Как из гардеробщика стать подполковником
Сильнее всего закон о воинской службе ударил по казанскому «Синтезу»: воспоминания игроков казанской ватерпольной команды еще советских времен
У Советской Татарии, увы, было мало преимуществ для развития спорта. Одним из них могло бы быть наличие военного округа, где спортсмены проходили бы обязательную в те времена воинскую службу. Но его не было. «Реальное время» рассказывает о казанском «Синтезе», самой пострадавшей из-за воинского призыва татарской команде XX века, — и приводит воспоминания игроков о том, как их разбирали в другие команды по всему Союзу по армейской разнарядке.
«Началась охота на призывника Бойко»
Бывший ватерполист «Синтеза» Александр Бойко приехал в Казань из солнечного Туапсе и готов был остаться в столице Татарии, но его призвали в московский ЦСК ВМФ. Вот что он вспоминал потом:
«Я сыграл на Спартакиаде народов СССР 1979 года, куда, помимо сборных республик СССР, приезжали и зарубежные сборные, чтобы опробовать свои силы перед Олимпиадой-80 в Москве. Тогда мою игру увидели тренеры команды высшей лиги, и практически все армейские команды начали «охоту» на призывника Бойко, как бы руководство «Синтеза» ни старалось меня сохранить.
Вот и пришлось мне перебираться в Москву, хотя я уже попривык к Казани к тому моменту. Материальные проблемы решались — нас тогда устроили на неофициальную работу, я по трудовой книжке успел побывать и гардеробщиком бассейна «Оргсинтез», затем каменщиком третьего разряда при домоуправлении, которое относилось к заводу «Казаньоргсинтез». Эта зарплата плюс стипендия, талоны на питание, все вместе позволяло не думать о материальной стороне дела, а сама команда, повторюсь, была готова к большим свершениям, но…»
Алексей Черных, первый капитан «Синтеза», продолжал рассказывать:
«Правда, в отношении младшего брата Александра Бойко Сергея Минобороны не было настолько строгим. И ему, нашему ведущему голкиперу на то время, пробили вариант службы в казанской части 7474, относившейся к внутренним войскам. Там же служили Ильхам Насибуллин, Александр Рогожин из местных, и я, уже после окончания вуза. Но служба была относительная, конечно: прошли карантин, приняли присягу, и снова в воду. Комбатом у нас был Адам Аушев, родной брат героя СССР Руслана Аушева, тоже прошедший Афганистан. Хорошо к нам относился, хотя, открою секрет, мы проходили службу не как ватерполисты, а как борцы вольного стиля. Поскольку во внутренних войсках ватерполисты служить не могли — только во флоте».
Ильдар Нурмухаметов вспоминал:
«В «Синтезе» всегда был костяк опытных игроков, но глубины состава мы никак не могли добиться, поскольку все время теряли игроков в связи с призывом, после которого домой возвращались далеко не все. Из воспитанников 1964 года рождения мы потеряли Володю Ашаева (перешедшего в московское «Торпедо»), Диму Вахромеева (в «Локомотив» из Харькова). Я уж не знаю, как эти команды, не имевшие отношения к обществу «Вооруженные силы», смогли решить проблемы с армией. А возраст был шикарным, и ребята только по чистой случайности не смогли выиграть золото первенства СССР среди старших юношей. В итоге Дима вышел с «Локомотивом» в высшую лигу и не стал возвращаться в родной город».
«Ушел в армию как доброволец Великой Отечественной»
Ветеран казанского водного поло Ильдар Тазетдинов после армии вернулся в родную команду, но уже не игроком, а администратором.
«Перед призывом меня «потеряли», поскольку я не жил дома, и повестка до меня не доходила. А когда дошла, то я в тот же вечер собрался и пошел в военкомат на улицу Кирова. Пришли под вечер, там уже закрывались, и тут я стою, как доброволец времен Великой Отечественной. Откомандировали меня в Татвоенкомат, куда я должен был явиться на следующий день. Я так и сделал, но в свободное время успел жениться, поскольку моя невеста уже была в положении. Практически свадьбу и проводы сыграл за один раз. Приехал в Москву, прошел учебку, все по-настоящему, и только потом был перекомандирован в «Маяк». Он базировался на станции метро «Войковская» на Ленинградском шоссе. Там было водохранилище, на котором стоял корабль, который мы называли баржой, служивший для нас гостиницей. Мы там жили, питались, а играли в бассейне ЦСК ВМФ.
Там же в «Маяке», помимо выступлений за команду, я начал практиковаться в спортивном массаже, которому обучился еще в Казани, будучи студентом спортинститута. Тогда я прошел соответствующие курсы, и в команду пришел, обладая крайне необходимым для спорта и повседневной жизни умением. Начал практиковаться еще в Казани, а, уже переехав в Москву, стал работать с игроками нашей и первой команды ЦСК ВМФ. Через мои руки в буквальном смысле прошли тогда еще игроки-чемпионы, а уже впоследствии получившие воинские звания: полковник Александр Кабанов, подполковники Александр Клебанов, Вячеслав Оботков, майор Собченко, младший лейтенант Алексей Гаргонов — в общем, весь цвет и гордость советского водного поло, и не только. Персонально на сеансы моего массажа приезжал адмирал флота, который любил водное поло и посещал игры нашей команды, совмещая их с сеансами массажа.
Старшим тренером ЦСК ВМФ работал подполковник Александр Георгиевич Шидловский, а помогал ему майор Евгений Сергеевич Троицкий, который был главным в «Маяке». И я там, поиграв, вошел в состав команды в роли администратора, массажиста и в этом качестве выиграл с командой звание чемпиона СССР 1983 года. До сих пор хранится газета «Советский спорт» с общей фотографией и нашими фамилиями».
«Свозили из деревень крестьян, устраивая митинги с призывами к отъединению от России»
По какой-то странной причине синтезовцы часто проходили службу в Кишиневе, несмотря на то, что местная команда не относилась к армейской. Тем не менее, начав с Виктора Яковлева, потом Казань делегировала в столицу Молдавии еще троих. Дмитрий Афремов вспоминал про игры-«службу» в Кишиневе:
«У меня было несколько предложений, из которых я выбрал Кишинев, приписанный к Одесскому военному округу. Выбор был сделан потому, что там предлагали двухгодичные выступления за местную команду, а остальные настаивали на трех годах.
Кишинев был очень красивым городом — в этом была большая заслуга бывшего генсека СССР Леонида Брежнева, который когда-то руководил Молдавской республикой. А возможности команды, несмотря на то, что она играла, как и «Синтез», на уровне первой лиги, были гораздо выше. Помнится, перед моим уходом мне предлагали остаться в клубе, заявив, что будет сбор на Мальте. Тогда РСФСР не могла себе позволить отправлять спортсменов за границу на подобные мероприятия. Но все-таки родной город, семья и желание получить высшее образование (я доучивался в КАИ) позвали меня в Казань».
Его одноклубник Александр Романов добавляет:
«Помимо того, что мы играли-служили, мы получили возможность пожить в союзной республике Молдавии, и, по сравнению с жизнью в Казани, могу сказать, что там было лучше. Красивее (тут природа постаралась) и сытнее. И не только овощи-фрукты — тут опять же спасибо природе и климату, но и в обеспечении продуктами, товарами. Я оттуда целую коробку книг привез, например, которые не мог свободно купить в тогдашней Казани.
Все это приводило к росту сепаратистских настроений. Там еще сверху подогревали, на том же съезде народных депутатов 1989 года, после чего республика забурлила. Начали на автобусах свозить из деревень крестьян и устраивать митинги на главной площади Кишинева с призывами к отъединению, прогоняли русских, выражали желание присоединиться к Румынии. Тогда еще это было без экстремизма, а уже позже могли даже побить, если признавали в тебе чужака. Но самая жара началась позже, когда уже наш последний служивый ватерполист из Казани Эдуард Васенин успел демобилизоваться».
«Разные случаи были, но таких как ты, долбоносов, еще не было»
Нынешний президент СК ВВС «Синтез» Ирек Зиннуров уехал служить на Украину, в Севастополь, и вспоминал:
Спустя еще некоторое время я был поставлен на ставку игрока команды СК КЧФ, будучи записан матросом. Ставка была не полноценная, мы делили ее с моим другом Эдуардом Николаевым, который был призван из Киришей. Так отслужили срочную, остались на сверхсрочную и только тогда стали мичманами».
Коллега Зиннурова по «Синтезу» и СК КЧФ Олег Владимиров про свою армейскую службу рассказал:
«Ни наличие студенческого билета, ни то обстоятельство, что я был единственным сыном матери-одиночки, не воспрепятствовали директиве Генштаба о призыве военнообязанного Владимирова на армейскую службу.
Воспрепятствовала моя мама. Когда позвонили в дверь с повесткой, она сказала, что я лежу в больнице, хотя я лежал на тот момент в зале, смотрел телевизор. Когда я спросил, кто приходил, она ответила, что соседка. Только потом все это вскрылось, и получилось, что свой призыв я пропустил. В итоге призывался следующим, причем любопытно, что меня не военкомат забирал, а я сам отправился в Москву и пришел с документами в воинскую часть. Офицер посмотрел на меня и сказал: «Разные случаи у меня были, но таких, как ты, долбоносов, еще не было».
Ситуацию с армейской службой синтезовцев подытожил Александр Бойко, который, играя и тренируя затем столичный клуб ЦСК ВМИФ, вышел в отставку в чине подполковника:
«В принципе, на тогдашний «Синтез» так и смотрели как на команду, которая воспитывает игроков, в дальнейшем поставляя их в команды высшей лиги и не решая собственные задачи. И не надо забывать, что в союзных республиках уровень жизни был получше, чем в тогдашней Татарии. Тогда же чемпионат страны проводился по туровой системе, и за время выступления на нем имелась возможность посмотреть города команд, где мы выступали.
Еще мы потеряли такой козырь, как местный спортинститут, поскольку он переехал в Набережные Челны, в те годы носивший название Брежнев. И не надо забывать, что у нас поначалу не было профессии «спортсмен». Это позже, ближе к развалу СССР, появилась профессия «инструктор по спорту» и зарплаты стали повыше. А были времена, когда нас устраивали по разным должностям. К примеру, я и гардеробщиком числился, и каменщиком, кто-то был записан в трудовой книжке как лифтер»...