«Россия является супердержавой в плане ICO — она занимает одно из ведущих мест в мире»
Накануне в Иннополисе завершился предпоследний день международной конференции ICO Summit. На мероприятии обсуждался широкий круг вопросов: от применения блокчейна в здравоохранении и неоправданного «хайпа» вокруг этой технологии, до выхода российских компаний на ICO, написания законопроектов, призванных легализовать криптовалюты, и политиков, мешающих венчурным инвесторам. Подробности — в материале «Реального времени».
«Блокчейн еще не применяется на постоянной основе в здравоохранении ни в одной стране»
Для участия в ICO Summit в Татарстан прибыли более 300 делегатов из 13 стран мира — это эксперты, представители госструктур, а также инвесторы, заинтересованные в развитии блокчейн-технологий. Организатором мероприятия является образовательный центр высоких медицинских технологий AMTEC Kazan, так что вполне логично, что львиная доля сессий была посвящена цифровому здравоохранению, а выступить перед гостями от лица руководства республики поручили заместителю министра здравоохранения РТ.
— Когда мы начинаем смотреть, что это за технологии, конечно, возникает очень много вопросов. А в такой ситуации всегда лучше обсуждать, дискутировать, находить ответы на эти вопросы, — выступил замминистра Ильдар Фатихов. — Мир развивается, развиваются технологии. В России много говорится о цифровизации, в том числе здравоохранения. Если не понимать сегодня, какие мы закладываем технологии, будет сложно двигаться дальше. Нужно заниматься этими вопросами уже сегодня.
Более конкретно о высоких технологиях в сфере здравоохранения высказались приглашенные эксперты. По словам серийного предпринимателя, эксперта в области медицины и высоких технологий Алекса Косика, блокчейн в здравоохранении — это лишь одно из звеньев цепи, которое позволяет этой цепи стать чуть более открытой, демократичной и контролируемой.
— Замечу, что это особенно важно для процесса разработки лекарственных препаратов. Результаты исследований будут записываться в блокчейн, и они будут нестираемыми, «необманываемыми». Чиновники от здравоохранения и врачи получат возможность видеть, что работает, а что не работает, они увидят все положительные и негативные эффекты, а также то, как с этим работать с точки зрения дельты стоимости — качества — исхода, — привел пример Косик.
Также спикер сообщил, что на данный момент «блокчейн еще не применяется на постоянной основе в здравоохранении ни в одной стране», однако нельзя не признать очевидного — сейчас мы стоим на пороге серьезной технологической эволюции.
— Представьте, что пациент с подозрением на пневмонию получил в своей районной поликлинике снимок легких, который ему, конечно же, не дали на руки. Да, терапевт сказал ему, что все в порядке, однако пациент продолжает кашлять. Как следствие, он остается недоволен результатами обследования и отправляется в частную клинику, где его снова направляют на снимок. Пациент отказывается повторно проходить флюорографию и отправляется за снимком в поликлинику, где ему, опять же, его не отдают. Так вот, если мы введем электронные истории болезни, если мы дадим возможность электронного хранения результатов диагностики, то в перспективе мы можем получить доступ к одной и той же информации — это называется преемственностью процесса диагностики и лечения, — привел очередной пример Алекс Косик. — Правда, стоит подчеркнуть, что мы сейчас говорим о далеком и светлом будущем, но если мы не будем к этому стремиться сейчас, то тогда вообще ничего не произойдет.
«Проходит много ICO, выпускаются криптовалюты, но довольно часто они оказываются абсолютно пустыми»
К обсуждению блокчейна в медицине также подключился глава исследовательской компании R&D Ribitzky, доктор Рон Рибитцки. Спикер считает это направление крайне любопытным и перспективным, однако он не стал осыпать журналистов примерами возможного применения новой технологии в медицине, обосновав свою позицию так:
— Меня очень часто спрашивают о том, что такое блокчейн и о возможных тенденциях. Как эксперт в этой области я заявляю, что сейчас нельзя говорить ни о каких тенденциях, поскольку, когда мы говорим о них, это значит, что мы можем что-то предсказать. В этой области сейчас невозможно предсказать что-либо. Скажу лишь, что в здравоохранении эта технология является прорывной, поскольку она коренным образом меняет наше представление об этой сфере и открывает новые возможности, в том числе для индивидуальной частной медицины, — высказался Рибитцки.
По просьбе «Реального времени», спикер также постарался объяснить, почему вокруг блокчейна, который, по сути, не является такой уж особенной и новой технологией, в последние пару лет возник такой ажиотаж.
— Я должен полностью согласиться с тем, что вы сказали касательно того, что технология блокчейн не так особенна и что в ней нет ничего специфичного. Это действительно просто очередная технология. Но меня больше всего удивляет в блокчейне не сама технология, а те возможности, которые она открывает, в частности, для новых бизнес-моделей. Кажется что, используя блокчейн, мы сможем сделать мир лучше. На самом деле мы сможем изменить мир как с точки зрения отдельных людей, так и отдельных организаций, и даже правительства. Это новый способ мышления, новый подход ко всему, что нас окружает. Но, повторюсь, это просто очередная технология, — считает Рон Рибитцки.
По словам спикера, его расстраивает то чрезмерное внимание, которое сейчас уделяют этой технологии, поскольку он очень часто видит, как «люди, играющие в эти игры на блокчейне, считают, что они, к примеру, смогут полностью решить проблему голода или искоренить нищету».
— Это совершенно не так. И нам нужно это осознавать. Я бы призвал всех к большей прагматичности в этом плане. К слову, довольно много проблем наблюдается именно в сфере здравоохранения, когда люди не всегда четко понимают и знают с чем имеют дело, — сообщил наш собеседник. — Я также хотел бы сказать, что сейчас проходит очень много ICO, выпускается много криптовалют, но довольно часто, когда я читаю их документы, я вижу, что они абсолютно пустые и в них нет никакой сути. Нам надо найти баланс между инновациями и реальностью.
«Иностранные источники почти перестали инвестировать в РФ, а западные фонды просто исчезли»
Помимо новых технологий в медицине, на саммите активно обсуждалось ICO (первичное размещение монет, — прим. ред.) — второй день мероприятия стартовал с лекции, посвященной именно этой теме. Перед аудиторией, перекочевавшей с первого этажа технопарка, где журналисты ловили спикеров, в конференц-зал, выступил сооснователь и главный редактор East-West Digital News Эдриан Хенни. Эксперт представил обзор российских и европейских технологических рынков.
По словам Хенни, на глобальном венчурном рынке Россия занимает меньше 1%, и насчитывает менее 1 млрд долларов инвестиций в год, но, в то же время, наша страна является крупнейшим регионом центральной и восточной Европы по ICO. Эксперт уточняет, что представленные данные были рассчитаны по месту регистрации фирм, но стоит учитывать, что многие российские компании зарегистрированы в других странах — том же Китае или Швейцарии.
— Россия является супердержавой в плане ICO. Она занимает одно из ведущих мест в мире. Во Франции в 2017 году было проведено в 10 раз меньше ICO, чем в России, — высказался Хенни. — Государства центральной и восточной Европы занимают примерно 20% глобального рынка первичного размещения монет. Если мы будем рассматривать Россию не в сравнении с другими странами этого региона, то мы увидим, что ее доля в глобальном рынке по ICO составляет около 10%. Я считаю, что это выдающийся результат.
Также спикер объяснил, с чем связано то, что Россия занимает такую большую долю рынка. Во-первых, по мнению Хенни, в части технологий наша страна занимает довольно сильную позицию, и в последние годы был сделан огромный вклад в укрепление технологических отраслей, однако это не всегда очевидно за границей. Вместе с тем, в России есть очень сильное и внушительное блокчейн-сообщество.
— Однако мы видим в России сильный недостаток венчурного капитала. Иностранные источники практически перестали инвестировать в РФ, западные фонды за последние 2-3 года просто исчезли из страны. Причиной стала сложившаяся международная конъюнктура. Да, инвестиции не запрещены санкциями, но из-за произошедшего они стали более сложными. В то же время, многие российские инвесторы начинают активно вкладываться в зарубежные проекты, так что денег для российских стартапов становится все меньше, — добавил «ложку дегтя» Эдриан Хенни.
Выступая с докладом, эксперт отметил, что в прошлом году в России было заявлено довольно много планов и проектов, однако преуспели далеко не все. В общей сложности, в 2017 году было заявлено около 1000 ICO, из них 25% «провалились еще до выхода на первичное размещение», 67% «не достигли фандрайзинговой цели», 5% «достигли цели, но «заморозились» после ICO» и всего 3% в полной мере реализовали свои планы. В числе крупнейших ICO прошлого года спикер назвал Bankex с 70 млн долларов, а также Game Credits с 53 млн долларов.
— На рынке много игроков, считающих, что они могут получить десятки миллионов долларов после ICO, но при этом они даже не удосуживаются провести переговоры с инвесторами. Они считают, что можно запросто получить кучу денег. Так что эта возможность привлекает огромное количество людей, которые не всегда являются профессионалами, — предупредил Хенни.
«Не вижу, как эти законодательные инициативы будут применяться на практике»
Первичное размещение монет, криптовалюты, блокчейн — все это с недавних пор интересует правительства почти всех стран мира. Перед властями встал вопрос госрегулирования. Чтобы не отставать от зарубежных коллег, несколькими месяцами ранее Минфин РФ опубликовал проект закона «О цифровых финансовых активах», призванный легализовать и урегулировать криптовалютную сферу.
Напомним, что в документе майнинг определен как предпринимательская деятельность, криптовалюта и токены не являются законным средством платежа на территории РФ, а цифровые активы легализуются через понятие «иное имущество» и определяются как «имущество в электронной форме». По просьбе «Реального времени», управляющий инвестиционной компании Soft-Meta Виталий Белик прокомментировал основные положения этого законопроекта.
Виталий Белик: «Во многих случаях я не вижу, как эти инициативы будут применяться на практике в техническом, организационном и юридическом планах»
— Я всегда стараюсь смотреть на такие вещи не сточки зрения формулировок, а с точки зрения того, как это может применяться на практике и как это будет трактоваться судебной системой или надзорными органами, потому что в законе можно написать все, что угодно, можно назвать активы и так, и эдак, — высказался Белик. — Вообще, в какой-то момент я просто перестал смотреть на все эти замечания и крики о том, что «мы запретим майнинг», одно сделаем нелегальным, другое. Во многих случаях я не вижу, как эти инициативы будут применяться на практике в техническом, организационном и юридическом планах.
По мнению нашего собеседника, озвученные выше нормы в некоторой степени могут применяться в рамках российского законодательного поля, а также в рамках российских компаний — особенно в части взаимоотношений с госорганами и госкомпаниями, которые могут регулироваться со стороны государства, так как никто не мешает запретить российским госкомпаниям принимать в оплату или использовать условный биткоин, но в то же время никто не может запретить частному лицу договориться с кем-то и купить у него криптовалюту.
— Те нормы, которые вы обозначили, на мой взгляд, покрывают весь спектр — от регулирования частных взаимоотношений до государственных корпоративных вопросов. Я думаю, что это не будет работать в таком blanket-подходе. Возможно, в итоге это будет целый набор законов, плюс, потребуется внесение правок в закон о рекламе, в гражданский кодекс и так далее, чтобы привести все к какой-то норме, — считает эксперт. — На этот счет есть хороший, проясняющий вопрос, который я часто слышал от своих американских коллег — это вопрос интерпретации распределенной организации и создаваемой инфраструктуры. Вот это требует регулирования для того, чтобы в дальнейшем все эти инициативы, о которых вы говорите, имели какую-то практическую значимость. Вы, например, задаете мне вопрос: «Могу я у вас купить эфириум?». Ну какой закон мне запретит продать вам его в виде клочка бумаги с какими-то битами? Я не очень понимаю. Если, конечно, мы не говорим о каком-то тотальном контроле, когда любой бит, который я вам передаю, должен контролироваться.
