Всеволод Чаплин: «Святитель Николай, взирая на нас с Неба, огорчается, все это видя»

Недовольство возникает всегда

Приход многих людей в Храм Христа Спасителя к частице мощей святителя Николая Мирликийского видится мне событием, как ни странно, вполне обычным и ожидаемым. Несмотря на всю шумиху в СМИ — как «позитивную», так и критическую. Собственно, критика тоже обычна. Она звучала и в 2011 году, во время принесения в Россию пояса Богородицы, и через два с небольшим года, когда приносили Дары волхвов. До сих пор многие не могут понять, почему православная вера в нашем народе настолько крепка, что ее не поколебали ни советские репрессии, ни многочисленные «похороны РПЦ» либеральной интеллигенцией.

Протодиакон Андрей Кураев, конечно, может говорить, что приезд мощей — это «последний козырь в руке Патриарха». Однако вне зависимости от мнения отца Андрея или даже Его Святейшества люди будут приходить к святыням. Как приходили они тысячами в Троице-Сергиеву лавру на день памяти ее основателя даже в самые суровые советские годы. И как приходят они десятками тысяч на Царские дни в Екатеринбург — безо всякой рекламы и безо всяких указаний начальства, церковного или светского.

Власти и либеральные публицисты могут думать что угодно. Последние могут даже считать, что критические статьи о судьбе храма преподобного Исаакия или о «деле Соколовского» дали им окончательную победу в антицерковной борьбе за общественное мнение. Увы: «побеждают» они только в глазах собственной идеологическо-политической секты, которая и так годами носит их на руках, причитая о «гибели авторитета РПЦ» (в этом редком случае употреблю сию аббревиатуру, которую еще Патриарх Алексий просил журналистов не употреблять). Максимум, на что они могут рассчитывать в более широком кругу людей — это на недовольство перекрытием дорог и пробками. Однако это недовольство возникает всегда: что в связи с мощами или Ураза-байрамом (скоро это можно будет проверить), что в связи с проездом крупного чиновника, что в связи с митингом оппозиции. Так что не надо искать «нового социального тренда» в брани за рулем, которая все чаще выливается в соцсети.

«Стояние в очереди ради святыни — это дело веры»

Святого Николая наш народ любит — и все тут. Да, частица его мощей есть во множестве московских храмов. Да, по большому счету неважно, к какой частице ты прикладываешься — к большой или маленькой, «медийно раскрученной» или привычной. И не надо слушать тех священнослужителей, которые странным образом объясняют необходимость прихода именно к привезенным мощам сомнениями в подлинности аналогичных святынь, давно находящихся в России. Мощи — не магический камень. Они помогают потому, что приходящий к ним молится святителю, а тот ходатайствует о нас перед Богом. И исцеление, разрешение конфликтов, помощь в житейских делах приходят к людям по их вере — а не «автоматом».

Стояние в очереди ради святыни — это дело веры. Оно само по себе помогает человеку открыть сердце Богу — особенно если, ожидая подхода к святыне, ты молишься, а не ведешь праздные разговоры. Причем молишься не только о второстепенных вещах — здоровье, житейском успехе, материальных благах — а о главном. О вечном спасении. То есть о достижении единственной настоящей цели жизни.

Тайного католика — на Патриарший престол?

Впрочем, о «либеральной» критике довольно. Теперь о шуме «позитивном» — в нем тоже чувствуются некоторый надрыв и некоторая искусственность. При этом настойчиво педалируется тема развития контактов Русской Церкви с Ватиканом, санкционировавшим отправку ребра святого Николая в Россию. Добрые отношения с инаковерующими и даже неверующими — дело хорошее по определению. Но не будем забывать, что в 1920-е годы ватиканские деятели планировали возведение на Московский Патриарший престол тайного «католика», который должен был ввести унию с Римом в обмен на… принесение мощей святителя Николая. Так утверждает, например, Мария Стахович в брошюре «Фатимские явления Божией Матери — утешение России», где содержится немало фактуры о наступательных действиях Ватикана в Советской России на фоне ослабления Православной Церкви.

Вообще обмен святынь на стратегические уступки многократно использовался Римом в отношениях с «варварами». Прекрасно помню, как покойный Иоанн Павел II настойчиво предлагал нашей Церкви икону-«краснушку», представляемую как подлинник чудотворной Казанской, в обмен на согласие на его визит в Россию. Водил нас с тогдашним митрополитом Кириллом в свою личную часовню, молился перед этой иконой на коленях, несмотря на старческую немощь… Не случайно «русский католик», историк Алексей Юдин сегодня говорит про принесение мощей: «Религиозные события такого масштаба, безусловно, — это то, что подготавливает почву для соединения христиан».

Шаг в сторону Ватикана

Впрочем, похоже, что теперь заинтересованность в «оживлении» отношений с Ватиканом почему-то больше нужна церковной Москве — скорее всего, для демонстрации успехов на фоне затяжных проблем на Украине и во внутрицерковной жизни. Вновь начал использоваться «экуменический» язык, заимствованный у западной теологии 60-х — 80-х годов и многократно развенчанный православными богословами и публицистами.

В интервью итальянской газете La Stampa Патриарх Кирилл сказал: «Улучшение отношений между нами должно иметь своей основой не разрушение или замалчивание сложившихся за эти века отличий между Православием и Католичеством, а единодушное стремление к жизни по Евангелию в современных условиях».

Для итальянской аудитории, привыкшей к «экуменическим» речам, в такой декларации ничего нового нет. А вот в православной среде (и не только русской) многие убеждены: для достижения единства в вере нужно, чтобы «отличия» в вере и религиозной практике, отделившие «католический» Запад от истинной Церкви, были как раз преодолены. Если хотите — разрушены. Без этого не будет единодушия в понимании Евангелия, а значит, и в жизни. В упомянутом интервью используется термин «западная Церковь». Однако с точки зрения многих православных христиан такой Церкви сейчас нет, и ее только предстоит воссоздать с нуля — ибо неправославной «Церкви» быть не может.

«Сам Патриарх говорит о святом как о «защитнике твердо хранящих правую веру и апостольское предание». Впрочем, похоже, что слова, адресованные итальянцам и православной пастве, готовились в разных церковных учреждениях…». Фото patriarchia.ru

Кто готовил слова Патриарха для итальянцев и православных?

Да, многим, в том числе, наверное, и Патриарху, дороги воспоминания об «экуменическом» энтузиазме второй половины прошлого века. Я сам когда-то этот энтузиазм разделял — вместе с «неформалами» 80-х годов. Однако западные христианские — или уже постхристианские — конфессии все сильнее отдаляются от Православия, а не приближаются к нему.

22 мая Его Святейшество, стоя у мощей святителя Николая, сказал: «Где нет Бога, там нет и не может быть непреходящих нравственных законов. А если так, то и право рассыпается, ведь право не может основываться на преходящих человеческих ценностях».

Увы, западные страны убрали Бога из законов — и теперь стремительно убирают из своей жизни настоящую нравственность. Ватикан при Папе Франциске не особо этому препятствует. Иногда он даже соглашается на уровне символических жестов с такими явлениями, как половая распущенность, транссексуализм, нелегальная иммиграция иноверного населения.

Уверен: святитель Николай, взирая на нас с Неба, огорчается, все это видя. Ведь он был не дипломатом, а решительным и эмоциональным поборником Православия, видел в нем единственную истину, защищал его от ересей — вплоть до физического столкновения с Арием. Сам Патриарх говорит о святом как о «защитнике твердо хранящих правую веру и апостольское предание». Впрочем, похоже, что слова, адресованные итальянцам и православной пастве, готовились в разных церковных учреждениях…