Равиль Гусманов: «Билялетдинов всегда был спортивным и веселым»

«Двери кабинета Белоусова были открыты для всех — от губернатора до заливщика льда»

— Когда на «Арене Трактор» обустраивали музей истории челябинского хоккея, вы что-то в него передали?

— Да, свою майку сборной СССР с победного молодежного чемпионата мира 1992 года в Германии. Этот турнир мы начинали в конце декабря одной страной, а закончили в начале января другой. Приехали сборной СССР, а уехали — сборной СНГ. Честно говоря, нам было не до политической повестки, поэтому не знали, что происходит на родине. Мы поняли, что мы уже другая страна, когда после Нового года после наших побед игрался другой гимн. Сначала очень удивились, когда не услышали привычной мелодии.

— Когда вернулись, какие изменения на родине бросились в глаза в первую очередь?

— Да мы молодые были, не особо на что-то обращали внимание. Помимо меня, за сборную играли тогда Хабибулин, Ковалев, Озолиньш, Николишин, Каспарайтис. Сильный был год. Радовались жизни, радовались хоккею. Тем, что занимаемся любимым делом. Политика от нас была очень далека.

— Когда идете по музею, больше всего эмоций вызывает восстановленный рабочий кабинет Валерия Белоусова?

— Конечно. Идея воссоздать его в первозданном виде — отличная. Тем более я был непосредственным участником этих событий.

— Часто доводилось в его кабинете бывать?

— Тренером — каждый день. Игроком тоже часто бывал. Правильно будет сказать, что его двери были открыты для всех. Все туда заходили, когда хотели — от губернатора до заливщика льда.

«Правильно будет сказать, что его двери были открыты для всех». Фото hctraktor.org

«Не навязываю сыну хоккей»

— Вы родились в Набережных Челнах. Сейчас что-то связывает с этим городом?

— Нет, к сожалению, давно там не был. Родители переехали из Татарстана, когда я был маленький. Родственников сейчас там тоже нет.

— Как получилось, что родились в Татарстане, первая ваша школа была в Сургуте, а обосновались в Челябинске?

— Родители переехали из Набережных Челнов в поселок Солнечный под Сургутом, там я и начал заниматься хоккеем. Жили в специальных вагончиках для газовиков и изыскателей — тех, кто осваивал новые земли.

Позже проявил себя на «Золотой шайбе», на Всероссийских играх. Турнир был в Ярославле. Из Сургута переехал в Челябинск в школу «Трактора». Там и закрепился.

— Это правда, что отец поставил вас на коньки еще в два года?

— В два или в три. Я и своего сына поставил примерно в таком же возрасте. Сразу не встал и не побежал, но потихонечку начал кататься. Я все время проводил в ледовом дворце, и сын тоже все время был рядом.

— На профильных хоккейных сайтах уже появляется игрок Филат Равильевич Гусманов 2006 года рождения…

— Я рад, что ему интересен хоккей. Он старается, играет на позиции нападающего. Мы с мамой его во всем поддерживаем, помогаем и будем помогать во всех хоккейных делах. Но никто на него не давит, что ему нужно обязательно пойти по стопам отца и стать профессиональным хоккеистом. Главное, чтобы получал удовольствие.

— Какой совет дали бы ребятам в таком возрасте, как у вашего сына?

— В 12 лет? Если уж пришел на тренировку, то будь добр, тренируйся на сто процентов, не халтурь, не береги себя. Или вообще не приходи в таком случае. Талант талантом, но работу еще никто не отменял в любом возрасте. В таком особенно. Весь прогресс строится через работу, через тренировки.

— Почему назвали его Филат?

— Это был очень долгий процесс. Наверное, все девять месяцев беременности супруги думали. Перебирали все имена, читали их значения. Остановились на Филате.

«Сейчас уже другая проблема. Жалеют, что построили такой маленький стадион — нужна была большая вместимость». Фото hctraktor.org

«Любой хоккеист вам скажет, что кроссы — самое нелюбимое задание»

— Чуть больше 10 лет назад в Челябинске матчем против «Магнитки» открыли «Арену Трактор». Помните ту игру и первый гол австрийца Лакоса?

— Да, прекрасно помню тот матч. По-моему, даже отдавал передачу на Лакоса. Понятно, что поиграл за свою карьеру на многих аренах, но тогда было радостно за Челябинск. Этот город живет хоккеем и всегда заслуживает большего, чем имеет. На тот момент новая арена была нужна как воздух. Это было громкое событие для всего города, не только для его хоккейной части. Сейчас уже другая проблема. Жалеют, что построили такой маленький стадион — нужна была большая вместимость.

— Как легионеру из Австрии жилось в Челябинске?

— Были, наверное, свои особенности. Но мы в команде всех старались хорошо принимать.

— Вы как-то рассказывали, что самый странный легионер, с которым доводилось играть, — это канадский вратарь Норм Маракл…

— Неправильно, наверное, выразился ( смеется). Все люди со своим складом характера, особенностями. Особенно вратари. И это касается не только легионеров, но и хоккеистов с российским паспортом.

Про Маракла была история, когда его привезли на летний сбор. Магнитогорская команда выходила на зарядку, уже готова была бежать — и тут появляется Норм с яблоком во рту и в сланцах, весь татуированный. Мы даже не сразу поняли кто это. Оказалось, наш одноклубник.

— Вы в начале сезона в интервью официальному сайту «Трактора» сказали: «Валерий Константинович Белоусов — мой ангел-хранитель».

— Я очень благодарен судьбе, что она свела с таким человеком и лучшие годы карьеры у меня прошли под его руководством. Сначала как игрока, потом уже как тренера. Мне всегда было интересно наблюдать, как он общается с хоккеистами, как выстраивает микроклимат в команде. Его особенностью было то, что он мог найти подход к каждому. В этом плане он был очень интересный человек.

Теперь в своей работе я стараюсь использовать этот же подход. Каждый хоккеист — это личность, и к нему должен быть свой подход. То есть нельзя на всех кричать или всем давать поблажки. Нужно попытаться разобраться, какой к каждому нужен подход, и уже потом кричать или давать спуск. Белоусов очень тонко чувствовал эту грань, поэтому игроки за него бились. Я стараюсь вырасти в тренера с таким же подходом.

— Многие рассказывают, что Белоусов не любил долгие собрания. Все было строго по делу, чтобы не перегружать игроков лишней информацией. Вы приверженец такого же стиля?

— Да, безусловно. Стараюсь не затягивать собрания, так как по себе знаю, что очень длинные монологи не воспринимаются хоккеистами.

«Бови тоже можно отнести к этой категории. Он добросовестно трудился, у него есть набор определенных упражнений, есть свой подход к игрокам». Фото hcadmiral.ru

— Ваша фраза: «На предсезонке бегал наравне с командой. В моей жизни было двадцать предсезонок, но первый кросс никогда не забуду. Мальчишкой пришел в «Трактор» Цыгурова. После тренировок до дома еле доползал». Сейчас тоже до сих пор бегаете кросс с командой?

— В этом году не бегал. В прошлом сезоне, да, было такое. Но даже не кроссы — я бы назвал это восстановительными пробежками. В зал хожу по возможности. Что касается тренировок тех лет, то своя специфика была у каждого тренера. У Белоусова, например, были по большей части игровые упражнения.

— Когда были игроком, какое задание не любили выполнять больше всего?

— Наверное, любой хоккеист скажет, что кроссы — это самое нелюбимое задание. Но хоккей тем и отличается от многих других видов спорта, что тут преобладают эмоции. Бывает тяжело и физически, и психологически. Длительные забеги тренируют выносливость, и в трудные игровые моменты бывает, что именно нагрузка на тренировках помогает достичь результата. Выстоять в обороне, доработать в атаке. Но кроссы, как ни крути, даются тяжелее всего, потому и нелюбимы хоккеистами.

— В «Адмирале» вы работали с тренером по физподготовке Брэндоном Бови. Он ведь был и в чемпионском «Ак Барсе», а сейчас в «Авангарде» у Боба Хартли. Расскажите, чем отличается его подход? И что для себя почерпнули из работы с ним?

— Я пытаюсь открывать что-то новое и полезное для себя у всех тренеров. У того же Андриевского, Гатиятуллина. Как я уже сказал, большое влияние на меня оказал Валерий Константинович Белоусов. Общение с людьми, тренировочный процесс, различные нюансы — это все мне было интересно. Бови тоже можно отнести к этой категории. Он добросовестно трудился, у него есть набор определенных упражнений, есть свой подход к игрокам.

«Вспоминали с Билялетдиновым, как много я у него работал и как он меня гонял»

— Андрей Назаров говорил, что ему запомнилось, как в середине девяностых в НХЛ он вышел на две смены с Гретцки в одном звене. Что вам запомнилось за четыре матча в составе «Виннипега»?

— Не стал бы делать акцент на этих четырех играх. Я в Северной Америке достаточно много времени провел. Даже в НХЛ с командой-то я много ездил, много тренировался. Но вот на игры не ставили — в состав не попадал. И я ни в коем случае не жалею и не жалуюсь. Там не получилось — получилось здесь, в Суперлиге.

Да, наверное, где-то не смог в НХЛ донести до тренера, что я ему нужен. Фразу «не нашел своего тренера» я не люблю говорить. В любом случае, это опыт. В заокеанских фарм-клубах мастерства поменьше, а беготни побольше. Так что еще вопрос, где тяжелее играть: в НХЛ или в фармах.

«Лично я нисколько не удивился, потому что хорошо его знаю. Он всегда был веселый, спортивный, поджарый. Открытый для общения, настоящий фанат спорта. Не знаю, почему кто-то называет его хмурым». Фото ak-bars.ru

— Вы были в «Виннипеге» как раз в то время, когда в системе клуба работал Зинэтула Билялетдинов. Хорошо общались тогда?

— Конечно. Новый год встречали вместе, семьями. Все-таки русские за границей. Не так много тогда наших соотечественников было за океаном, тем более в этих краях. Супруги наши хорошо общались. Сейчас, когда с Зинэтулой Хайдяровичем видимся, вспоминаем, как он меня тогда тренировал. Как много я у него работал, как он меня гонял.

— Вас удивил Билялетдинов, пробивший буллит на Матче звезд? Все говорят, что он такой закрытый, хмурый, а там его было не узнать.

— Лично я нисколько не удивился, потому что хорошо его знаю. Он всегда был веселый, спортивный, поджарый. Открытый для общения, настоящий фанат спорта. Не знаю, почему кто-то называет его хмурым.

— Со СМИ он не всегда так открыт, как хотелось бы…

— Не могу ничего сказать по этому поводу. Я его знаю таким, каким описал. Поэтому нисколько не удивился, увидев его на льду в галстуке, с улыбкой на лице исполняющим буллит.

«Комбинационный хоккей возвращается»

— В «Магнитке» вы поиграли в звене с братьями Корешковыми, а затем сформировалась тройка Разин — Гусманов — Гольц. Валерий Белоусов выделял именно ее. Объясните специфику игры и с первыми партнерами, и со вторыми.

— «Золотой шлем» нам дали с Корешковыми. Тогда приходилось часто подстраховывать в обороне Евгения. Как говорится, «таскать рояль». С Разиным и Гольцем был акцент на атаку. Но я не разделяю для себя, с кем было лучше. Мне везде нравилось, везде чувствовал себя комфортно. Валерий Константинович каждому четко проговаривал его роль — оставалось только ее выполнять. У меня не было такого, что тяготел только к атаке. Черновой работы никогда не стеснялся.

— Вы с Андреем Разиным на виду в российском хоккее на тренерских мостиках. А как сложилась судьба Александра Гольца?

— Насколько я знаю, он в Германии. Долго играл в нескольких лигах и тренировал. Даже получал немецкое гражданство.

— Как часто видитесь с Андреем Разиным?

— Да только на работе и пересекаемся. Приезжал вот как-то в Челябинск на игру со своей командой, пообщались. Но былое уже не вспоминаем. Живем настоящим.

«Да только на работе и пересекаемся. Приезжал вот как-то в Челябинск на игру со своей командой, пообщались. Но былое уже не вспоминаем. Живем настоящим». Фото ХК «Автомобилист»

— Разин, будучи тренером «Автомобилиста», использовал розовые майки, а сам как-то нарядился в розовый пиджак. В «Тракторе» раньше был «Кубок Чебурашки». Он до сих пор передается тому, кто не забьет буллит?

— Нет, конечно. Это было еще в мою бытность игроком. На березовое полено был привязан Чебурашка, и этот трофей вручался самому плохому исполнителю буллитов. У каждого подобного трофея свое название. Но в «Челмете» у нас сейчас ничего такого нет.

— Недавно Максим Сушинский в интервью нашему изданию рассказывал о том, что раньше акцент в Суперлиге делался на тройки нападения. А его напарник по тройке, Дмитрий Затонский, чуть раньше говорил о том, что нынешнему хоккею не хватает романтики тех лет. Согласны с таким утверждением?

— Может быть, он в чем-то и прав. Комбинационного хоккея, действительно, сейчас не так много. Хотя именно в последний сезон ситуация скорее меняется. Да, был период, когда был более прямолинейный хоккей. Сейчас смотрю и матчи НХЛ, и европейские лиги, — там делается акцент все-таки на комбинационный техничный хоккей, который так нравится болельщику. Тут есть такой нюанс: с введением более жестких правил относительно зацепов и ударов на первый план снова выходит техника катания, техника владения клюшкой.

«В Челябинске шанс попасть в «Трактор» есть у каждого мальчишки в городе»

— Расскажите, как получилось, что вы возглавляли «Челмет» в межсезонье, начали чемпионат главным с командой, но потом перешли на должность помощника?

— Без комментариев. Перестановки в командах системы «Трактора» я комментировать не могу. Эти вопросы нужно задавать руководству клуба.

— Можно сказать, что выступление основной команды «Трактора» напрямую затронуло «Челмет»?

— По этому сезону я не готов ответить на такой вопрос. Прямо сейчас в «Челмете» сложилась такая ситуация, что наш главный тренер Игорь Знарок постоянно уезжает в юниорскую сборную. Когда его нет, я руковожу командой. Так происходило, например, в недавних январских матчах. Просто сложная ситуация, которую я комментировать не готов.

— Какие задачи поставило руководство перед командой в ВХЛ?

— Обязательно попасть в плей-офф. Но, само собой, и готовить внутренние резервы для «Трактора». Нужно обкатывать молодежь.

«Да, старый дворец, но сейчас он используется, я считаю, правильно. Что касается посещаемости, то, конечно, хотелось бы видеть больше болельщиков». Фото hcizhstal.ru

— В каком состоянии сейчас, на ваш взгляд, дворец спорта «Юность», где играет клуб?

— Для ВХЛ там очень хорошие условия. Недавно поменяли освещение. Да, старый дворец, но сейчас он используется, я считаю, правильно. Что касается посещаемости, то, конечно, хотелось бы видеть больше болельщиков. Столько же, сколько на «Тракторе». В Челябинске любят хоккей, и, думаю, при удачном выступлении «Челмета» и хорошей игре болельщик не обделит вниманием.

— Когда ВХЛ только создавалась, она была скорее самодостаточной лигой с независимыми командами, сейчас же идет по североамериканской модели фармов. На ваш взгляд, ВХЛ работает так, как и задумывалось КХЛ в последние годы?

— Не знаю, как в других клубах, но у нас очень хорошее взаимодействие с главной командой хоккейной системы. Игроки из ВХЛ постоянно пополняют «Трактор». Ротация достаточно большая. В этом сезоне особенно, в связи с травмами.

— Если посмотреть по перемещениям игроков: они больше уходят «вверх», в КХЛ, или «вниз», в ВХЛ?

— В обе стороны примерно равное движение. И это, я считаю, плюс. Это значит, что в Челябинске вертикаль работает очень хорошо. Это же большой плюс, когда команды МХЛ, ВХЛ и КХЛ всегда на виду, всегда рядом. В случае форс-мажора всегда есть замена плюс созданы все условия для роста.

— Как вышло, что в составе «Челмета» на сайте значатся сразу шесть вратарей?

— Это те игроки, которые могут играть в ВХЛ. Плюс ротация действительно большая — у кого-то травма, кто-то приболел, другой получает свой шанс. В конце января вообще была ситуация, когда на тренировке был всего один вратарь.

— Как много игроков из других челябинских хоккейных школ попадают в систему «Трактора»?

— Довольно много. Идет большой отбор, и с возрастом хоккеисты понимают, что закрепиться в «Тракторе» реально — при усердной работе и должном отношении. Обычно мальчишки любых челябинских школ мечтают попасть сначала в «Белые медведи» в МХЛ, потом поиграть в «Челмете» в ВХЛ, затем сделать попытку закрепиться в КХЛ в основной команде. Шанс есть у каждого мальчишки в нашем городе.

«Обычно мальчишки любых челябинских школ мечтают попасть сначала в «Белые медведи» в МХЛ, потом поиграть в «Челмете» в ВХЛ, затем сделать попытку закрепиться в КХЛ в основной команде». Фото hctraktor.org

— Какой хоккей в ВХЛ увидит неподготовленный специально к этой лиге зритель?

— Здесь сейчас у многих команд свой стиль, нельзя всех равнять. Я бы даже сказал, что у большинства клубов своя стилистика.

— Какой стиль у «Челмета»?

— У нас он выстраивается от той вертикали челябинского хоккея, о которой я говорил. Тренеры «Трактора», «Челмета» и молодежной команды общаются между собой и пытаются выстраивать игру всех команд в одном стиле, в одном плане подготовки. Таким образом, хоккеисты, которые приходят из «молодежки» в команду ВХЛ, уже знают, что от них будут требовать. То же самое и с «Трактором». Стараемся соблюдать синхронность на всех уровнях: и в тактике, и в принципах построения игры. Потом игроку из «Челмета» проще адаптироваться в основной команде. Но подчеркну, что очень жестких рамок нет. Прямого указания играть вот так-то и так-то нет. Прямого копирования нет. Есть определенный план общения между тренерскими штабами, обсуждаем его перед сезоном. Потом уже говорим об общей линии в вертикали челябинского хоккея. И этой линии стараемся придерживаться. А так, у каждого тренера свое видение происходящего.

«Попробуйте отобрать шайбу у Гомоляко»

— Многие хоккеисты рассказывают истории про Сергея Гомоляко. А у вас какая самая запоминающаяся?

— Наверное, когда мы приехали в Швейцарию на Кубок Шпенглера и местные болельщики подарили ему свитер с трехзначным номером.

— Сейчас игрок с таким весом смог бы играть в КХЛ? Или говорить нужно только о технике и мастерстве?

— Все говорят про вес, а попробуйте отобрать у него шайбу. Он правильно использовал свои габариты — если раскатывался, то соперничать с ним было сложно. Да и на тренировках бегал он хорошо. Руки у него вообще золотые были. Бросок поставленный. В КХЛ сейчас таких нет, но и специфика лиги другая.

— Еще будучи игроком, вы сказали такую фразу: «Если на льду не выкладываешься, челябинский болельщик тебе все выскажет». Сейчас все так же?

— Абсолютно так же. Челябинский болельщик может простить проигрыш, но когда видно, что хоккеисты не отдаются игре полностью, то обязательно будет возмущение.

«Руки у него вообще золотые были. Бросок поставленный. В КХЛ сейчас таких нет, но и специфика лиги другая». Фото hctraktor.org

— Когда перешли на работу из КХЛ в ВХЛ, какая была главная сложность?

— Ничего такого не было. Хоккей — везде хоккей. Стало больше длительных переездов, но меня это нисколько не смущает. Отсутствие чартерных рейсов нисколько не удивило. Мы, хоккеисты, рожденные в СССР, столько наездились в свое время. Привыкли к большим расстояниям. Поэтому в бытовом плане для меня никаких сюрпризов нет. В плане спортивном все хорошо — жаловаться не на что. Игра есть, результат не всегда, но работаем. В «Челмете» очень много молодежи. Работаем с ними, обучаем, помогаем расти.

— Вас много куда в то время звали из «Магнитки». Особенно настойчив был принципиальный соперник тех лет, «Авангард»…

— Да, в начале 2000-х звали в Омск. Точный год не помню. Наверное, в то межсезонье, когда Гольц и Разин ушли из «Магнитки», а я остался.

— Почему не пошли? Зарплату, наверное, во много раз больше предлагали?

— Я более консервативный человек. Не люблю перемены. Меня в Магнитогорске устраивала атмосфера, команда. Зачем что-то менять?

Что касается денег, то да, предлагали больше. Но деньги тогда точно были для меня не главным. Многие команды ранее интересовались мной, но, когда стало понятно, что я из «Металлурга» — никуда, переставали звать.

— Сейчас с Магнитогорском что-то связывает? Вы как-то говорили, что там была квартира…

— Чисто духовно многое связывает. И болельщики до сих пор помнят, узнают — просят сфотографироваться. В этом плане приезжать в этот город всегда приятно. Встретиться с товарищами, со знакомыми людьми. А квартиры там сейчас уже нет. Жизнь полностью переместилась в Челябинск.

— Есть такая известная челябинская хоккейная теория «двадцати лет». «Трактор» был на пике в 1973, 1993 и 2013 годах. Какова вероятность что в 2033 году «Трактор» может добиться успехов именно с вами у руля?

— Гадать не хотелось бы, хвастаться тоже, но отмечу, что имею причастность к шести успешным выступлениям «Трактора» в истории. Сначала как хоккеист, потом как тренер. И только у Белоусова все семь челябинских регалий. Просто в 1973-м я никак не мог помочь. Только родился — мне годик был.