Анвар Сайфутдинов: «Шаймиев Булгар воскресил по-своему — вот я его и взял как хана булгарского»

Как заказчики испугались «ханских» портретов

— Анвар Камилевич, как возникла идея написать «ханскую» серию портретов?

— Я узнал от своего товарища о том, что есть заказ на тематический календарь, который хочет сделать одна известная татарстанская компания. Мы пришли в издательство, которому дали этот заказ, и выяснилось, что этих ханов для календаря уже писали Рушан Шамсутдинов и Ильдар Ахмадеев под некую восточную миниатюру. А я-то портретист, мне интересны лица, и мы с моим товарищем предложили свою версию.

Ну, а кто может сыграть ханов? Только политики и люди власти. Вот я же не сыграю хана. У людей была бы возможность ознакомиться с историей каждого настоящего хана (мы же вообще ханов своих не знаем), и заодно владельцы календарей будут угадывать черты лица прототипа — современного политика. Конечно, можно было и глубже пойти: найти историков, археологов, которые знают эти эпохи, их атрибутику.

Так вот, у нас были наши родные властители — не надо искать что-то или придумывать — все уже на виду, а мой коллега подготовил текст. Но заказчики испугались. Пошли люди из издательства спрашивать в эту компанию, а можно ли вот так сделать. Еще понесли советоваться к чиновникам, а там тоже испугались. Но я выполняю чисто творческую задачу. Я же не насмехаюсь над ними. Мне интересно постичь психологию, уловить.

Хочу сказать, что меня хорошо поняли татары Питера и Москвы — они мне пишут в соцсетях: «Какой вы молодец, что эту тему затронули — мы хоть ознакомимся с лицами живыми и историей прошлого».

«Я выполняю чисто творческую задачу. Я же не насмехаюсь над ними. Мне интересно постичь психологию, уловить». Фото Романа Хасаева

Календарь в итоге не состоялся. Моему другу тоже сказали, что текст в итоге не надо готовить — там будет только дата рождения. И они решили «содрать» с интернета чужие картины. Перепугались, в общем. Тем не менее, я предложил товарищу своему текст завершить до конца, так же, как и серию портретов. И мы решили найти другого издателя или хотя бы за свой счет выпустить.

— Выставка этих картин планируется?

— Да, есть идея провести ее в кабмине (я там пару раз уже делал выставки) — как раз будет интересно. После совещания выйдут депутаты, посмотрят, а заодно можно сесть и рисовать их там. Я лично с этим проектом сам для себя открытие сделал, что есть такие правители наши, политики. Не всех я знал. Министр культуры, например, или министр образования.

— А есть ли связь между настоящими ханами и современными героями портретов?

— Там есть совпадения, действительно. Минтимер Шаймиев, например. Хочу сказать, что в нашей деревне, в нашем районе с его помощью был построен ледовый дворец, школа искусств, бассейн большой. Он требовал, чтобы нефтяники вкладывались в социальную сферу, в благополучие. Шаймиев Булгар воскресил по-своему — вот я его и взял как хана булгарского.

Наш сегодняшний президент — он в образе вымышленного хана — Тимерхан. Я считаю, что это такой хан, такой правитель, каким бы я хотел его видеть — в казанской шапке (золотой филигранный венец, изготовленный в XVI веке и хранящийся в Оружейной палате — прим. ред.), веселый нормальный парень. Вот так я его и написал. Аттила — это воин, это Сафаров со стальным взглядом. Некая связь есть, и она улавливается. Не буквально, конечно же, но связь есть.

Два портрета отправятся к своим героям

— Правильно ли я понимаю, что портреты писались не с натуры?

— Конечно. Вот с натуры было бы грандиозно. Если бы я сам лично хотя бы минут 15 находился с каждым человеком… Мне все-таки нужно свой взгляд кинуть на человека, увидеть его своими глазами, а не по каким-то случайным фотографиям. Это было бы очень здорово. Я мог бы запечатлеть их так, как они смотрят на меня. Или же предварительно попросить человека: «вот представьте, что…». Хотя, что ему представлять — он уже в своей роли. Тогда бы эти портреты были крепкие такие. Фундаментальные. Но на это заказ нужен. Можно было бы и научную работу провести, поискать какой точно шлем был, какое вооружение и так далее.

Хорошо бы познакомиться с ними и писать с натуры. Вот поэтому мы планируем проводить выставку в Кабинете министров — я бы их увидел реально, меня бы покритиковали.

Вот с Шаймиевым я лично разговаривал, поэтому он мне и удался легко и хорошо. Метшина видел, Минниханова.

— А сколько у вас уходило времени на один портрет?

— По-разному, но в среднем один день. Подготовка длительная, а пишу я быстро — можно при желании написать потрет за час-полтора с натуры.

«Я писал, к слову, реалистичный портрет Сафарова в форме, для общества «Динамо», потом писал картину со всеми его подчиненными с ним самим в центре. Ну, подчиненные сейчас уже поменялись — может быть, закажут еще»

— Герои картин в курсе, что вы подготовили эту серию портретов?

— Большинство не знает об этих портретах, но хорошо бы, чтобы узнали. Хотя, знаете, купило это же издательство портрет Сафарова, и эту картину хотят ему подарить. Еще купили портрет главы «Татспиртпрома». Вообще, портреты готовы к продаже — мне лишь бы послать свои картины в жизнь — дальше.

Я писал, к слову, реалистичный портрет Сафарова в форме для общества «Динамо», потом писал картину со всеми его подчиненными и с ним самим в центре. Ну, подчиненные сейчас уже поменялись — может быть, закажут еще.

«Людям простым очень приятно, когда властитель с ними разговаривает»

— Сколько всего «ханов» будет, если учесть то, что вы больше не ограничены 12 месяцами года?

— Тринадцать. Я продал портреты Атиллы и Чингизхана, но напишу их еще раз — нужно, чтобы они были на выставке. А так, все уже написаны. Можно некоторые поправлять, но я не сделаю этого. Это как импровизация: выдохнул и все.

— Какой хан вам давался труднее всего?

— Сразу вспоминаю Разиля Валеева (депутат Госсовета РТ — прим. ред.). Он очень трудно мне давался, потому что он в очках всегда узнается. У Шамиля Гафарова (заместитель премьер-министра РТ — руководитель аппарата Кабинета министров РТ — прим. ред.) интересное лицо такое — спортсмен, весь поломанный, а я сделал его более мягким.

«Все портреты уже написаны. Можно некоторые поправлять, но я не сделаю этого. Это как импровизация: выдохнул и все». Фото Романа Хасаева

Еще мне говорят, почему Бату хан без головного убора. Я как-то подумал, если я ему головной убор надену, то он будет не похож на себя. И то, что он без шапки, значит, что он ничего не боится.

— А кого вы написали с легкостью?

— Шаймиев. Это же сразу видно, как ни крути. Такой добрый, смотрит. Он мне нравился всегда тем, что просто общался с народом. Приезжает в деревню и разговаривает с людьми, говорит, что думает.

Моя соседка как-то принесла книжку, а там фотография: Шаймиев сел на корточки и разговаривает с моим сыном. Это был просто случайный снимок. Там открывался Ледовый дворец, мы подошли к толпе, а Шаймиев присел и стал разговаривать. Людям же простым это очень приятно, когда властитель с ними разговаривает…