Тимур Сергеев: «Необходимое условие ответственности за «фейки» — заранее знать об их ложности»

«Наша семья самоизолировалась еще до введения ограничительных мер»

— Тимур Григорьевич, не могу не спросить: вы в самоизоляции?

— Наша семья самоизолировалась еще до введения ограничительных мер. Во многом на это решение повлияло то, что у нас трое детей, один из которых появился на свет совсем недавно — в конце февраля. Конечно, пришлось перестроить работу на удаленный режим, но вместе с тем появилась возможность уделить еще больше внимания воспитанию своих чад и провести с ними больше времени. Конечно, сожаление вызывает то, что сейчас мы ограничены в живом общении с родителями, родственниками и друзьями, но такова реальность, и мы стараемся найти в ней позитивные стороны.

— Поздравляю вас с рождением очередного наследника! Интересно, какую реакцию у вас как юриста вызывают чрезвычайные меры властей в связи с пандемией коронавируса?

— В первую очередь, будучи юристом, я оцениваю, как действия властей и принимаемые меры повлияют на бизнес клиентов, какие им дать рекомендации по фиксации форс-мажора, изменению или расторжению контрактов, чтобы минимизировать финансовые потери. Возможно, усиление ответственности за нарушение санитарно-эпидемиологических правил оправдано с учетом того, какие страшные последствия несет эта пандемия, но вопрос, скорее, в том, как правоохранительные и судебные органы будут применять закон на практике. Что, например, понимать под созданием угрозы наступления массового заболевания, как оценивать реальность этой угрозы? То же самое касается распространения «фейков», ведь необходимым условием наступления ответственности является то, что распространяющее лицо должно заведомо знать об их ложности. Как говорится, время покажет.

— Кажется, юристы в период всеобщей изоляции находятся в не самой плохой ситуации: несмотря на неработающие суды, возможность наладить дистанционную работу со стороны выглядит возможной.

— Да, специфика нашей работы позволяет оказывать услуги дистанционно. Мы практически были готовы к этому, поскольку, имея два офиса, весь внутренний документооборот, использование необходимого софта осуществляем через единый сервер. Оставалось только настроить и протестировать удаленные подключения сотрудников, проверить скорость их интернета. Сейчас весь коллектив работает дистанционно, внутренние совещания и переговоры с клиентами проводятся через видеоконференции.

Специфика нашей работы позволяет оказывать услуги дистанционно. Мы практически были готовы к этому, поскольку, имея два офиса, весь внутренний документооборот, использование необходимого софта осуществляем через единый сервер. Оставалось только настроить и протестировать удаленные подключения сотрудников

«Сегодня налогоплательщик отвечает не только за себя, но и «за того парня»

— Есть ли у татарстанского рынка юридических услуг своя специфика?

— Специфика рынка определяется экономико-политической ситуацией. В целом у нас в Татарстане все стабильно в плане управления регионом, и в экономическом плане он не дотационный — напротив, один из самых успешных. Тем не менее мы видим, как спорные вопросы субъектов крупного бизнеса, решавшиеся до недавнего времени в высоких кабинетах путем поиска компромиссов, «разруливаются» уже в суде. Казалось бы, ушедшие в прошлое грубые рейдерские захваты и ожесточенные корпоративные войны приобретают более утонченную форму и порой перетекают из арбитражной в уголовно-правовую плоскость.

Наверное, юристы никогда не останутся без работы, только ее характер будет меняться в зависимости от условий ведения бизнеса. Так, ужесточение налоговой политики повлекло значительное изменение судебной практики в пользу налоговых органов. И сейчас бизнес старается не доводить споры с налоговиками до суда, вынужденно приходя к компромиссу и соглашаясь с частью сделанных доначислений по налогам. Это заставило многих налоговых юристов перепрофилироваться. Сейчас востребованы услуги по минимизации рисков привлечения к налоговой ответственности.

Действительность такова, что, работая полностью «вбелую», уплачивая все налоги, налогоплательщик сегодня отвечает не только за себя, но и «за того парня». То есть фактически он должен следить за добросовестностью всех своих контрагентов в отношении уплаты налогов. Для этого создается система их проверки, которая включает определенный перечень запрашиваемых у них документов и в случае чего помогает доказать, что налогоплательщик принял все возможные и зависящие от него меры к тому, чтобы не допустить работу с нечистоплотными партнерами.

Общая экономическая ситуация в стране, крах ТФБ, «Интехбанка» и других кредитных организаций повлекли за собой банкротство компаний, предпринимателей, «физиков» и обеспечили значительный объем работы юристам. Появилось большое количество дел о субсидиарной ответственности не только руководителей и учредителей, но и контролирующих лиц.

Нынешняя ситуация с коронавирусом и связанные с ним экономические последствия ставят множество вопросов и задач также и перед юристами.

Кроме того, у нас инвестиционно привлекательный регион, есть особые экономические зоны, территории опережающего экономического развития, присутствуют иностранные резиденты и, соответственно, есть возможность для работы с иностранными клиентами.

— Кто с ними работает? Все понемногу?

— Не могу говорить за всех, но мы работаем и уже давно. И поскольку все взаимодействие с иностранными клиентами ведется на английском языке, у нас традиционно в штате несколько англоговорящих юристов.

Общая экономическая ситуация в стране, крах ТФБ, «Интехбанка» и других кредитных организаций повлекли за собой банкротство компаний, предпринимателей, «физиков» и обеспечили значительный объем работы юристам

«Юристов, как и коней на переправе, крупный бизнес старается не менять»

— Что из себя представляет рынок юридических услуг Казани, если иметь в виду дела экономической направленности?

— По моей оценке, в Казани порядка десяти крупных по меркам Татарстана юридических фирм и адвокатских образований, занимающихся обслуживанием бизнеса.

Основные игроки достаточно хорошо известны и часто фигурируют в различных исследованиях и рейтингах — как в федеральных и региональных, так и в международных. Кто-то из них специализируется на корпоративном праве, кто-то на интеллектуальной собственности или налогах.

Если говорить об обслуживании крупного бизнеса, то, как правило, у каждого его представителя есть свои любимчики среди юридических компаний. Во многом это объясняется тем, что работа с такими клиентами требует от юристов глубокого погружения в специфику деятельности клиента, понимания всех его бизнес-процессов, особенностей производства, структуры управления. Другими словами, юркомпания должна очень хорошо знать бизнес своего клиента для того, чтобы понимать, какой экономический эффект может оказать на него та работа, которую она делает. А это достигается через определенный опыт взаимодействия с менеджментом компании, ее ключевыми специалистами. Юристов, как и коней на переправе, крупный бизнес старается не менять. Конечно, если они не подводят.

— Насколько сегодня отрегулирована эта область?

— Рынок юруслуг условно делится на две группы: адвокатура с ее достаточно жестким регулированием и юридические фирмы, деятельность которых специальным образом не регламентирована.

В нашей стране фактически отсутствуют ограничения на доступ к юридической профессии, за исключением защиты по уголовным делам, которую могут осуществлять только адвокаты. Любой желающий может открыть ООО и оказывать юридические услуги, даже не имея соответствующего образования.

В связи с этим на рынке много юридических компаний разного калибра и «возраста» и частнопрактикующих юристов. И это приводит к сильному демпингу в низком и среднем ценовом сегментах. Что, с одной стороны, хорошо для клиента в плане низкой стоимости юридических услуг в России, а с другой — плохо, так как неизбежно влечет невысокое качество оказываемой юридической помощи. Никакой ответственности за результаты своей работы такие юристы не несут, пожаловаться на них некуда. Сегодня они одному некачественную услугу оказали, завтра другому, послезавтра третьему. К сожалению, существуют бизнесы, построенные именно на такой модели.

Исключение составляют фирмы с именем, дорожащие своей репутацией. Несмотря на отсутствие регулирования, они разрабатывают свои внутренние стандарты и строго им следуют.

У адвокатов деятельность строго регулируется соответствующим законом, кодексом профессиональной этики, есть утвержденные стандарты, для получения статуса необходимо сдать экзамен, а в случае некачественной работы клиент может подать жалобу в адвокатскую палату. Конечно, это не является панацеей и не гарантирует отсутствие ошибок, но хотя бы дает клиенту какую-то дополнительную защиту его интересов.

К сожалению, иногда приходится сталкиваться с ситуацией, когда к нам обращается клиент, уже получивший «помощь» у двух-трех разных юристов. Сначала он идет к одному — тот выбирает неправильную позицию и проигрывает дело в первой инстанции, затем к другому — тоже безрезультатно. В итоге, проиграв две инстанции, просит обжаловать в кассации. А на этом этапе бывает невозможно что-либо сделать, если в первой инстанции юрист не представил необходимые документы, не затребовал нужные доказательства, не заявил ходатайство о назначении экспертизы, хотя для этого были все основания. То есть все потенциальные возможности для выигрыша бывают упущены, и ничего уже не сделаешь: слишком поздно.

Поэтому нужно очень внимательно подходить к выбору юристов, еще лучше делать это заблаговременно, обращаться за советом до того, как возникнет спор, например, на стадии подготовки контракта или других юридических документов.

В нашей стране фактически отсутствуют ограничения на доступ к юридической профессии, за исключением защиты по уголовным делам, которую могут осуществлять только адвокаты. Любой желающий может открыть ООО и оказывать юридические услуги, даже не имея соответствующего образования

«На две вакансии приходило по 100—150 анкет в день»

— А как у вас обстоит дело с кадровым пополнением?

— Сейчас очень много предложений на рынке труда именно от соискателей: тех, кто ищет работу. Мы не так давно размещали две вакансии на позиции юриста и младшего юриста. В день приходило по 100—150 анкет. Причем большая часть из них — это анкеты людей с опытом в возрасте 40—50 лет.

Это говорит о значительной перенасыщенности рынка труда в юридической сфере. Трудоустроиться на должность юриста с достойной оплатой в таких условиях крайне трудно даже людям с внушительным опытом работы, не говоря уже о тех, кто только встал из-за студенческой скамьи.

Работодатели часто сталкиваются с дилеммой, брать студентов и выращивать из них свои кадры, либо отбирать кандидатов с подходящим опытом работы.

Если говорить о нашей компании, мы используем оба варианта, и у каждого из них есть свои плюсы и минусы. Опытный юрист может оправдать ожидания в плане своих знаний, профессиональных навыков. Но есть риск, что, придя с другого места, он может не сработаться из-за наложившей на него отпечаток чуждой корпоративной культуры.

Из способного студента можно взрастить хорошего юриста под себя, но на обучение такого сотрудника уходят значительные временные ресурсы старших коллег. К тому же представители молодого поколения часто в поиске себя стремятся попробовать различные варианты работы у разных работодателей. Получается, что ты вкладываешь в профессиональное становление юриста, а он, набравшись опыта, завтра может уйти от тебя.

«Дела рассматривают живые люди, а не роботы»

— На ваш взгляд, есть ли будущее у профессии юриста?

— Юрист — это не вымирающий вид. Да, переполненность рынка несет в себе определенные угрозы. Последовательно все переходит в цифру, многие процессы автоматизируются. Активно обсуждается цифровизация судебных процессов и правоприменительных процедур. Постоянно идет полемика на тему замены юристов роботами. Но я убежден, что мир все равно не обойдется без участия людей-юристов.

— А в принципе линию защиты искусственный интеллект может выстроить: здесь такую норму закона нужно применить, здесь — такую?

— Сейчас достаточно много тех, кто разрабатывает такие программы, которые, например, помогают составить контракт или исковое заявление. Они будут совершенствоваться, а все, что связано с цифровыми технологиями, развивается стремительно. Но машина не заменит юристов во всех сферах. Порой бывает, что даже высшая судебная инстанция, казалось бы, в идентичных ситуациях принимает противоположные решения. Дела рассматривают живые люди, а не роботы, и судебные юристы, думаю, еще поработают.

Но все же я советую молодым людям внимательно подходить к выбору этой профессии, хотя сам отношусь к юридической династии. У меня, начиная с деда, и родители, и дядя, и двоюродный брат — все юристы. Однако мои дети (первым двум моим сыновьям 10 и 13 лет) на сегодняшний день ориентированы на другие профессии в сфере IT и инженерии, и я не настаиваю на выборе ими юридической специальности.

Юрист — это не вымирающий вид. Да, переполненность рынка несет в себе определенные угрозы. Последовательно все переходит в цифру, многие процессы автоматизируются. Но я убежден, что мир все равно не обойдется без участия людей-юристов

— Почему?

— Ну, во-первых, как я уже говорил, это существующий переизбыток юристов. А, во-вторых, если мы говорим о собственном юридическом бизнесе, вести его сейчас достаточно сложно. Если ты ориентирован на оказание качественных услуг, в составе твоей команды должны быть профессионалы. Крупный и средний бизнес в своих юротделах тоже хочет видеть высококвалифицированных сотрудников. Таким образом, предлагаемые юридической компанией условия по заработной плате должны быть конкурентными, чтобы удержать ценные кадры.

Все эти затраты требуют определенной денежной выручки. Соответственно, важно обеспечить юристов соответствующим объемом работы. Это могут быть постоянные клиенты, находящиеся на обслуживании, работа с компаниями, имеющими свои собственные юридические департаменты, для участия в сложных нестандартных делах, когда требуется определенный опыт.

— Только в нашем регионе перепроизводство юристов?

— Мне кажется, это общая тенденция. Помимо этого, в Москве многие юридические фирмы сокращают штат из-за общего спада в экономике и уменьшившейся в связи с этим выручки.

Перед юридическим бизнесом возник еще один вызов. Поменялась позиция правоохранительных органов в вопросе привлечения внешних консультантов госкорпорациями, компаниями с государственным участием, имеющими в штате собственных юристов. Сейчас в эти компании поступают запросы из следственных органов с просьбой предоставить информацию о заключенных контрактах на юруслуги.

Я не знаю, во что все это выльется, но пока это очень тревожный сигнал для многих юрфирм. Логика правоохранителей такая: если в компании есть свой штат юристов и она полностью или частично финансируется государством, то она не имеет права привлекать консультантов со стороны. Если все будет развиваться в этом ключе, это очень плохо отразится на рынке юридических услуг. Фирмы нашей сферы могут потерять значительную часть своих доходов за счет сокращения этих заказов.

На мой взгляд, эта логика не учитывает особенности бизнеса. Передача дел на аутсорсинг во всем мире — это способ экономить денежные средства и людские ресурсы компании. Держать в штате на постоянной основе высококлассных и, соответственно, высокооплачиваемых юристов по всем направлениям деятельности компании зачастую экономически нецелесообразно. Поэтому привлечение юридических фирм, специализирующихся на определенных категориях дел и имеющих практику ведения дел в судах, вполне оправданно и может приносить хороший экономический эффект.

То обстоятельство, что отдельные недобросовестные руководители могут использовать аутсорсинг для вывода активов компании, не повод запретить такой необходимый и полезный инструментарий. Это то же самое, как запретить управлять автомобилями всем водителям, поскольку часть из них может нарушить правила дорожного движения.