Кириши Ленинградской области. Там обыграли подмосковный «Штурм-2002», где выступал костяк сборной России тех лет. Игра складывалась, как говорят, «качельная», мяч в мяч, но в концовке мы выглядели собраннее и победили.

На этой победной волне мы провели весь сезон. В Кубке ЛЕН Трофи дошли до финала, где остановились в шаге от победы. Уступили итальянской «Брешии», что было обидно. Дело в том, что мы приехали в Казань, уступая три мяча. Здесь начали неудачно, уступая — 0:2, но собрались, проведя концовку матча так сильно, что сумели сравнять счет не только по ходу одного матча, а и двухматчевого противостояния. Причем в концовке могли забивать еще, имея одного лишнего в атаке, но упустили свой шанс. И уступили по итогам дополнительного времени.

Затем чуть не случилась трагедия в московском полуфинале чемпионата страны, когда мы проиграли, и с очень крупным счетом. Это был настоящий шок, но мы по-мужски поговорили еще в поезде и две домашние встречи выиграли, хотя в третьей все было очень сложно. Победили, но в финале «Штурм-2002» взял у нас реванш за поражение в Кубке страны.

В итоге сезон запомнился нашим участием в трех финалах, один из которых мы выиграли. Зато в следующем году было только два финала, и оба победных. Незабываемый в ЛЕН Трофи, когда казанский матч опять сложился драматично, но уже в нашу пользу. И, в свою очередь, взяли реванш у «штурмовиков» в финале российского чемпионата. С этой же командой состоялся мой последний финал Кубка России, когда мы победили в 2010 году в Пензе.

«В итоговую победу было вложено много усилий»

— И вы, завершив карьеру, стали тренером второй команды Казани «КАИ-КазУОР».

— Да, на базе авиационного университета была создана команда, куда изначально пригласили игроков 1993—1995 годов рождения. Из более старших были Роман Шепелев, Леонид Зимин, игроки юношеской сборной страны, а из более молодых — представители 1995 года, которых можно назвать первым продуктом работы школы в новых условиях. Был приглашен черногорский специалист Зоран Ивановски, поменялась методика тренировочного процесса, и мы начали работать в новых условиях. Результат бы достигнут практически сразу, когда на международном юниорском турнире 1994 года рождения сборная Татарстана обыграла сверстников из сборной России, заняв в итоге второе место.

Понятно, что итогом существования любой молодежной команды, к которым относился и «КАИ-КазУОР, является количество воспитанников, «переданных» во взрослые команды, и то, как они закрепились в профессиональном спорте. Двоих я уже назвал, плюс Никита Экомазов, играющий за московское «Динамо», Валерий Коваленко, защищающий цвета «Штурма-2002», Владислав Егоров играл в Питере, Адель Гиниятов, Арслан Закиров, Искандер Хазиахметов сейчас в «Синтезе».

Начали мы совместную работу неудачно, поскольку не сумели обыграть Питер в матче Кубка России. Это был огромный удар, но в чемпионате мы продолжали побеждать и увеличили разрыв от преследующего нас «Спартака» из Волгограда от двух до четырех очков

— И завершить разговор, наверное, надо долгожданной победой «Синтеза» в чемпионате страны.

— Я с основной командой начал работать только с конца декабря, до этого тренировал «Синтез-УОР». Произошли преобразования в клубе, ушел Александр Ерышов, и президент СК ВВС «Синтез» Ирек Зиннуров предложил мне возглавить команду, которая шла тогда на первом месте. Начали мы совместную работу неудачно, поскольку не сумели обыграть Питер в матче Кубка России. Это был огромный удар, но в чемпионате мы продолжали побеждать и увеличили разрыв от преследующего нас «Спартака» из Волгограда от двух до четырех очков. Это и позволило признать нас чемпионами страны, поскольку из-за коронавируса не было никакой возможности завершить сезон. Понятно, что подобные ситуации возникают крайне редко, но скажу, что в итоговую победу было вложено много усилий со стороны руководства предприятия «Казаньоргсинтез», со стороны Ирека Зиннурова. Могу их всех поздравить с достижением этой серьезной цели.