Йохан Вандерплаетсе, Schneider Electric: «Не исключаю, что проект по локализации будет в Татарстане»

«В Татарстане компания видит большие преимущества»

— Господин Вандерплаетсе, на прошедшей в ТАИФе встрече вы озвучили некоторые данные по работе Schneider Electric в России. В частности, было отмечено, что Россия находится на четвертом месте в структуре оборотов компании. Как вы считаете, четвертое место для России именно в этом сегменте — мало или много? Каков ваш потенциал в России?

— Конечно, как любой руководитель, я никогда не бываю доволен. Всегда есть возможность сделать больше. То, что Россия занимает четвертое место — здорово. В ряде сегментов мы уже продуктивно сотрудничаем, есть сферы, в которых можем развиваться дальше. Речь идет об автоматизации промышленных процессов. Наша задача в России — повысить долю рынка в промышленной автоматизации как минимум до того уровня, который мы наблюдаем в других странах. Если говорить об инвестициях, то в планах Schneider Electric инвестировать в Россию пять миллиардов рублей только в этом году.

— Какова доля рынка компании в России сегодня и на какую вы рассчитываете?

— По промышленной автоматизации в России компания занимает примерно пятое место. Это при том, что по остальным направлениям в стране мы обычно находимся либо на первом, либо на втором месте. По нашим расчетам, войти в топ-3 по России вполне реально.

— В течение какого срока?

— В течение трех, максимум пяти лет.

— Летом прошлого года Schneider Electric перенес производство оборудования с завода в Казани, арендующего площади в Q-Park, на собственный завод в Екатеринбурге. Это был, наверное, самый крупный уход иностранного игрока из республики за последние годы. Планируется ли возобновить аналогичное производство в Казани?

— Это произошло до того, как я возглавил Schneider Electric в России. Суть состояла в некоторых разногласиях с арендодателем помещения и в неопределенности будущего комплекса, в котором располагался завод. Мы не могли планировать долгосрочные инвестиции в производство в таких условиях.

В республике компания видит большие преимущества. В ходе визита в Татарстан мы встретились с представителями Агентства инвестиционного развития РТ и обсудили дальнейшие перспективы сотрудничества. У нас планируется встреча с руководством Иннополиса по вопросу локализации НИОКР. Было принято решение усилить разработку в России, осталось только решить — где конкретно. Либо мы это будем делать сами, либо на базе Сколково, либо в Сколково и в Иннополисе. Я не исключаю, что это будет в Татарстане, поскольку, на мой взгляд, Иннополис — интересный проект. Также сегодня идет активное обсуждение того, где мы будем производить оборудование для промышленной автоматизации. И опять же не исключаю, что это возможно в Татарстане.

Помимо этого, Schneider Electric занимается лицензионным производством. На данный момент есть несколько татарстанских партнеров, которые по лицензии используют наши технологии. Производство их собственное, просто в него они включают наши решения.

По нашим расчетам, войти в топ-3 по России вполне реально

— Как вы оцениваете перспективу работы с лицензионными партнерами?

— Рынок растет очень быстро. Мы все время ищем новых партнеров и новые направления для сотрудничества.

— В Заинске сейчас представлено ваше лицензионное производство ТАТЭК, которое занимается выпуском блочных комплексных трансформаторных подстанций по низкому напряжению. Есть ли там возможности для дальнейшего роста? Возможно, будете внедрять там новую продукцию?

— Поскольку наша компания использует только технологии сегодняшнего дня, мы будем передавать им по лицензии последнее поколение технологий.

«Не нужно забывать, что мы живем в глобальном мире»

— Вы говорили, что в России локализация активна. Какова география локализации компании. Где сегодня расположены заводы Schneider Electric?

— В России компания представлена шестью заводами. Есть два завода в Самаре. Кстати, один из них — «Электрощит» — самый крупный завод компании в мире. Для наглядности, на одном только производстве «Электрощит» работает 6 тыс. человек, в то время как по всей стране в Schneider Electric трудится около 12 тыс. сотрудников. Два завода находятся под Санкт-Петербургом. Имеется завод в Екатеринбурге. И еще один недалеко отсюда, в Козьмодемьянске. Кроме того, по нашей лицензии большой перечень оборудования производят российские компании, например, на своем заводе в Екатеринбурге «Росатом» собирает ячейки среднего напряжения. Этой осенью на базе технополиса «Москва» планируем открыть линию сборки оборудования для солнечных электростанций. В скором времени собираемся открыть центр НИОКР в Сколково, который разработает технологии по умной передаче электроэнергии. Это наши основные фундаменты в России.

— Вы озвучили, что сейчас ищете партнера, это будет новый для вас в России проект?

— Да, проект будет новый. Это та тема, которую мы сейчас активно обсуждаем. Компания готова рассмотреть совместные предприятия с надежным российским партнером.

— Одной из главных целей «Энергетической стратегии России на период до 2035 года» является рост внутренних производственных возможностей, в том числе и за счет повышения локализации. К 2035 году доля энергетического оборудования иностранного производства, такого как, например, газовые турбины, должна составлять менее 10%. К каким трудностям это может привести и какие возможности раскроет?

— Мы понимаем и поддерживаем стратегию России по локализации и диверсификации. Я сам, практически, 25 лет живу и работаю здесь. В течение всего времени, что я в России, идут разговоры о диверсификации производства, и только последние два-три года этим вопросом занялись реально. И компания России хочет помочь. 60 процентов наших продаж приходится на продукцию местного производства. Кроме того, мы стараемся по максимуму покупать компоненты для своего производства у российских поставщиков. Но локализуя, компания руководствуется тремя принципами. Во-первых, мы никогда не пойдем на компромисс за счет качества. Бывает, отсутствуют определенные компоненты на российском рынке, и мы не можем локализовать производство, потому что нет нужных составляющих. Во-вторых, при локализации компания использует только новейшие технологии. И, наконец, в-третьих, мы четко должны понимать, что производство после локализации будет не менее эффективно, чем производство, которое есть у компании на других заводах в мире. Например, у нас есть один завод, специализирующийся на производстве специфических трансформаторов, спрос на которые достигает трех-четырех штук в год. Естественно, мы не будем локализовать такую линию технологий в России, потому что нет смысла.

Было высказано предложение генерального директора ТАИФ покупать у них полимеры для использования на наших российских заводах. Мы абсолютно за такой подход. Так Schneider Electric сможет не покупать полимеры из-за рубежа, что в свою очередь, призвано помочь российской экономике.

Локализация локализацией, но не нужно забывать, что мы живем в глобальном мире. Поэтому компания ведет конструктивный диалог с правительством в сфере реалистичных требований к уровню локализации оборудования. Понятно, что в современном мире ни одна страна не может производить все внутри и со 100% локализацией.

«Каждый кризис, санкции — тоже возможности»

— Повлияли ли европейские санкции на развитие российского сегмента бизнеса компании Schneider Electric? Если да, то как?

— Санкции напрямую не отражаются на нашем бизнесе или мало отражаются. Здесь речь идет больше о специфических технологиях: сланцевая нефть, сланцевый газ, добыча нефти в Арктике. Эти проекты мало нас касаются. Косвенно отражаются финансовые санкции, которые сейчас объявлены. Все европейские и американские банки не могут предоставлять определенный долгосрочный кредит российским структурам. И если у наших заказчиков имеются проблемы с привлечением финансирования, то это отложит их инвестиционные проекты, что, в свою очередь, отразится на нас.

Однако каждый кризис, санкции — тоже возможности. Мы очень гордимся тем, что начали проекты по локализации до того, как это стало модным. Теперь развиваемся быстрее, чем общий рынок. Это, благодаря и санкциям в том числе, потому что конкуренты поняли, что нужно производить на месте. А у нас — своя производственная база.

У нас есть хороший опыт по построению сети зарядных станций в Москве. Сейчас мы ищем партнера или заказчика

— Как вы решаете вопрос с финансовыми санкциями, вы кредитуетесь в России?

— Мы, конечно, не банк, но есть кредитные линии, которые компания обеспечивает. Например, работаем с такой крупной организацией, как «Кофас». Обеспечиваем подход, который позволяет нашим заказчикам получить привлекательное финансирование.

— Компания создает решения для «интеллектуальных» распределительных систем передачи электроэнергии (система smart grid). Что принципиально нового предлагают рынку «умные системы»?

— Smart grid — актуальная и важная тема. Это большие возможности по достижению энергоэффективности в мире. По всем прогнозам, спрос на энергию к 2040 году вырастет на 50 процентов. Население крупных городов также увеличится на 50 процентов. Одновременно нужно снизить выбросы, чтобы избежать изменения климата. Единственный выход — новые технологии. Речь идет о возобновляемой энергетике: ветровой энергии, солнечных станциях. Во вчерашнем мире передача энергии осуществлялась очень просто — поток энергии был односторонним. Неважно, день это был или ночь, уровень энергии оставался тот же. Это были колоссальные потери. Сегодня благодаря новым технологиям, программному обеспечению, эта передача стала намного умнее. Во-первых, производство энергии зависит от потребления — днем растет, ночью падает. Энергия не обязательно будет исходить от мощной станции. Будет много небольших по объему станций, подключенных друг к другу, в том числе использующих возобновляемые источники энергии. На Западе это есть уже сегодня. В России умные сети начинают активно развиваться.

— С Татарстаном вы работаете по этим технологиям?

— Мы работаем много по оборудованию, а по системам управления пока нет.

— К слову, про альтернативные источники: компания Schneider Electric планировала реализовать проекты по строительству сети электрозаправочных станций. Еще в 2011 году, в частности, сообщалось о соглашении с компанией rEVolta, первым российским поставщиком комплексных решений для зарядной инфраструктуры электромобилей, о поставке на российский рынок линейки зарядных станций Evlin. Тогда сообщалось, что одну из таких заправок установят в Казани. Запуск сети планировали на 2016 год. Участвует ли компания в этом проекте или он был свернут?

— Проект пока затормозился, но мы это готовы обсуждать с Татарстаном. У нас есть хороший опыт по построению сети зарядных станций в Москве. Сейчас мы ищем партнера или заказчика. Проблема в том, что никто не хочет инвестировать в заправки для электромобилей, пока таких автомобилей мало. Но я думаю, что это временные трудности и будущее наступит быстрее, чем кажется.

«Для получения солнечной энергии не обязательно, чтобы светило солнце»

— Одним из направлений Schneider Electric является разработка решений в сфере возобновляемой энергетики. В России этот рынок только формируется. На ваш взгляд, насколько подходит это направление для нашей страны?

— Я не совсем согласен с утверждением, что альтернативная энергетика в России медленно развивается. Наше направление бизнеса по солнечной энергетике быстро прогрессирует и в России в том числе. Понятно, что получить всю энергию из солнца нереально. Может быть, лет через 50 это и будет возможно, но сегодня точно нет. У России еще ключевые места занимают такие источники энергии, как нефть и газ. Но, несмотря на это, Россия обязательно должна обратить внимание на возобновляемые источники. Во-первых, собственная промышленная база повысит конкурентоспособность. Во-вторых, открывается огромный рынок на экспорт технологий за рубеж.

— Отражаются ли особенности России (географические, климатические) на возможностях использования альтернативных источников энергии?

— Особых ограничений, честно говоря, я не вижу. Например, для того, чтобы получать солнечную энергию, не обязательно нужно, чтобы светило солнце, достаточно просто света. Такую энергию вообще эффективней даже в мороз получать. Я недавно был на форуме во Владивостоке, там постоянно дует ветер из-за тихоокеанского пространства. Местные жители считают это огромным минусом. Я же вижу в этом бесконечный бесплатный источник ветровой энергии.

— По вашим прогнозам, какую долю занимает альтернативная энергетика в России?

— Сегодня это мизерная доля, вряд ли она достигает даже одного процента. У Schneider Electric пять реализованных проектов солнечных электростанций в России. Что интересно, эти проекты построены на нашем локализованном оборудовании и спроектированы российскими инженерами. Для России плюс, поскольку есть люди, которые умеют обращаться с новыми технологиями. И когда произойдет прорыв, Россия не будет отставать. Я не ожидаю, что в ближайшие десять лет доля альтернативной энергетики превысит пять процентов.

— Буквально недавно вы подписали с Казанским государственным энергетическим университетом соглашение о сотрудничестве. В чем оно будет заключаться?

— Планируется работа над созданием на базе КГЭУ учебного Центра прикладных квалификаций Electro Skills, который будет специализироваться в области электротехнических и электромонтажных работ с применением стандарта World Skills International. В Центре будут осуществляться профессиональная подготовка и обучение студентов навыкам электромонтажных работ, особенностям проектирования, монтажа, ремонта и техобслуживания электротехнического оборудования, а также переподготовка и повышение квалификации специалистов рабочих специальностей. Если говорить об инвестициях, то сумма составит порядка семи миллионов рублей.