Когда Муса Джалиль вновь станет человеком?

Чтения, пения, цветы

О том, что будет происходить в честь автора стихотворений «Кызыл ромашка», «Вәхшәт», узника Моабитской тюрьмы, статус которого в СССР за несколько десятилетий претерпел изменения от изменника родине до героя, на прошлой неделе объявили на пресс-конференции в Музее-мемориале Великой Отечественной войны 1941—1945 годов.

Всего в списке более 50 мероприятий. Среди них фестиваль от благотворительного фонда «Новые имена», проводимый совместно с Министерством культуры РТ и средней специальной музыкальной школой при консерватории (это концерты юных музыкантов из Казани, Набережных Челнов, Нижнекамска, Москвы). Финал «Джалиловских чтений», на которые в этом году поступило 40 000 заявок. Это видео чтений отрывков из «Моабитской тетради» от ТЮЗа. Совместный проект с музеем изобразительных искусств РТ «Кто ты, Джалиль?». Летняя серия мероприятий «Джалиль LIVE» с концертами и перформансами. Лекции в музее-квартире Мусы Джалиля. Подведение итогов республиканской премии имени Мусы Джалиля. И, разумеется, возложение цветов и вынос из фондов подлинника «Моабитских тетрадей». В полилингвальный комплекс «Адымнар» эти тетради тоже привезут, а еще дети поговорят с одной из дочерей поэта — Чулпан Мусеевной Залиловой.

В социальных сетях Джалиль спасает еще одного юбиляра — композитора Назиба Жиганова. Здесь будут выкладывать аудио, видео, фото — с хештегами #110_лет_Назибу_Жиганову #115_лет_Мусе_Джалилю. Понятно, что это не народная инициатива.

Жиганову, который умер в 1988 году после концертного исполнения новой редакции оперы «Джалиль», вообще не особо повезло с празднованием. Оперный театр, который он запускал (на открытии звучала его дипломная опера «Качкын», либретто — Джалиля), проигнорировал его юбилей, так что отдуваться пришлось консерватории и ГСО РТ — сейчас в Казани проходит фестиваль «Мирас» имени Назиба Жиганова.

Вместо памятников — мемы и перформансы?

С одной стороны, советский поэт Джалиль увековечен многократно. Его именем названы такие разные объекты, как поселок, библиотека, кинотеатр, театр оперы и балета, школы, малая планета, фонд. В Казани и в Оренбургской области, где он родился, работают небольшие музеи. Памятников штук 15. Оперы и книги написаны. С 1968 года, с перерывом в 1991—1997 годах, присваивается премия имени Мусы Джалиля (тогда еще — от комсомола Татарской АССР).

Камаловский театр к столетию показал публицистическую трагедию «У совести вариантов нет» о поэте, воине и сыне — живой пример того, как газетную передовицу можно перенести на сцену. Любопытно, что, когда несколько лет назад в Камаловском показывали театральную версию фильма «Вне закона» Джима Джармуша, его герои, сидя в тюрьме, пели ту же песню, что и участники группы Гайнана Курмаша. И зрители, среди которых было немало актеров, рассмеялись, ведь для них это был элемент совсем другой эпохи.

С другой стороны — в прославлении Джалиля чувствуются традиции ушедшей страны.

Габдулла Тукай, другой поэт, испытавший все прелести усиленного бронзовения (когда из живого человека со слабостями и странностями стихотворец превращается чуть ли не в пророка, у которого, правда, среднестатистический читатель знает четыре с половиной стихотворения), вероятно, в силу изначальной невстроенности в советскую литературную систему, в последние годы стал несистемным источником вдохновения.

О нем уже можно говорить без придыхания, сочинять тексты, а не читать их с выражением. «Туган тел» из гимна языку, к примеру, превращается в пост-модернистский символ, осмысленный по-новому, в проекте «Әлиф». Про него делают вербатимы, рисуют мемы, пародируют его образ, называют хипстером, байки о том, как Тукай проводил свободное время, не являются чем-то запретным, о том, как менялся «бренд» поэта в советское время, написана шикарная книга Михаэля Фридериха «Габдулла Тукай как объект идеологической борьбы». Тукай становится живым, даст бог, когда-нибудь и его музей из экспозиции в красивом доме Шамиля превратится в иммерсивный экспириенс о неуютных номерах «Булгар» и прогулках по холодному Петербургу.

Советский культ

Джалиль же — редактор детских журналов, завотделом газеты «Коммунист», ответственный секретарь Союза писателей ТАССР, заведующим литературной частью Татарского оперного театра.

Система выкинула его, когда он отдал жизнь, находясь в Берлине, как участник антифашистской организации. Вероятно, редкая рефлексия на его тему связана с внезапными попытками провести ревизию тех самых событий — нет-нет, да и начнут вновь говорить о том, что Джалиль был пособником гитлеровцев. Хорошим ответом этому был фильм Дениса Красильникова «Война непрощенных», однако он — об участниках волжско-татарского легиона «Идель-Урал», а не о поэте.

Теперь советская система продолжает петь ему осанны по старой схеме. Читая его стихи, перепевая песни, произнося чувственные речи. Становится ли поэт от этого человеком, с которым хотелось бы поговорить? Вдохновляет ли его жизнь, стихи поэтов, композиторов, хореографов, кинорежиссеров — не как источник для включения его текстов в пафосный контекст, а как источник огромной метафоры, целого пласта культуры?

В кино образ Джалиля перенесли еще в 1968 году, снимал фильм Леонид Квинихидзе, позже известный зрителю по таким фильмам, как «Соломенная шляпка» и «Мэри Поппинс, до свидания». И это рифмуется с новостью, что единственный крупный проект, в котором Джалиль, вероятно, будет выглядеть иначе, это новая кинокартина.

Готовит ее московская продюсерская компания «Синема Продакшн», купившая сценарий у документалиста, вернувшегося из Германии в Россию, Насура Юрушбаева. Самая известная работа этой компании — «Собибор» Константина Хабенского, режиссером станет, по слухам, автор «Балканского рубежа» Андрей Волгин. Вероятно, стоит ожидать боевик о поэте-антиразведчике?

Но ведь зачем-то читают для бесчисленных конкурсов стихотворение «Вәхшәт»? Неужели лишь потому, что проверено, четко, понятно? Полюбили ли они его на юбилейных вечерах или впрямь попалась под руки книжка, впечатлила жизнь, срезонировали строки?