Online-конференция с Александром Фроловым — главным редактором портала ИнфоТЭК, автором и ведущим телеграм-канала «Нефтегазовая игра»

20 ноября в 11:00 на вопросы читателей интернет-газеты «Реальное время» ответит Александр Фролов — заместитель генерального директора Института национальной энергетики, главный редактор портала ИнфоТЭК, автор и ведущий телеграм-канала «Нефтегазовая игра».

Тезисы беседы:
— Ситуация на глобальном и российском нефтегазовых рынках;
— О чем говорят прогнозы ОПЕК и МЭА?
— Зима не за горами: прогноз эксперта по отопительному сезону;
— Тенденции и ожидания в нефтепереработке;
— Ценовые качели на топливном рынке — что происходит и чего ожидать?
— Авторынки — электромобилизация откладывается?

— Александр Сергеевич, нефть и газ — кровь современной экономики. Наша нефть марки марки Urals упала в цене. Стоит ли нам волноваться? Что происходит на рынке?

— Это данные, которые публикуют западные агентства. Цены бывают минимум двух видов: FOB и CIF. Первая — это цена в порту отправления. Вторая включает в себя и затраты на транспортировку, цена в порту получения. Когда говорят, что цена Urals падали ниже 40 долларов за баррель, речь шла о цене FOB. Как говорят сами агентства, это была минимальная оценка, она сейчас выше.

Как цены на нефть касаются россиян? Во-первых, через налоги. Налог на добычу нефти высчитывается с учетом цены нефти марки Urals в порту отправления. Еще примерно на 20% определяет нефть Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО), но доминирует Urals. Всего добывается в нашей стране от 500 до 550 млн тонн нефти, включая газовый конденсат. Нефтегазовые налоги и НДС — крупнейшие в России. НДС в прошлом году обеспечил примерно 15 трлн рублей. Налог на нефть — порядка 10 трлн, он второй в стране по объему. Если снижается цена на нефть, снижается и объем поступлений. Относительно прошлого года нефтегазовые доходы на 25%, но гораздо важнее то, как они упали относительно планируемого показателя. Здесь цифры гораздо ниже. Часть падения была запланированной.

Для нас падение цен на нефть означает сокращение бюджета, если только не произойдут две вещи. В России учитывается не только цена нефти в долларах в порту отправления, но и курс. Может быть ослаблен рубль. Я не говорю, что это будет сделано, но такое в принципе возможно. Или, может, произойдет стабилизация. Тем, кто думает: «Какая мне разница, что происходит с наполнением бюджета?», предлагаю вспомнить 90-е годы.

Про ситуацию в целом на рынке. Против двух наших крупных компаний были введены санкции, которые преподносились как очень серьезные. У нас четыре крупнейших компаний, против них на данный момент действуют санкции. Против двух были введены в начале этого года, еще предыдущей администрацией. Тогда их называли адскими, страшным ударом по нашему нефтяному сектору. Сейчас деятельность компаний, понятно, усложнилась, есть проблемы в сербском направлении. Но компании работают, нефть добывается, процесс идет. Вторая порция санкций аналогична. По накопленному опыту мы может сказать, что негативные последствия наиболее заметны в первые два-три месяца, в это время перестраивается логистика и т.д. Там могут быть резкие колебания в порту отправления. В порту получения колебания в меньших масштабах. После введения санкций может снижаться цена FOB, потому что растут расходы. Но до конца текущего года все это будет преодолено, если ситуация будет развивать также, как и в течение последних трех лет, когда вводились «страшные санкции». На низшем нефтяном звене санкции действительно сказываются, там ведется напряженная работа, но для государства с высоты птичьего полета ситуация не так критична.

— Неожиданно ОПЕК и МЭА сошлись во мнении: как минимум до середины этого столетия популярность углеводородного сырья будет расти. Как так вышло, что они запели хором? Получается, сроки, в течение которых должны были максимально отойти от углеводородов, отодвигаются?

— Не скажу, что они прямо запели хором. МЭА — очень уважаемая структура. Но в 2022 году ОПЕК, которая раньше пользовалась данными агентства, потому что МЭА слишком политизирована. МЭА отображает позицию не всех потребителей, но скорее кучки потребителей — крупной, но все же не такой большой.

МЭА два года прогнозирует избыток предложения на мировом рынке. Это объясняют тремя причинами. Мол, будет расти добыча в странах за пределами ОПЕК+. Есть ли она? И да и нет. Те авансы, которые выдавались США, не оправдались. Сейчас Штаты дошли до отметки добычи нефти 13,5-13,6 баррелей в сутки. Но Китай и Индии нарастят потребление в среднем на 400-450 баррелей в сутки, а в целом мировое потребление вырастет... Здесь мы снова возвращаемся к противоречиям между МЭА и ОПЕК.

Рост спроса на нефть мог бы быть больше, если бы не элекромобили, говорят также в МЭА. А третий пункт — Китай. Ему скоро будет очень плохо. Динамика рост его экономики будет замедляться, она начнет снижение, утверждают в МЭА. Но Китай — это наиболее динамично растущий рынок углеводородного сырья вообще нефти в частности. В 2023 года большая часть прироста мирового рынка достигалась за счет Китая. При этом Китай и крупный импортер. Там есть и собственная добыча, которая развивается, просто потребность растет опережающими темпами.

Трамп, вернувшись в Овальный кабинет, начал новые торговые конфликты. МЭА утверждает, что Китай от этого страшно пострадает. Пока мы наблюдаем, как США отодвигает эти «торговые удары». В результате прогноз МЭА и ОПЕК очень сильно расходится. Это отражение взгляда не просто на абстрактный нефтяной рынок. Он является продолжением и отражением состояния мировой экономики.

Ближний прицел расходится у МЭА и ОПЕК. Но в прогнозе на 25 лет вперед МЭА неожиданно допускает, что потребление нефти может расти к 2050 году. Получается, оно отходит от концепции «зеленого» энергоперехода? Сторонники этой идеи говорят, что углеводороды не будут нужны в энергетике. Вместо ископаемых будут использоваться в качестве энергоносителей электричество, полученное возобновляемыми источники.

После пандемии утверждали, что рынок нефти и газа уже расти не будет. Но динамика очень хорошая. Надо кого-то обвинить. Говорят, дело не в ошибочных прогнозах, а в том, что в «зеленые» технологии вкладывают мало средств. Так оправдывается МЭА.

ОПЕК учитывает демографический фактор, говорит о том, что мировая экономика удвоится за ближайшие 25 лет. Как можно предполагать снижение спроса на углеводороды в таких условиях? Наоборот, надо стремиться к тому, чтобы удовлетворить этот будущий спрос.

Надо учитывать, что нефтяники несут расходы не только на добываемую сейчас нефть, но и на будущее. В каждый добываемый баррель закладывается цена на тот баррель, который добудут потом. Качество мировых запасов нефти ухудшается — крупных месторождений становится меньше, плотность пород растет и т.д. Добыча становится сложнее.

«Зеленая» энергетика начала буксовать из-за того, что она неуправляемая. Вы не можете сказать: «Ветер, дуй с такой-то скоростью, потому что нам нужно столько-то электричества». Нынешние власти Евросоюза хотят отказаться не только от российского газа, а в целом от газа, считая, что от угольных и газовых электростанций надо отказываться. Идея в том, чтобы производить «зеленый» водород путем электролиза воды. Все производства хватаются за сердце и ужасаются его себестоимости.

Во всей этой истории мы обнаруживаем тягу к перераспределению финансовых потоков между магистральными направлениями энергетики. Энергетические планы ЕС базируются на обещаниях будущих прорывов. Вместо создания более-менее работоспособной концепции, учитывающей техническую базу, ссылаются на эффект масштаба. Но эффект не работает. Например, неадекватно низкие на нефть сейчас могут привести к тому, что при растущем спросе будет дефицит. В результате цены поднимутся, и потребление начнет проседать, и восстанавливаться оно будет медленно. Страны ОПЕК не заинтересованы в дефиците и краткосрочном взлете цен, за котором последуют проблемы.

— Не могу не задать еще один вопрос по следам вашего подкаста. В нем возник интересный вопрос о вложении средств в нефтепереработку. В Татарстане два предприятия — «ТАИФ-НК» и ТАНЕКО. Средств они не жалеют. А что за рубежом нового открывалось? На память ничего не приходит.

— В Китае, например, количество нефтеперерабатывающих заводов увеличивается. А США и ЕС — да, интересная история. ЕС планирует к 2035 запретить продажу новых автомобилей с ДВС. Это коснется и части электромобильного рынка, порядка 40% рынка — заряжаемые гибриды. Получается, сейчас вкладывать деньги в нефтепереработку — безумие. В США же метания. Жесткие ограничения Штаты вводит не будут, для них значима, в том числе в экспорте, нефтяная составляющая. В плюс США то, что не растет особо спрос на внутреннем рынке, и существующие нефтеперерабатывающие заводы удовлетворяют спрос. Но они закрываются, и страна может столкнуться с тем, что текущий уровень спроса придется удовлетворять за счет импорта. Об этом профильные министерства начали говорить в 2025 году. Для США проблема нефтепереработки стоит чуть менее остро, чем для ЕС. Европа может столкнуться с нехваткой нефтепродуктов, производимых на ее территории, в 2030-х годах.

Можно предложить, что будут развиваться европейские электромобили. Китайский автопром сейчас продается в Европе, и их продажи растут. Он вытесняет европейские автомобили. А Европа из-за концепции «зеленого» перехода ставит крест на развитии своего автопрома.

— А что в России с нефтепереработкой?

— У нас колоссально выросло качество нефтепродуктов за последние 15 лет. Мы находимся на этапе модернизации нефтеперерабатывающих заводов. ТАНЕКО и «ТАИФ-НК» — крупные отличные заводы. В целом средний показатель глубины нефтепереработки с 70,5% в 2010-2011 годах до 84-85% в текущем. Планируется, что показатель в будущем превысит 90%.

Дизельное топливо у нас росло опережающими темпами, мы рассматривали его как основной экспортный товар. Порядка 50% шло на внутренний рынок, 50% — на экспорт. Сейчас соотношение изменилось. Что касается бензина, сейчас мы на 10-12% производим больше, чем потребляем. Но потребление будет расти. Стоит обсудить увеличение выпуска автобензина.

Реклама. АО «ТАИФ-НК»

Партнеры