Ильгизар Самакаев: «Казань — этот город Фешина, но не Константина Васильева»

«В этом была альтернатива»

— Ильгизар Майберович, выставка, которая только что открылась в Галерее современного искусства, несколько непривычна для казанского зрителя, в экспозиции рядом с вполне профессиональными полотнами, хотя и немного, но можно обнаружить «салонные» пейзажи. Хотелось бы подробнее узнать о ее концепции.

— Эта выставка «Идель-арт» у нас уже третья межрегиональная, она организована творческим союзом художников России в Татарстане и проходит под патронатом академии художеств России. В числе организаторов еще и ГМИИ РТ. Как видите, это все сильные организации, они выставку курируют. Три года назад у нас была первая такая выставка, и она в некотором роде была «протестной», на ней выставились те художники, что не попали на традиционную «Большую Волгу».

— То есть это была альтернатива?

— По сути, да. Там было очень много представителей беспредметного искусства, абстракционистов. Они, естественно, на «Большую Волгу» не попали. И мы подумали, что людям, которые пишут по-другому, думают по-другому, им тоже надо дать возможность выставиться. И мы придумали «Идель-арт», и провели выставку в галерее «Паравитта» на улице Короленко в Казани. И выставка прозвучала. С нее было закуплено много работ музеем ИЗО. Художники приносили нам для экспозиции не коммерческие работы, они говорили, что коммерция надоела, мы хотим работать ради искусства. Мы не отвергали ни одно направление в искусстве — ни реализм, ни абстракционизм. Наш критерий был такой: главное, чтобы это было современно. Так и на этой, третьей, выставке. Здесь есть и импрессионизм, есть реализм, есть беспредметное искусство. Я говорю коллегам о том, что сейчас, когда появились цифровые технологии, мастерство начало уходить на второй план, выписывание деталей художником не победит «цифру». Но у нас есть свой конек: мы должны передать свои ощущения, которые мы испытываем при написании картины. Наша энергетика, если она заложена в полотно, она потом будет прочувствована зрителем. То, как мы думаем, то, что мы эмоционально выплескиваем на холст, это и современно, и интересно.

— Да, но для этого художник должен уметь мыслить.

— Главная задача художника — уметь думать.

Сейчас, когда появились цифровые технологии, мастерство начало уходить на второй план, выписывание деталей художником не победит «цифру». Но у нас есть свой конек: мы должны передать ощущения, которые испытываем при написании картины.

— Картины пишут головой?

— Безусловно. У нас есть такая межрегиональная выставка, которая называется «Красные ворота», она аккумулирует именно художников, которые мыслят созвучно сегодняшнему дню.

«Москва воспринимала определенную группу художников»

— Вам не кажется, что художественная жизнь Казани, в отличии, скажем, от Нижнего Новгорода, Перми или даже Самары, несколько провинциальна, и наших художников мало знают?

— Это так. Причина в том, что долгие годы у нас была группа художников, весьма небольшая, которая воспринималась Москвой. Других татарстанских художников для столицы не существовало. Сейчас появилась возможность большому количеству художников из Татарстана заявить о себе, такие выставки помогают в этом. Творческий союз художников России, а мы его региональное представительство, делает много крупных художественных проектов, и мы в них участвуем. Наших художников стали замечать. Например, недавно работы нескольких наших живописцев взяли на крупную международную выставку «Между Волгой и Дунаем», в ее экспозиции выставляются, в основном, академики, но из Казани взяли работы троих авторов. Это же хорошо! Проект «Красные ворота» принадлежит творческому союзу художников России. Более десяти наших художников участвовало в выставочном проекте, посвященном победе в Великой Отечественной войне. И тот, и другой проекты много ездят по стране, зрительская аудитория у него большая. Казанцев выставляют, их узнают, а это очень большой скачок.

— В Казани сейчас несколько творческих союзов художников, в них просто можно запутаться.

— В Москве, например, два крупных союза — это творческий союз художников России и союз художников России, они всегда существовали. Они друг с другом не конфликтуют, а работают в содружестве. И, слава Богу, у художников появляется больше возможности работать. Два эти союза и задают тон и делают крупные проекты. В Казани три союза. Я председатель регионального отделения творческого союза художников России. У нас есть права, есть определенная свобода, мы не бежим по каждому вопросу советоваться. И это плюс, это уверенность в том, что мы что-то собой представляем. Мы открыты, мы всех приглашаем участвовать в наших проектах, нам не важно, членом какого союза является художник. Мы привлекаем всех интересных художников. Но есть такие горячие головы, которые объявляют нам нечто вроде бойкота, говорят, что не дадут нам работы, желают нашим выставкам провалиться. Как видите, выставки наши проходят и не проваливаются.

— Участие в выставках влияет на уровень продаж картин?

-Художники, это те люди, которые могут что-то делать бесплатно.

Мы открыты, мы всех приглашаем участвовать в наших проектах, нам не важно, членом какого союза является художник. Мы привлекаем всех интересных художников.

— Но жить на что-то надо.

— Я понимаю, но участие в выставках поднимает внутренний рейтинг художника. Кто-то продает больше своих работ, кто-то меньше, сравнивать не стоит. Но выставка, публичное явление картины, это возможность показать, на каком уровне мастерства ты находишься. Какое место ты занимаешь среди коллег. И это нужно художнику для самоощущения, выставка нужна даже не для продаж, а для собственного рейтинга мастера.

«Госзаказов сейчас нет»

— Как реагируют покупатели на это?

— Для них выставочная деятельность не важна. Конечно, если работу художника закупила, скажем, Третьяковская галерея, это берется на заметку, но это особый случай.

— Работы художников сейчас часто закупают музеи? На что живут художники?

— Живут, кто как может, это правда. Если раньше были определенные заказы от государства, сейчас их нет. У нашего союза есть хорошая тенденция, я прошу, чтобы художники приносили работы свежие, пусть на холсте только-только просохли краски. Вот раньше были такие творческие дачи, там художники писали и выставляли работы даже иногда без рам, и это не страшно. Раньше во Франции, например, художники писали работы и тут же несли их в салон на продажу, и это была свежая живопись, и это было здорово. Принцип «Идель-арта» — это свежие работы. Пусть публика видит настоящую живопись, а не тот китч, что предлагают у нас в салонах.

— Да, работы в наших салонах — это беда.

— Да, беда. А куда деваться? Это уровень наших покупателей. Но этот уровень можно и нужно поднимать. Пусть приходят на хорошие выставки и видят настоящие работы, пусть проймут, какой бывает живопись. Выставки воспитывают нашего зрителя.

— Но почему все-таки в Казани нет ярких художественных событий?

— Они начали появляться, и «Идель-арт» — это одно из таких событий. Такие вещи подхлестывают художников, если маститый художник видит, как активно выставляется молодежь, он тоже начинает активизироваться. У нас есть очень неплохие художники, поверьте. Мы с вами говорили о цифровых технологиях, это все хорошо, но живопись, она сильнее. Она идет от сердца. Она несет настроение.

— Сейчас очень много говорят об институте кураторства, почему у нас не появляются кураторы?

— Все упирается в деньги. Вкладываться в искусство невыгодно, чтобы раскрутить художника, просто грамотно провести выставку, нужны деньги. У Третьякова были деньги, если он покупал для своей коллекции чью-то картину, рейтинг художника возрастал. Он делал выставки и сам закупал с них работы. Он был, выражаясь нашим языком, куратором современного ему искусства. У нас сейчас предпочитают покупать работы старых мастеров, считается, что в них выгодно вкладываться, что эти картины со временем будут дороже.

Принцип «Идель-арта» — это свежие работы. Пусть публика видит настоящую живопись, а не тот китч, что предлагают у нас в салонах.

— А будут ли дороже? Работы Кондрата Максимова, например, подорожали?

— Нет. Он все-таки на любителя. Что касается куратора, то этот человек, помимо денег, должен сам быть на определенном уровне художественного развития, он должен иметь чутье и суметь разглядеть художника, продвинуть его и заработать на этом. Как Третьяков когда-то.

— Для вас Казань — это город Николая Фешина или Константина Васильева?

— Конечно, Фешина. Васильев — это все очень спорно. Я не против него, да, есть такой художник, но возводить его в культ… Пусть время пройдет.