«Пленарка» КЭФ-2016: «Инвестиционный климат в стране не улучшится. Никто не берет ответственность за слова»

Если не «с Западом», то уж точно «в ногу с Западом»

Сегодня, в день начала основной программы Красноярского экономического форума — 2016, уже первые главные дискуссии показали весьма ощутимый крен близких к власти чиновников и экспертов в сторону если не «с Западом», то уж точно «в ногу с Западом». Причем, идя в ногу, большинство спикеров предлагали хотя бы этот самый Запад догнать, не говоря уже про известное «обогнать Америку». То есть дела, по-видимому, в экономике — в стратегическом и тактическом смысле — идут из рук вон плохо.

Сей факт, на разные голоса озвученный экспертами, не смог даже дезавуировать сам Аркадий Дворкович, вице-премьер РФ и главное «первое лицо» форума на деловом завтраке. Дворкович, которому слушать «оппозиционные» разговорчики в строю было явно не очень приятно, заявил, что узнавать ему про «определенный спад в 2016 году, грозящий России», неинтересно и что у него лично «нет предопределенности, что спад будет, нет уверенности; все зависит от наших действий». Высказал он это на чью-то критику сухо и неприятным тоном. А его речь на утренней дискуссии за столиками — в стиле Германа Грефа и его «сбербанковских завтраков» — была, пожалуй, самой бледной (подробнее о футуристическом затравке форума — в следующих материалах, — прим. ред.).

В оживленный первый день основного форума десятки высокопоставленных чиновников бродили по узким коридорам МДВЦ «Сибирь», где проходит КЭФ, как толпа москвичей в час пик в метро. Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев — пожалуй, одна из самых харизматичных фигур среди гостей-лидеров регионов сегодня в Красноярске — в свою очередь, таскал за собой группу журналистов, чиновников, других губернаторов и просто наблюдателей. Вальяжно обходя экспозиции компаний, он что-то бросал в ответ публике, вызывая почти восхищенные взгляды. И это в очередной раз подтверждало тот прискорбный факт, что Дворкович в харизме ему сегодня, увы, явно уступал. А ведь в прежние годы на КЭФе были и Путин, и Дмитрий Медведев — несколько раз.

«Мы все собрались здесь не просто поговорить, но сформулировать»

Почему они не приехали, объяснил почти сразу же сам Дворкович, заметив, открывая пленарное заседание «Стратегия 2030», что то, «что происходит сейчас, вызывает большую тревогу, мы большее время посвящаем насущным проблемам». В переводе с языка дипломатии — извинившись, что ни Медведева, ни Путина на этом КЭФе, в отличие от прежних лет, не было. Они явно заняты борьбой с кризисом и санкциями.

— Мы все собрались здесь не просто поговорить, но сформулировать. В ближайшее время предстоит сделать документ и вместе воплощать его в жизнь, — заявил вице-премьер.

То есть сегодня документа не будет. Не будет и его вводных параметров, тогда как принимать его обязались уже в марте (!), узнали вдруг многие, в том числе и участник этой дискуссии Михаил Абызов, «министр без портфеля» (ответственный за организацию работы Правительственной комиссии по координации деятельности «Открытого правительства»). Кажется, многих слушающих этот факт несколько разочаровал. Толоконский пытался было подсластить пилюлю, отметив, что на КЭФ обсуждать стратегию зарегистрировалось более 6,5 тыс. участников из 26 стран мира и 61 субъекта федерации, и похвалил Дворковича как главного организатора форума (стало быть, к нему следует переадресовать претензии форумчан за вечно ломающиеся кофемашины и многометровые очереди в туалет?). Затем последовал ролик, рассказавший, что из-за девальвации рубля доля РФ в мировом ВВП упала до значения 2000 года. «Что делать? — спрашивал участников бравурный голос и сам же отвечал. — Добро пожаловать на КЭФ».

Красноярское дежавю

Дальнейшее автор этих строк слушал с переменным удивлением и даже восторгом от предложений одних экспертов — и скукой и чувством дежавю от многословных спичей других. Казалось бы, в момент кризиса и краха всех прежних стратегий участники попытаются, наконец, не просто красиво, умно и долго говорить, как раньше, а все-таки действительно задуматься, почему не получались прежние стратегии. Увы, этого не вышло.

Дело в том, что мы уже слушали на одном из бесчисленных форумов и бесчисленных же пленарных заседаний этих форумов, как обсуждали прежнюю стратегию («2020»). В тех же словах. Те же люди. Позднее наше чувство дежавю публично разделил и Абызов, и модератор дискуссии Андрей Шаронов, бывший заместитель Грефа в МЭРТе 2000-2007 годов, ныне ректор школы управления «Сколково». Разве что не было Кудрина с Грефом и Эльвиры Набиуллиной. Как оказалось, с потерей важных фигур схема не меняется, тонус не падает, зато спор отныне теряет свою остроту и (привет главе Центробанка) женское обаяние.

К примеру, Владимир Мау, ректор Академии народного хозяйства при правительстве РФ, первым после Дворковича выступивший с «пометками к стратегии», ничего нового не сказал вообще. Если отжать всю его длинную речь, то в остатке окажется необходимость уровня доверия (власти и бизнеса, власти и людей). О доверии меж тем на экономических форумах говорят так же регулярно, как и о необходимости диверсификации экономики (о ней тоже говорили, будьте уверены — низкий поклон цене на нефть!). Чем меньше в действительности этого доверия, тем больше о нем говорят на форумах. В остатке у Мау и предсказания — без них на форуме не обходится, не обошлось и на этот раз: о том, что время массового производства завершается, происходит индивидуализация производства, отменяется понятие «передовой отрасли», повестка ВТО уходит отчего-то на второй план (а приходят на первый план, по-видимому, такие, как Таможенный союз). И, наконец, Мау упомянул человеческий капитал, сам же признав, что мантра банальная, но в свете кризиса необходимая по причине важности продовольственной безопасности и обеспечения права собственности.

Редким любопытным моментом в словах Мау стало его замечание о том, что единственная последовательно реализованная программа у РФ — это программа 1992 года, но воплотил ее в жизнь ярый ненавистник этой программы Евгений Примаков лишь в 1998-99 годах. Почему? По мнению Мау, потому, что власти оказались в жестких рамках кризиса и финансовых ограничений. Осталось лишь непонятным, считает ли Мау, что нынешний кризис заставит власти к марту сверстать похожую по резкости программу, или нужно ждать прихода нового Примакова?

Старые ответы на старые вопросы

Сам формат дискуссии, как постепенно выяснял автор этих строк, был идеально «слизан» с формата грефовских деловых завтраков. К примеру, выступления разбавлялись «опросами зала» — точно в такой форме, в какой мы участвовали в одном из Гайдаровских форумов. Только там, кажется, Греф обошелся всего лишь разноцветными бумажками. Шаронову же с Дворковичем потребовалась целая цифровая фанаберия: с течением опроса доли круга на мониторе увеличивались или сужались.

Вышло, впрочем, эффектно. Хотя вопросы были составлены очень округло и общо. Так, например, первым был: «В какой из сфер РФ должна стать лидером к 2030 году?». Последовал еще более абстрактный ответ зала: «Человеческий капитал». Что это значит в цифрах на практике — объяснений не последовало. На втором месте по популярности — завязший на зубах «комфорт бизнеса» (чем меньше комфорта, кстати, тем чаще о нем на форумах говорят), на третьем и четвертом — «отсутствие коррупции» и «эффективность госуправления». Как говорится, без комментариев.

Дерипаска с критикой банковского госуправления, «кудринского» Минфина и разросшейся Москвы

Олег Дерипаска сначала говорил банальные вещи (о зависимости ВВП от внешних факторов и приоритете частной собственности), потом ни с того ни с сего ляпнул, что «будет стоит нефть 18 долларов — не умрем, 100 рублей — тоже не умрем». То, что Дерипаска с коллегами «не умрут», тоже, кстати, вполне очевидно — пострадают, скорее всего, от падения нефти небогатые, особенно средний класс.

В то же время он внезапно раскритиковал реализуемую нынешними российскими властями идеологию импортозамещения, назвав его «каким-то туманом, моделью XIX века»: «Надо изолировать, мол, будем замещаться. Надо выходить на экспорт! В том числе и на переработку сырья». Затем Дерипаска сорвал аплодисменты зала предложением, чтобы судебная система была честной, и продолжил изложением все тех же тезисов про диверсификацию и т.д.

На резонный вопрос Шаронова, чем же нынешняя стратегия будет отличаться от «Стратегии 2020», в которой все эти красивые слова тоже были, Дерипаска бросился в атаку, кажется, на все сегодняшние госструктуры. Во-первых, предложил создать «долговой рынок», раскритиковав заодно все сегодняшнее банковское госуправление (читай: Набиуллину и Грефа). Позабавил чиновников в зале предложением сократить правительство РФ, дабы уволенные чиновники пошли руководить отраслевыми банками, с чего-то решив, что неэффективные там, они будут эффективные здесь. Затем раскритиковал весь Минфин и фискальную политику, «созданную Кудриным лишь для сбора денег в центральную казну». По его словам, России пора закончить с госкапитализмом, начать строить новую модель, основанную на приоритете частной собственности. И «добил» форум тезисом о необходимости расселить Москву:

— Важно расселить Москву. Пролетая над ней, я часто задумываюсь, что они там делают? — съязвил в адрес столицы РФ Дерипаска, сорвав целую бурю аплодисментов в зале (где, понятно, большинство составляли красноярцы).

— Судя по аплодисментам, отряды формировать можно, чтобы этапировать Москву, — имея в виду методы кхмеров в 70-х, заметил пораженный Шаронов.

«Тотальное сползание в архаику в тотально мужском обществе»

С еще более критической позиции выступил известный Александр Архангельский, профессор факультета медиакоммуникаций ВШЭ, который заявил, что главной проблемой России — причиной того, что она не готова, не может модернизироваться, — является ее патриархальная культура.

— Среди обсуждающих в центре зала нет ни женщин, ни инвалидов. Я даже не решусь сказать вслух, кого еще здесь нет [очевидно, геев, — прим. ред.], — рискнул сказать он. — Нет демократии. Маскулинность как норма. А модернизация — это путь вовлечения в современность ненасильственного характера. Что происходит с Россией? Как устроена русская культура? Она сформатировалась как культура универсальная, с полюсами от иконописи до «Черного квадрата», от Чайковского до Шнитке, от Толстого до Хлебникова. Русская культура — равноправная с другими. Проблемы с культурными практиками — локальные, доморощенные. Разрыв между культурными образцами и практикой невероятен! Мы сами себе из высокой культуры отбираем одно, а миру предъявляем другое. Вспомните Олимпиаду: русский мир, супрематизм, конструктивизм и т.д. — это для мира. А сами себя описываем через реализм, через передвижников. Серов нам понятен — больше чем когда-либо за всю историю России посетителей (400 тыс.!), — продолжал Архангельский.

Кроме того, по словам Архангельского, в России произошел двойной негативный отбор: когда в 1917 году вместе с негативными практиками царской России выкинули и позитивные и в 1990-х годах, когда также поступили уже по отношению к СССР. Он заявил, что для современной миру страны «невозможна политика архаизации сегодняшнего дня вместе с ее законами об оскорблениях чувств верующих и бессистемной модернизации начала нулевых». По его словам, необходима диверсификация культурных практик и поддержка низовых инициатив — в противном случае, предупредил он, нас ждет «тотальное сползание в архаику в тотально мужском обществе». Ответом «тотально мужского» зала форума было голосование: большинство форумчан высказались за то, что «преобладающая культурная стратегия» «будет способствовать развитию страны». Голосование удивило и Шаронова: «Странно… С учетом того, что она не способствовала реализации стратегии 2000 года». Архангельский только вздохнул.

«Стратегия 2030» как том бумаги нам совершенно точно не нужна»

— «Стратегия 2030» как том бумаги нам совершенно точно не нужна, — подытожил эмоциональные выступления всех участвующих директор Агентства стратегических инициатив Андрей Никитин. — А так это произошло с прошлой стратегией… Надо сделать акценты на «человеческом капитале» и качестве жизни, иначе люди талантливые начнут уезжать, они не хотят жить в такой среде. Инвестиционный климат у нас в стране никак не улучшится. Банально: никто не берет ответственности за свои слова. Мы говорим одно — делаем другое. Говорим одно и то же устами разных спикеров! Государство должно делать то, что говорит.

Пораженный тем, что кто-то озвучил его печальные мысли о бесконечных и похожих друг на друга форумских речах, корреспондент «Реального времени» в этом месте вспомнил слова одной красноярской бизнес-вумен, которая на его вопрос о том, как КЭФ отразился на росте клиентуры в ресторанно-отельном бизнесе Красноярска, объявила, что с осени прошлого года «рухнули все» и что КЭФ не сильно-то повлиял на рост. Мало того, она заявила, что аэропорт Красноярска — это «позор» (см. прошлый текст).

Еще один представитель Красноярска заявил, что Красноярский край, «как и ваш Татарстан», — регион-донор, но, «в отличие от вашего Татарстана», денег обратно край получает чудовищно мало. А в кризис и о деньгах по линии Универсиады-2019 могут в Кремле забыть.

Вообще же резюме некоторых из опрошенных (которые, конечно, нельзя экстраполировать на весь город): виновны губернаторы, которым на свой регион «наплевать». Коллега из Москвы подтвердил наши подозрения о том, что лучшие и самые масштабные постройки Красноярска вызваны Универсиадой: «Был тут в 2013 году — и этого-то по незначительному масштабу и качеству не было!»

Михаил Абызов, «министр без портфеля», потрясенный дискуссией, язвительно признался в том, что «мы весь этот год заблуждались сильно».

— Стратегия, которую должны были принять, — ее нет! А мы должны были к сроку ее принять. Теперь получается, что стратегия станет «хорошим сборником хорошего против всего плохого». И будем говорить, что есть стратегия. Мертворожденный продукт, который никому не нужен! Разум наш на север, сердце на юг, телом мы на восток, а идти будем к Западу, — резюмировал он. — Россия не является толерантной страной, а вы [Шаронов, — прим. ред.] не заострили на этом. А мы считаем, что наши культурные традиции помогут нам в экономическом росте. Я в это не верю. Я сильно удивлен этому!

«Главную работу выполняет женщина, а… сама Россия — это женщина!»

Дворкович в своей итоговой речи начал симпатично, сказав о Татарстане: «… здесь присутствующий, уже показавший возможность на основе регионального лидерства расти высокими темпами». Но закончил ее довольно скомкано, обратившись к Архангельскому в ответ на его выпад о нетолерантном патриархальном укладе со стандартным патриархальным шаблоном о том, что «женщины зато, пока мы выбираем менее масштабную работу, рожают и учат наших детей, это самая ответственная работа». А в конце, как будто извиняясь (перед Валентиной Матвиенко), добавил что-то о том, что есть кадры хорошие среди женщин и в Совете Федерации. Дворкович, поняв, что смутился сам и смущает других, резко свернул с темы, но в итоге тема снова нашла его, причем в таких словах и выражениях, что и вице-премьер забыл о том, что должен был сказать что-то об итогах дискуссии:

— Но я согласен… у нас общество патриархальное, главную работу выполняет женщина, а… — чуть подумал Дворкович и пробормотал, разве что не краснея, — а… сама Россия может обогреть мир энергоресурсами. Россия — это женщина!

Долженствующая быть триумфальной точкой в панельной дискуссии, фраза повисла в тишине зала, и только мгновение спустя совершенно потрясенные повернутой Дворковичем темой слушатели дискуссии поблагодарили его самыми жидкими аплодисментами.

— Неожиданное завершение дискуссии, — протянул Шаронов.