Операция «Эвакуация»: как спасали промышленность СССР в первые месяцы войны

Смогли и выстояли

Сегодня становится понятно всем, что санкции — это надолго (если не навсегда), давление извне на нашу страну нарастает, и финансовая блокада со стороны ведущих мировых держав начинает перерастать в политическую. А любая блокада резко активизирует в атакуемом организме механизмы выживания. Появляется система замкнутого воспроизводства сообщества, с минимальной зависимостью от обмена с внешней средой. Международный обмен, конечно, не упадет до абсолютного нуля — остаются страны-партнеры, не желающие участвовать в интересах разного рода «мировых клубов», но объемы международного обмена будут сжиматься. Так, за 2014 год внешнеторговый оборот России упал на 6% по сравнению с 2013 годом. Прогнозы на 2015 год по темпам падения еще пессимистичнее.

Кроме давления в виде блокады российская экономика испытывает на себе колоссальные по разрушительной силе последствия от двукратного падения мировых цен на нефть. Хотя в структуре валовой добавленной стоимости доходы от добычи полезных ископаемых составляют (по данным 2014 года) всего 10,3%. Однако следует отметить, что и структура промышленного производства, и структура добавленной стоимости очень сильно искажены благодаря применяемой сейчас классификации ОКВЭД, в которой все торговые операции нефтегазового сектора, генерирующие основную часть прибыли, отнесены к разделу «Торговля». Если пытаться экспертно определить реальную долю сырьевого сектора экономики в формировании ВВП по отраслевому принципу, то с учетом нефтепереработки, транспортировки нефти, газа и нефтепродуктов, а также оптовой и розничной торговли нефтепродуктами эта доля составляет не менее 30%. И это только прямой подсчет, без учета перелива средств нефтегазового сектора по другим отраслям экономики. Так что последствия от снижения нефтяных цен очень сильно бьют по всей экономике России.

Многим становится понятно, что разворачивающийся внутренний экономический кризис надо преодолевать не монетаристским «таргетированием инфляции», а другим путем. Все чаще и чаще становятся слышны голоса, призывающие перевести экономику России на мобилизационные рельсы. Сама обстановка заставляет нас задуматься о строительстве экономики, ориентированной внутрь, на саму себя, на развитие без связей с другими странами.

И тут появляются сомнения: «Справимся ли? Сможем ли так сильно напрячься?»

В канун юбилея Великой Победы все эти сомнения должны быть полностью отринуты — в ходе войны мы проделали невиданные в мировой истории трансформационные экономические изменения в предельно сжатые сроки.

В течение 12 лет (1928–1940 годы) в Советском Союзе в ходе героической индустриализации была построена современная промышленность (а ведь в 1928 году почти 90% экономически активного населения было занято в сельском хозяйстве). Приоритетное развитие тяжелой промышленности было достигнуто дорогой ценой — за счет постоянного отставания сельского хозяйства, производства предметов потребления, низкого качества уровня жизни практически всех слоев населения, хронического жилищного голода, крайне неудобных бытовых условий.

Главное — эта индустриализированная экономика оказалась способной обеспечить победу в тяжелейшие годы Великой Отечественной войны с ее периодом отступления, эвакуации, налаживанием производства на востоке.

Если сравнивать предвоенные экономические потенциалы Германии и СССР, то надо учитывать, что на Германию работала промышленность многих покоренных стран Европы и вместе они производили угля, металла, электроэнергии, станочного оборудования в 1,5-3 раза больше, чем СССР. Это определяло и превосходство Германии в вооружении (по количеству танков, самолетов, орудий примерно в 2 раза) по сравнению с СССР, обеспечившее ей преимущество с самого начала войны.

Перед лицом потерь

Ущерб от войны для СССР был колоссальнейшим.

Возьмем страшные цифры наших потерь из статистического сборника «Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

«Немецко-фашистские захватчики полностью или частично разрушили и сожгли 1 710 городов и поселков и более 70 тыс. сел и деревень; сожгли и разрушили свыше 6 млн зданий и лишили крова около 25 млн человек; разрушили 31 850 промышленных предприятий, вывели из строя металлургические заводы, на которых до войны выплавлялось около 60% стали, шахты, дававшие 60% добычи угля в стране; разрушили 65 тыс. км железнодорожной колеи и 4 100 железнодорожных станций, 36 тыс. почтово-телеграфных учреждений, телефонных станций и других предприятий связи; разорили и разграбили десятки тысяч колхозов и совхозов, зарезали, отобрали и угнали в Германию 7 млн лошадей, 17 млн голов крупного рогатого скота, 20 млн свиней, 27 млн овец и коз. Кроме того, они уничтожили и разгромили 40 тыс. больниц и других лечебных учреждений, 84 тыс. школ, техникумов, высших учебных заведений, научно-исследовательских институтов, 43 тыс. библиотек общественного пользования. Но самая тяжелая потеря в Отечественной войне — это гибель почти 27 миллионов советских людей».

Последние два месяца 1941 года были самыми тяжелыми и критическими в истории военной экономики и прежде всего промышленности СССР. В этот период эвакуированные на восток предприятия уже перестали давать продукцию в старых районах, но еще не были восстановлены в новых тыловых районах. К этому периоду относятся исключительно большие потери, которые понесло народное хозяйство СССР в результате временной оккупации гитлеровской Германией ряда советских районов.

На территории СССР, оккупированной к ноябрю 1941 года, находилось до войны около 40% всего населения страны, производилось 63% всей довоенной добычи угля, 68% всей выплавки чугуна, 58% всей выплавки стали, 60% всего производства алюминия. На этой территории производилось 38% всей довоенной валовой продукции зерна, 84% всего довоенного производства сахара, находилось 38% всей численности крупного рогатого скота и 60% всего поголовья свиней. Длина железнодорожного пути на территории, оккупированной к ноябрю 1941 года, составляла 41% протяженности всех железнодорожных путей СССР.

Размер потерь, понесенных СССР к концу 1941 года, в производстве военной продукции виден хотя бы из того, что за период с августа по ноябрь 1941 года в результате оккупации, а также эвакуации промышленности из прифронтовых районов выбыло из строя 303 предприятия, изготовлявших боеприпасы. Месячный выпуск указанных предприятий составлял 8,4 млн корпусов снарядов, 2,7 млн корпусов мин, 2 млн корпусов авиабомб, 7,9 млн взрывателей, 5,4 млн средств воспламенения, 5,1 млн снарядных гильз, 2,5 млн ручных гранат, 7 800 т пороха, 3 000 т тротила и 16 100 т аммиачной селитры.

В результате военных потерь, а также эвакуации сотен предприятий валовая продукция промышленности СССР с июня по ноябрь 1941 года уменьшилась в 2,1 раза. В ноябре и декабре 1941 года народное хозяйство СССР не получило ни одной тонны угля из Донецкого и Подмосковного бассейнов. Выпуск проката черных металлов — основы военной промышленности — в декабре 1941 года уменьшился против июня 1941 года в 3,1 раза; производство проката цветных металлов, без которого невозможно военное производство, за тот же период сократилось в 430 раз; производство шарикоподшипников, без которых нельзя выпускать ни самолетов, ни танков, ни артиллерии, сократилось в 21 раз.

В этой обстановке несгибаемая воля нашего народа позволила выдержать это тяжелейшее испытание, а затем перейти в наступление и одержать победу.

Действительно, в начале войны, когда эвакуированные в восточные районы предприятия еще не вышли на проектные мощности, был существенный спад производства. Произведенный национальный доход в 1942 г. составлял всего 66% от уровня 1940 г., продукция промышленности — 77%, сельского хозяйства — 38%. Но уже в 1943 г. в разгар войны экономика начала расти, и рост был весьма заметным. Национальный доход вырос в 1943 году на 12%, промышленное производство — на 17%.

Продукция промышленности в % к 1940 г.

Выпуск стали, млн тонн

Производство электроэнергии, в млрд киловатт-часов

Валовая продукция сельского хозяйства, в % к 1940 г.

Капитальные вложения государственных и кооперативных организаций без колхозов (в сопоставимых ценах), млрд рублей

Беспримерная эвакуация

С экономической точки зрения, самой главной за всю Великую Отечественную войну победной стратегической операцией являлась переброска из фронтовых и прифронтовых районов огромного количества ценностей, оборудования и миллионов людей на тысячи километров в восточные районы страны, обеспечение в кратчайшие сроки на новом месте выпуска продукции, остро необходимой фронту.

Это была уникальная акция, не имевшая прецедентов в мировой истории. И уже вряд ли (а может, и не дай бог!) будет повторена в будущем.

В самые тяжелые первые месяцы войны, с июля по декабрь 1941 г., было эвакуировано из угрожаемых районов 2 593 предприятия, которые обычно размещались на площадках строящихся производств либо на близких по профилю предприятиях. В некоторых случаях оборудование размещалось и вводилось в строй под открытым небом, после чего вокруг него возводились стены цехов. На новых местах в среднем через 1,5-2 месяца предприятия начинали давать продукцию.

Только в первые три месяца войны были эвакуированы 1 523 крупных предприятия, из которых 1 360 предприятий были военные. Сроки эвакуации были предельно сжаты. Например, к концу августа 1941 г. из Ленинграда отправили в глубокий тыл около 100 крупных предприятий, вывезли более 600 тыс. человек. Из Москвы и области к концу ноября 1941 г. было эвакуировано почти 500 крупных предприятий. Из Запорожья за 45 дней вывезли около 320 тыс. т станков, конструкций, металла и других грузов.

Из общего числа эвакуированных крупных предприятий 226 было направлено в Поволжье, 667 — на Урал, 244 — в Западную Сибирь, 78 — в Восточную Сибирь, 308 — в Казахстан и Среднюю Азию. В тыловые районы было вывезено железнодорожным транспортом более 10 млн человек, водным — более 2 млн человек.

За время войны из районов, которым угрожал захват противником, по железным дорогам проследовало 1,5 млн вагонов или 30 тыс. поездов с эвакуированными грузами. Из западных районов было перемещено 2,4 млн голов крупного рогатого скота, 5,1 млн голов овец и коз, 0,2 млн свиней, 0,8 млн лошадей, много сельскохозяйственной техники, зерна и другого продовольствия.

Эвакуацию предприятий надлежало осуществить так, чтобы по прибытии на место, где уже было начато строительство заводских корпусов, эти предприятия буквально с ходу могли выпускать продукцию. Требовалось сохранить технологическую целостность производства. Для этого на новые места перебазировались работники предприятий (вместе с семьями), большая часть оборудования, техническая документация, а также сырье и комплектующие изделия.

Помимо грандиозной эвакуации, потребовалось в кратчайшие сроки перестроить все народное хозяйство, перевести его на рельсы военной экономики. И прежде всего необходимо было переключить машиностроительные заводы и другие предприятия на обслуживание нужд войны, в предельно сжатое время реконструировать и построить новые заводы, обеспечить максимальные мощности по производству военной техники и боеприпасов.

Принц Госплана

И здесь, совершенно фантастическую работу проделали работники Госплана СССР и лично его председатель Николай Алексеевич Вознесенский. Это был человек поистине невероятного таланта как экономист и управленец, который стал председателем Госплана СССР в 1938 году в возрасте всего 35 лет (!). Войну он встретил в 38-летнем возрасте. Сталин его в открытую называл своим преемником, что после войны и послужило причиной его смерти — он был расстрелян в 1950 году в ходе внутрипартийных распрей по ложному навету.

Честно признаться, инструментарий, используемый тем Госпланом СССР, был слабеньким. На практике советский метод планирования не слишком отличался от тех, которые использовались во время войны американским управлением военной промышленности, английским министерством снабжения и соответствующими органами в Германии. Это был кустарный балансовый метод и «автоматизация» расчетов посредством счетов на костяшках и механических арифмометров. При всем этом необходимо было одновременно решать ряд задач:

1. Задачи увязки работы смежных отраслей производства, добывающей и обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства и индустрии, транспорта.
2. Задачи увязки роста производства и роста потребления, финансирования производства и его материального обеспечения.
3. Осуществление правильного районного размещения предприятий, исходя из необходимости ликвидации дальних и встречных перевозок, приближения предприятий к источникам сырья и к районам потребления их продукции.

Уже потом, значительно после войны, в 60-х во времена Хрущева грубый кустарный метод планирования был отвергнут как устаревший и начались поиски новой модели планирования — системы оптимального функционирования экономики (СОФЭ), где вовсю использовались математические модели линейного программирования, метод «затраты-выпуск» и даже теневые цены (объективно обусловленные оценки). Весь этот «коктейль» был приправлен бурным внедрением автоматизации расчетов с применением ЭВМ. Даже западные экономисты с тревогой наблюдали за разработками советских ученых. Но начавшееся в те же 60-е освоение западносибирских залежей нефти и газа похоронило весь этот проект.

Так вот, обладая слабенькой автоматизацией расчетов, примитивными методами планирования, руководствуясь в основном здравым смыслом, Госплан СССР тем не менее смог решить такие задачи, которые даже на малую толику непосильны для современных российских «монетаристов»!

Всего через неделю после начала войны Вознесенский с аппаратом Госплана разработал на основе указаний ЦКВКП (б) и СНК СССР от 23 июня мобилизационный план на третий квартал 1941 года, который заменил собой ранее принятый мирный план развития экономики страны. Намечалось резко увеличить добычу угля и нефти, выплавку чугуна и металлорежущих станков. Выпуск специальных видов проката должен был быть увеличен вдвое. Капитальное строительство ограничивалось строго установленным числом ударных строек на востоке страны. В пользу военного производства перераспределялось все: металл, уголь, электроэнергия, оборудование. Значительные ресурсы металла из мобилизационных запасов и 75% распределяемых между всеми отраслями промышленности металлорежущих станков передавались военным предприятиям. Размеры производства военной техники и вооружения, предусмотренные довоенным государственным планом развития народного хозяйства на третий квартал, намечалось увеличить на 26%.

16 августа 1941 года был принят разработанный Вознесенским с аппаратом Госплана «Военно-хозяйственный план» на IV квартал 1941 года и на 1942 год по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии.

Этот план был рассчитан на перемещение промышленности в восточные районы СССР и форсирование в этих районах военного производства, необходимого для нужд Отечественной войны. Военно-хозяйственный план по восточным и тыловым районам СССР предусматривал организацию и увеличение производства стрелкового вооружения и артиллерии, в том числе зенитных пушек, противотанковых пушек, полковых, дивизионных и танковых пушек, минометов, тяжелой артиллерии, винтовок, автоматических пистолетов-пулеметов, пулеметов танковых и пехотных, авиационных пулеметов и пушек. План предусматривал программу размещения производства и выпуска в восточных районах СССР патронов, порохов и всех видов боеприпасов. Была предусмотрена организация на востоке новых баз и развитие имеющихся предприятий по производству авиамоторов и самолетов, в том числе штурмовиков, истребителей, бомбардировщиков. Намечено создание новых баз по производству танковой брони и выпуску тяжелых и средних танков, а также артиллерийских тягачей. Предусмотрена организация в тыловых районах производства малых военных кораблей — охотников за подводными лодками, бронекатеров и торпедных катеров. Военно-хозяйственный план предусматривал для восточных районов программу увеличения производства угля, нефти, авиабензина, автобензина, чугуна, стали, проката, меди, алюминия, олеума, аммиачной селитры, крепкой азотной кислоты и толуола. В целях скорейшего развертывания и материального обеспечения военного производства в районах Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии военно-хозяйственный план предусматривал перевод в восточные районы сотен промышленных предприятий машиностроения, по производству боеприпасов, вооружения, танков, самолетов с передачей им строек и предприятий других отраслей народного хозяйства.

На IV квартал 1941 года и на 1942 год был утвержден план ввода в действие в восточных районах СССР дополнительных электрических мощностей и план эвакуации в эти районы котлов и турбин; утвержден для восточных районов на тот же период план ввода в действие 5 новых доменных печей, 27 мартеновских печей, блюминга, 5 коксовых батарей и 59 каменноугольных шахт, а также список ударных строек военного значения.

Для усиления пропускной способности железных дорог и обеспечения грузооборота в районах Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии военно-хозяйственный план предусматривал реконструкцию и расширение основных железнодорожных узлов, станций и путей. Учитывая перемещение производительных сил, военно-хозяйственный план ставил перед транспортом задачу быстрого развития пропускной способности железных дорог на востоке.

Военно-хозяйственный план для обеспечения нужд военного хозяйства предусматривал увеличение в районах Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии государственных резервов, в том числе топлива, нефтепродуктов, металла, продовольственных и промышленных товаров за счет текущего производства, а также за счет перемещения резервов из западных районов СССР в восточные.

Военно-хозяйственный план имел большое организующее значение в перемещении производительных сил на восток, в восстановлении и развитии производства, особенно военной техники, в восточных тыловых районах СССР. Эвакуированные предприятия организованно направлялись на стройки и действующие предприятия, что ускорило восстановление их в новых районах. В результате этого план освоения и выпуска военной техники в 1942 году в восточных районах СССР был не только выполнен, но в ряде случаев и перевыполнен.

Экстремальные задачи и экстремальные люди

В ходе войны приходилось решать совершенно немыслимые по срокам и тяжести хозяйственные задачи.

Возьмем тяжелую ситуацию с металлом. Гитлеровцы оккупировали огромную территорию, в том числе южные районы нашей страны. На захваченной врагом территории оказались все металлургические заводы юга. А война требовала металла. Положение стало критическим.

13 апреля 1942 года Государственный комитет обороны утвердил план мероприятий по решению этой проблемы. Планом предусматривался ввод в действие 23 доменных и свыше 60 мартеновских печей; 22 электропечей и 7 бесмеровских конверторов; 25 прокатных станов и ряда трубопрокатных; коксовых печей и сопутствующих производств. Достаточно сказать, что практическое выполнение этого плана позволило увеличить производственные мощности, если сравнивать их с мощностями, введенными в действие за три с половиной предвоенных года, по чугуну и стали почти в два раза и по прокату — почти в три раза.

Решение проблем с металлом позволило резко нарастить производство танков. Возьмем Уральский танковый завод № 183 имени Коминтерна (ныне ОАО «НПК «Уралвагонзавод»), г. Нижний Тагил Свердловской области. Уже в августе 1941 года на базе Уральского вагоностроительного завода и 12 эвакуированных предприятий был создан крупнейший танковый завод, на площадях которого за годы войны было выпущено 25 тысяч танков, что больше, чем на всех вместе взятых заводах Германии (23 тысячи танков). На заводе было освоено конвейерное производство танка Т-34, и в целом каждый третий советский танк, принявший участие в боевых действиях, был выпущен на этом заводе.

Или, возьмем, к примеру, ситуацию с кавказскими нефтепромыслами. Николай Константинович Байбаков (также будущий председатель Госплана СССР) стал заместителем наркома нефтяной промышленности СССР в возрасте 29 (!) лет и в 1942 году (в возрасте 31 года) с блеском выполнил поручение Сталина по уничтожению нефтяных скважин и нефтеперерабатывающих предприятий в Кавказском регионе. Он организовал работу следующим образом: при приближении противника все ценное оборудование демонтировалось и вывозилось на восток страны, малодебитные скважины немедленно выводились из строя, а особо богатые — продолжали использоваться и уничтожались при самых крайних обстоятельствах. В результате ни одной тонны нефти враг на Северном Кавказе не получил, а ведь в гитлеровском рейхе уже было образовано акционерное общество «Немецкая нефть на Кавказе», и в Северокавказский регион был завезен большой запас труб для разработки «новыми хозяевами» нефтяных месторождений. Однако почти за полгода оккупации Кубани захватчикам не удалось восстановить ни одной скважины, а немецкие трубы после изгнания врага нам очень пригодились.

Сам Байбаков, например, вспоминал о том задании Сталина так: «До сих пор помню такой момент. Шел июнь 42-го. Товарищ Сталин вызывает меня в Кремль. Глянул на меня и сказал: «Гитлер идет на Кавказ. Он объявил, что если не захватит нефть Кавказа, то будет считать войну проигранной. Нам необходимо сделать так, чтобы немцам не досталась и капля нефти. Я вас предупреждаю, если вы оставите хотя бы одну тонну нефти немцам, мы вас расстреляем. Но если вы уничтожите промыслы, а немец не придет на Кавказ, и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем». Я решился спросить: «А какая же у меня альтернатива?» Он в ответ, так же тихо: «Вы молодой человек… У вас есть?.. — Сталин показал указательным пальцем на висок, имея в виду ум: — Летите. Решайте этот вопрос с Буденным». Мне тогда шел 31-й год. Я понимал: если фашисты захватят нефть, то для Советского Союза это станет катастрофой. Если бы это произошло, было бы и самому впору пулю в висок пустить».

Продолжение «Экономика ТАССР в годы военных испытаний» следует.

На постере фото с сайта Главного центра специальных перевозок МВД России (gcsp.mvd.ru)