Тимерхан Зиятдинов: «Раз мы живем и работаем в Татарстане, по-татарски и надо называть»

«Я реально болею за Татарстан»

— Тимерхан, патриотичное вы выбрали название для своего бренда. Сильна в вас любовь к истокам?

— Так точно.

— Откуда она, родители привили?

— Да, у меня мама — татарка, папа — татарин. Я могу уехать куда угодно жить, но буду в первую очередь татарином.

А с названием были самые разные идеи, и использовать иностранные слова в том числе. Я тогда партнеру сказал: «Раз мы живем и работаем в Татарстане, давай по-татарски и называть». Изначально хотели назвать «Таза», что в переводе означает «здоровый». А потом я как-то случайно предложил: «Давай «Алга» назовем», — и понравилось. Разработали первые модели — тоже понравилось. Начали работать.

— С названием понятно. А как родилась непопулярная в молодежной среде идея — доносить татарскую культуру?

— Вот смотрите, с первого класса я занимаюсь дзюдо, а уже в седьмом у меня было предложение поехать в Москву, учиться в «Самбо-70» (Центр спорта и образования «Самбо-70» Москомспорта, — прим авт.). Я сказал: «Нет, хочу в Татарстане жить и для Татарстана что-то делать». Я реально болею за Татарстан. Дзюдо учит уважать старших, дух японского единоборства очень схож с татарской культурой. И это тоже мы хотим доносить через «Алга».

— И еще историю как часть культуры…

— Да, ее будем наносить на изделия с замками. Например, есть уже линейка с историей герба Татарстана. Мы сделали на внешней стороне костюма вышивку самого герба, а внутри — история герба. И у нас уже разработаны разные модели, посвященные городу Казани, тысячелетию города.

И не только историю хотим продвигать, но и знаменитых людей республики. Вот все же знают вратаря Акинфеева, а кто такой Ринат Дасаев — не знают. А он один из лучших голкиперов мира, серебряный призер чемпионата Европы (1988 года), бронзовый призер Олимпийских игр (1980 года).

Есть уже линейка с историей герба Татарстана. Мы сделали на внешней стороне костюма вышивку самого герба, а внутри — история герба. И у нас уже разработаны разные модели, посвященные городу Казани, тысячелетию города

2,5 млн рублей на собственное производство

— Немного верну вас назад. Вы начали рассказывать про дзюдо. Профессионально занимались?

— Да. Я и мой партнер — оба мастера спорта по дзюдо. Вместе тренировались и вместе начали бизнес после завершения спортивной карьеры.

— А завершилась она из-за травмы?

— У меня да. Порвал связки на коленях. И все, в 2014 году перестал бороться. Но мы не стали далеко от спорта уходить — начали завозить кимоно из Пакистана.

— С кем сотрудничали?

— Тогда на российском рынке было всего пять крупных брендов кимоно. И был такой никому неизвестный голландский бренд «Эссимо», который вообще не был представлен в России. Но он имел международную аккредитацию дзюдо. Мы созвонились с собственником компании и начали сотрудничать — ввозить продукцию из Пакистана.

Поначалу никто в этот проект не верил. В детские школы начали поставлять кимоно. И тихо, по-тихому мы уж сделали так, что олимпийские чемпионы в этих кимоно боролись. После этого у нас пошли запросы на спортивные костюмы. Но «Эссимо» по-прежнему никто не знал, нам нужно было чем-то выделяться от других. И мы начали разрабатывать и нашивать логотипы для команд или инициалы спортсменов на костюмах для детско-юношеских спортивных школ.

— А «Эссимо» к этому как отнеслось?

— Потом нам дали право отшиваться в Татарстане, а мы платили комиссию с каждого изделия.

— Спортсменам ваша идея нравилась?

— Поначалу настороженно относились. Позвонил как-то знакомому тренеру, а он мне говорит, что мои кимоно ему вообще не сдались, что он знает меня как профессионального спортсмена — «вот им и оставайся».

Сейчас у нас свой швейный и вышивальный цех в Казани, и мы полностью попадаем под программу импортозамещения

Мы даже, знаете, что делали? В спортшколу отправляли размерный ряд. Они их примеряли, а потом просили, чтобы мы рукава пошире сделали. И мы заморачивались, делали рукава пошире. Ну вот какой бренд спортивной одежды будет такое делать? Надо быть лояльным к клиенту и не бояться работать. Мы звонили во все спортивные школы страны, по 100—150 звонков в день делали. Потом мы начали выходить на каратистов, гимнасток, хоккейные школы.

Как-то изготовили бомбер для главного тренера «Зенита» Владимира Алекно. Ему понравилось, потом другим спортсменам начали делать. Например, олимпийскому чемпиону Лондона 2012 года Тагиру Хайбулаеву. И уже потом люди стали говорить: а почему вы не сделаете свой розничный бренд.

К этому моменту мы уже все меньше привлекали на аутсорсинг швейные производства, а работали на своем производстве.

— Для открытия собственного производства сколько потребовалось средств?

— Частично мы взяли в долг, частично — предоплата. Все вместе это примерно 2,5 млн рублей, которые потребовались на старте. Сейчас у нас свой швейный и вышивальный цех в Казани, и мы полностью попадаем под программу импортозамещения.

— Какая у вас сейчас выработка?

— Ежемесячно — до 1,5 тысяч изделий. На сегодняшний день одежду от наших проектов носят более 300 спортивных команд и свыше 250 коммерческих организаций.

— На какие финансовые показатели вышли?

— Оборот за прошлый год составил более 100 млн рублей.

На сегодняшний день одежду от наших проектов носят более 300 спортивных команд и свыше 250 коммерческих организаций

«К Coca-Cola партнер пять раз летал на переговоры»

— А что касается розницы, то сейчас реализация идет через онлайн-заказы и через пару бутиков?

— Да. А в ближайшее время планируем открытие магазина «Алга» в одном из торговых центров Казани.

— Ваши цены далеки от демократичных, словно вы ориентируетесь на премиальный сегмент. То есть культуру-то вы несете, но не в массы, а определенным категориям.

— Не совсем. Ключевое значение мы уделяем качеству используемого сырья. В производстве мы применяем дорогие качественные ткани, фурнитуру. Это делается для того, что был действительно премиальный фирменный продукт республиканского производства.

— Если представлять Татарстан, то с нормальным продуктом.

— Совершенно верно. Существует стереотип в обществе: если сделано в России, то, значит, сделано плохо. Например, к Coca-Cola партнер пять раз летал на переговоры. У нас уже делом принципа стало выиграть заказ, чтобы отшивать для Coca-Cola. Удалось выиграть конкурс среди 15 европейских и российских компаний. В итоге все сотрудники Coca-Cola на Универсиаде в Красноярске были в нашей одежде. Мы сшили зимние функциональные куртки с температурным режимом до -60. А бутылку на спине пять раз прокрашивали, требования у них такие. Coca-Cola так заставила доработать продукт для них, что изделия привлекли внимание даже в рознице.

— На сегодняшний день это ваш самый крупный заказ?

— Нет, были проекты крупнее. Мы экипировали все виды спорта в ЦСП в Севастополе в 2017 году.

— А для корпоративных клиентов вы будете делать под брендом «Алга»?

— Да. Мы можем сделать «Алга Синтез», например. Мы были на переговорах в «Ремдизеле», планируем для них сшить. Мы отрисовали «АлгаРемдизель». Сейчас они согласовывают. Еще ведем переговоры с «Казаньоргсинтезом». Этих договоренностей может быть и больше, но мы сейчас все силы бросили на розницу и на ту идею, которую хотим донести.

— И какова динамика продаж в рознице?

— Запросов пока больше, чем мы успеваем делать.

Ключевое значение мы уделяем качеству используемого сырья. В производстве мы применяем дорогие качественные ткани, фурнитуру. Это делается для того, что был действительно премиальный фирменный продукт республиканского производства

«В Америку мы уже начали поставлять свои костюмы под брендом «Алга»

— Какая у вас география?

— Да по всей России мы отправляем. Ведем также переговоры, чтобы в Дубае, Канаде, Америке в молл-центрах установить свои корнеры.

Помимо этого, в Америку мы уже начали поставлять свои костюмы под брендом «Алга». И с вопросами налаживания экспорта нам помогло Министерство экономики. Они нас полностью поддержали. Помогли с выступлением перед президентом.

— Получается, ваше выступление перед Миннихановым вам организовало Министерство экономики?

— Да. Мы получили поддержку. Инициативу проекта поддержал министр экономики Фарид Султанович Абдулганиев. Впервые мы презентовали ему нашу продукцию на выставке Фабрики предпринимательства.

— Почему вас, молодых и амбициозных, тянет к госструктурам? Насколько приближенность к власти помогает в Татарстане вести бизнес?

— По поводу экспорта помогает, но не приближенность к власти, а та структура, которая в принципе отвечает за это, в частности Центр поддержки экспорта РТ.

«Да, проблема с кадрами есть»

— Сколько у вас сейчас человек работает в компании?

— Всего в компании 50 человек.

— Другие участники отрасли говорят о том, что у нас все очень плохо со швеями. Как вы как решаете проблему?

— Да, проблема с кадрами есть. В настоящее время мы решаем ее всеми возможными способами, в частности созданием HR-отдела и отдела рекрутинга.

— А вы не хотите привлекать приезжих или вы во всем за Татарстан?

— Нет, я во всем за Татарстан.

В Америку мы уже начали поставлять свои костюмы под брендом «Алга». И с вопросами налаживания экспорта нам помогло Министерство экономики

«Обошел все 15 школ Авиастроительного района»

— Для каких целей вы создали некоммерческую организацию «Алтим»?

— Это наша школа дзюдо в спортклубе «Мотор». В секциях занимаются в основном дети от 4 до 7 лет. Деньги, которые родители жертвуют в АНО «Алтим», уходят на аренду зала и на выплату зарплату тренерам. Плюс мы деньгами помогаем, чтобы они на соревнования ездили. С этого фонда мы еще отмечаем подарками. На турниры если денег не хватает, мы тоже помогаем. Потому что я понимаю, чтобы чемпионами стать, надо ездить, а бюджетные деньги и не должны идти на коммерческие соревнования, только на официальные первенства. Но чтобы первенство России выиграть, нужно стабильно участвовать на турнирах разного уровня. Мы с «Алтима» ни копейки не зарабатываем. Три года только инвестируем понемногу.

— Сами вы тоже ведь в этом спортклубе занимались?

— Да, с 7 по 11 класс, пока меня не перевели в школу олимпийского резерва «Батыр» вместе с моим тренером Чигаревым Ренатом Равильевичем. И в 2002 году дзюдо там распалось. И вот мы вернулись туда. Пришли к директору, спросили, что нужно сделать, чтобы в «Моторе» снова было дзюдо. Он сказал, купить татами. Ну мы взяли и купили это татами. А он думал, мы шутим. «Нет, — говорю, — все, давайте через 2 дня татами будет, делайте ремонт». И он мне еще тренерскую ставку обещал. Я взял двух молодых тренеров и обошел все 15 школ Авиастроительного района. На родительских собраниях объяснял все на своем примере.

— А что вы рассказывали родителям?

— То, что у меня папа всю жизнь на заводе работал, мама — на почте. Я третий ребенок в семье. Всегда донашивал вещи старших братьев. Мы жили ниже среднего. А дзюдо открыло для меня большие города, мир, знакомило с великими людьми. Вот это и рассказывал. Но потом понял, родители меня слушают, а потом домой приходят, спрашивают у ребенка: пойдешь на дзюдо? Ребенок, скорее всего, ответит, что не пойдет.

Поэтому мы во всех школах района провели показательные выступления. Договаривались с директорами, в актовый зал нагоняли детишек, привозили за свой счет татами. А мастера спорта проводили показательные выступления, потом еще дарили футболки или сувениры. И уже с горящими глазами, придя домой, дети просили отвести их на дзюдо. А с родителями мы уже поговорили — они в курсе. Вот так мы подняли интерес. И теперь у нас занимается около 300 детей. И еще не всех подряд берем — отбор.

— Вообще, на дзюдо вы случайно попали?

— Да, мама в первом классе привела.

«Бабай, это я для тебя выиграл»

— Какое у вас было главное достижение в спорте?

— Я в Канаде на Всемирных играх полицейских и пожарных занял второе место в 2009 году.

— А почему среди полицейских?

— Я выступал за силовые структуры спортклуба «Динамо».

— Расскажите, пожалуйста, о своей семье.

— У меня трое детей, а будет семь, как и у моего дедушки. Он у меня на Сабантуях боролся. И так как я в 14 лет уже первенство республики выиграл и был призером Поволжья, то заявил ему: я тебя опередил в борьбе и по детям тоже догоню. Вообще среди 20 внуков я был его любимчиком, потому что тоже стал борцом. У него слезы шли, когда я выигрывал. Говорил ему каждый раз: «Бабай, это я для тебя выиграл». Наглый я, конечно, был.

У меня трое детей, а будет семь, как и у моего дедушки

— А папа борьбой у вас, получается, не увлекался?

— Нет. На соревнования мама только ходила. Ей в «Батыре» уже определенное место давали. И я всегда боролся в самом чистом кимоно. Тогда стиральных машин не было, она вручную стирала и говорила: «Мой улым (сынок) должен бороться в белоснежном кимоно».

— Так у вас, наверное, и появилось особое отношение к кимоно и спортивной форме? А то, что папа не приходил, обидно было?

— Очень. Это моя самая больная тема… Когда выиграл первенство России в Липецке, приехал и говорю ему: «Встречай, твой сын — чемпион России». На что он мне ответил: «Не понял, вчера у всех черный день, что ли, был». И ушел спать, ну а я в свою комнату ушел с комом в горле. Но потом я с годами понял, что он меня так мотивировал. Все равно приходил ко мне ночью и целовал спящего. Он просто видел, что меня мама сильно любит как самого младшего, и чтобы меня не избаловать, так себя вел. Если честно, я со своим сыном теперь себя так же держу.