«ЕГЭ придумали с целью, чтобы некий мальчик из города N поступил в столичный вуз»

ЕГЭ: для всей страны итог в целом печальный

Я бы не оценивала ЕГЭ ни строго отрицательно, ни строго положительно. Это неоднозначное явление. Но моя оценка скорее отрицательная. Надо признать, что ЕГЭ меня многие годы кормил, когда я, как и многие учителя, работала репетитором. До сих пор непонятно, чей вклад в хорошие успехи выпускников на ЕГЭ больше — школы или репетиторов. Склоняюсь ко второму ответу. Заслуга репетиторов в успешной сдаче ЕГЭ школьниками очень большая. Поэтому, когда мы, учителя и репетиторы (нередко это один и тот же человек), критикуем ЕГЭ, мы рубим сук, на котором сидим.

Что-то этот экзамен проверяет, а что-то нет. К примеру, нужно знать очень много орфографических и пунктуационных правил, чтобы сделать с десяток заданий, которые направлены на проверку орфографии и пунктуации. Если грамотность у тебя «на кончике пера» (выражение из наших учебников), то эти задания не представляют никакой сложности. Когда элементарная грамотность доведена до автоматизма, это не проблема. Минута на выполнение — заработанный балл. Увы, половина учеников в 10—11 классах начинают повторять и учить заново те правила, которые должны были освоить в 5 классе.

За что ЕГЭ можно сказать спасибо, так это за задание (когда-то это было задание номер 1) на освоение акцентологических норм, на проверку ударения. Чтобы получить один несчастный балл, нужно освоить список из нескольких сотен «ошибкоопасных» слов, в которых есть трудности с постановкой ударения. И любой готовящийся к ЕГЭ должен их знать. Поэтому мне кажется, что орфоэпически дети стали более подготовленными. То же самое с паронимами — приходится осваивать несколько десятков паронимических рядов. Польза для культуры речи огромная, хотя без какого-то числа сверхтрудных паронимов можно было бы обойтись.

Самый страшный минус ЕГЭ — это сочинение по прочитанному тексту, последнее задание. Непонятно, почему оно вообще называется сочинением. Скажем так, это задание на основе прочитанного текста. Плюс в том, что оно проверяет понимание текста. Выпускнику прежде всего нужно уметь понять текст и выразить свое понимание. Однако вся беда этого задания — его страшная унифицированность. Это задание форматное, критериальное. Так называемое «сочинение» нельзя написать в свободной манере, как когда-то много десятков лет назад, когда мы писали сочинения на свободную тему. Существует стандартные критерии, и каждый готовящийся к ЕГЭ должен отталкиваться от этих критериев и писать сочинение по ним. Цель благая, потому что с пониманием текста у нас все очень плохо. Если ты напишешь два-три таких сочинения, как будто ничего страшного. Но за год их надо написать 20—30! А высокобалльникам — еще больше. Я читала отзывы одной стобалльницы, она писала каждую неделю по одному такому сочинению, а иногда и больше. 30, 40, 50 сочинений по одному и тому же плану с одинаковыми речевыми клише — унификация невероятная. И что на выходе? На выходе упрощенная, клишированная речь. Очень немногим детям удается не поддаться такому напору и сохранить свободную, естественную речь. ЕГЭ тебя перемалывает.

Многие преподаватели вузов, работающие с первокурсниками, жалуются, что дети даже с высокими баллами по русскому языку элементарно безграмотны и просто не умеют выражать мысли. Первые два курса приходится их переучивать, возвращать к человеческому языку. Про человеческий язык — это любимая присказка в нашем авторском коллективе. «Писать нужно человеческим языком», — не уставала повторять Рита Григорьевна Граник. Мечтаю, чтобы кто-то провел корреляцию между естественным письмом, баллами ЕГЭ, баллами, полученными на «декабрьском» сочинении и творческими работами первокурсников.

ЕГЭ был придуман с одной целью: чтобы некая девочка или некий мальчик из города N поступил(-а) в столичный вуз. Кому-то ЕГЭ действительно открыл дорогу, но для всей страны итог в целом печальный. И безумно дорогой к тому же.

Критерии оценивания работ в наших школах не пересматривались 40 лет

Конечно, я не говорю, что сейчас все плохо, а раньше было хорошо. Да, советское время подарило нам прекрасные разноплановые методики обучения русскому языку. Я сама выросла на учебниках Таисы Алексеевны Ладыженской и других авторов этой классической, а в свое время единственной линии. Были методики развития речи Валентины Ивановны Капинос, была прекрасная методика обучения орфографии Маргариты Михайловны Разумовской. Это все наша классика.

Но сегодня, несомненно, нужно многие методики пересматривать, потому что мы имеем дело с другими детьми, которые живут в других социально-исторических условиях. Как минимум, есть одна проблема, которую нужно пересмотреть. Это система оценки знаний, умений и навыков учащихся. У нас в школах до сих пор пятибалльная система, которая на самом деле трехбалльная («три-четыре-пять»), мы пытаемся как-то найти гибкость, ставя плюсы и минусы («Тебе три с плюсом или четыре с минусом?»). Но эта традиционная система вступает в резкое противоречие с тем, как оценивает ученика ОГЭ и ЕГЭ. На них принято критериальное оценивание, там ставится не пятерка (хотя потом в нее все переводится), а определенное количество баллов. На ЕГЭ, как известно, 100-балльная система, и борьба идет за каждый балл. Но обычные работы, письменные и устные, оцениваются по критериям, которые были созданы еще в 70-е годы. Они не пересматривались 40—50 лет. И сколько ни спрашивали, есть ли подвижки в этом направлении, ответ получить до сих пор не удавалось.

Во всех республиках бывшего СССР давно отказались от пятибалльной системы. В Белоруссии 10-балльная система, на Украине 12-балльная. Я изучала их нормы оценки, они намного гибче. Одно дело, когда вы пишете диктант на пятерку, и вам ставят пятерку. Но это репродуктивная деятельность, при написании диктанта вы ничего не придумываете, не проявляете творчества. Другое дело — сочинение, и за него в этих странах вам ставят на два балла выше, потому что эта работа сложнее и «творческее». А у нас пятерка и в том, и в другом случае. И это только один пример, когда нормы советского времени не действуют.

Учителя все время проверяют, его детей все время оценивают

Но проблема на самом деле глубже. Она не только в системе оценивания — она в том, в какую ситуацию поставлен сегодня учитель. Много лет назад, в 1976 году, меня поразила одна статья в журнале «Знание — сила». Написала статью Стелла Морисовна Бондаренко, автор знаменитых стихов «Страна без частицы не», соавтор наших учебников. Начиналась статья с провокационного пассажа «Учитель должен». Там перечислялось:

• учитель должен знать свой учебный предмет, быть в курсе новейших достижений своей науки, по каждой теме должен знать больше, чем написано в учебнике;
• учитель должен быть хорошим оратором, умелым рассказчиком и даже немного актером;
• учитель должен знать подводные камни каждой изучаемой темы;
• учитель должен учить применять теоретические знания на практике, проверять знания детей своевременно;
• учитель должен понимать, как работает у детей память, внимание, воображение, как развивать их у школьников, развивать речь детей, будить и поддерживать интерес к предмету и, наконец, приобщать к богатой духовной культуре человечества.

Это только половина того списка, и за все десятилетия список этих «должен» не сократился, а увеличился. И большая проблема, как со всеми этими «должен» справиться учителю.

Ведь таких проверок, как сейчас, в советской школе все-таки не было. Было распределение: один контрольный диктант в четверть, годовые контрольные работы. А сейчас количество проверок возросло на порядок. Учителя все время проверяют, его детей все время оценивают. Когда выполнять свои прямые обязанности? Когда заниматься тем, что ты действительно должен? Как не подменить видимостью свою работу? Учителя фотографируют каждое мероприятие, делают так называемые постановочные фото: провели интересный классный час, а теперь построились, все вместе сфотографируемся, потому что нужно приложить фотографию к своему портфолио и выложить на сайт школы, это требование администрации. У меня очень много друзей, которые работают у станка, в школах. Причем это школы самые разные — и те, которые занимают первые места в рейтингах, и обычные школы. И всем трудно. Нет такого, чтобы стало легче хоть чуть-чуть. Освободите учителя от бесконечных ненужных «должен» — и он, и школа получат живительный кислород.