Новости раздела

«Делай как маркетолог, действуй как стартапер, воспринимай себя журналистом»

Московские журналисты рассказали, как найти себя на медиарынке России

«Делай как маркетолог, действуй как стартапер, воспринимай себя журналистом»
Фото: realnoevremya.ru/Юлия Красникова

Медиа в трудном положении: дефицит денег на рынке и не меньший дефицит знаний. Как развиваться на рынке и тем более как запустить новый проект? Что сделать, чтобы получить лучшие результаты в медиа, и каким для этого нужно стать специалистом — на эти вопросы два часа пытались ответить участники главной дискуссии первого дня фестиваля «Вместе медиа» в Казани. Резюме выступлений в репортаже «Реального времени».

Максим Корнев — доцент Института массмедиа РГГУ, эксперт MediaToolbox:

— Оканчивал журфак, но сейчас меня к журналистам можно отнести с натяжкой. Я работал в «Коммерсанте», в приложении о недвижимости. На радио работал редактором, сам был главным редактором студенческого издания. Но тянуло меня к корпоративным коммуникациям, даже не столько к деньгам, сколько к технологиям. Потом кармическое ощущение, что я делаю фигню, затянуло меня в исследования и преподавание. Был опыт работы и пиарщиком, даже было свое ИП — я устанавливал кофемашины. Сейчас, кроме преподавания, занимаюсь в том числе медиаконсалтингом.

Мой пафос такой — не нужно бояться пробовать. Самое важное — придумывать себе какие-то миссии, идеи и ставить перед собой сложные задачи. Как это не банально звучит — выкидывать себя из зоны комфорта.

Есть простая схема: думать надо как маркетолог (выбирая ниши, находя свою уникальность), действовать как стартапер (не бояться, искать форматы, аудиторию, тестировать идеи), а воспринимать себя как журналист (каждый раз думать о людях). Если это совместить, вероятность на успех выше.

У нас есть свои журналистские интересные мероприятия, «места силы». Если ты эти педали крутишь, пытаешься развиваться — ты будешь расти.

Артем Галустян — продюсер медиапроектов:

— Я окончил журфак. Работал в «Коммерсанте» 4 года, это, пожалуй, мой основной опыт. Я продюсер мультимедийных проектов. Например, в «Коммерсанте» делал проект про Чернобыль «Земля отчуждения», проект про крымских татар. Сейчас я работаю сам по себе.

То, что сейчас происходит в медиа, это все гораздо депрессивнее и тяжелее, чем было в 2008-м или 2012-м. Практически не осталось достойных «не зашкварных» СМИ, где можно работать. Те, кто есть, — они уже укомплектованы. Это очень компактные мобильные группировки. Да, появляются «карликовые» проекты типа «Мела», «Медиазоны», «Н+1», «Арзамаса» — и в них еще кто-то как-то выживает.

При этом на рынке безработицы огромное количество крутых журналистов, не нашедших себе место, которые не хотят работать на «Первом канале» или у Арам Ашотыча (имеет в виду Арама Габрелянова, гендиректора холдинга «Ньюс Медиа» — прим. ред.).

При этом есть другая ситуация: на рынке огромное количество незанятых вакансий, достаточно крутых. Они связаны с новыми потребностями: нужны люди, которые разбираются в трафике, умеют анализировать аудиторию, количественные и качественные показатели.

Я ушел из «Коммерсанта», когда мне давали там делать все, что я хочу, это была работа мечты: я мог писать, о чем хотел, мне давали под проекты бюджеты, которые я просил. Но я потерял интерес к работе именно в рамках структуры «Коммерсанта».

После увольнения я не работал только две недели. Потом я работал каждый день дома, у себя за компьютером. Ко мне стали поступать предложения сделать какие-то проекты. И я стал думать: почему я живу с ощущением, что я не работаю, но я получаю деньги и всем доволен?

Я понял, что моя работа вне конкретной структуры стоит в два-три раза дороже. Помимо того, работать дома и управлять своим временем — удобнее. Я подчинен графику, который сам себе построил, и могу отклоняться от него, как хочу. Я осознал, как же круто сосредотачиваться на своих идеях.

Мне говорят: «А как же стабильность?» Знаете, я понял, что, работая где-то, ты испытываешь ту же нестабильность. Никогда не знаешь, когда тебя закроют.

Есть два минуса из того: ты не совсем понимаешь, куда идешь. Ты идешь вперед, и все может быть окей, но у тебя нет системы поощрения. В традиционной структуре тебе начальник бонус выпишет, может, премию, может, функционал расширит. А ты не в системе, которая поощряет. Но к этому быстро привыкаешь.

Илья Жегулев — спецкор «Медузы»:

— Всем привет, я Илья, и я тоже «алкоголик». Я тоже окончил журфак. Карьеру начинал как музыкальный журналист. Потом работал в «Газете.ру». Каким-то образом попал в проект «Смартмани», затем некоторое время «Слонил» (работал в издании «Слон», теперь Republic — прим. ред.). Работал в издании Forbes. Там я нашел нишу — писать человеческие истории. Потом я забронзовел и решил взбодриться, поработав четыре месяца на канале «Дождь», и оттуда ушел в «Медузу».

Самые сложные кризисы для меня были творческие. Ты понимаешь, что достиг какой-то планки, ты уже понимаешь, как работать, как писать, тобой довольны, но творчески ты совершенно не растешь. Если ты в этом комфортном мирке долго находишься, ты погибаешь как журналист, как профессионал. Справляться со своими творческими кризисами нужно новыми вызовами.

Для журналиста, особенно начинающего, лучше работать в каком-то стартапе, даже маленьком. И браться за любую работу, где ты можешь себя проявить. Не бойтесь челленджей. Можно быть крутым в своем (любом) проекте — и тебя заметят. Та же «Медуза», когда я туда пришел, была проектом с совершенно неочевидной судьбой. Когда они только начинали, по моим наблюдениям, они делали какую-то хрень. Я просто понял, что там классная команда и я там себя найду.

Игорь Севрюгин — две недели как бывший парламентский обозреватель канала «Дождь»:

— Я телеведущий, журналист и бывший парламентский обозреватель канала «Дождь», бывший (уже как две недели). Я учился в Казанском университете культуры и искусств на режиссера телепрограмм. На телевидение попал еще в школе. Работал в программе «Доброе утро» — учил бабушек огурцы закатывать. Потом работал в новостях, аналитической программе. Потом понял, что в Казани за шесть лет «забронзовел». Я поехал в Италию, учил язык, работал на итальянском канале почти год. Затем приехал в Москву и работал уже на канале «Дождь».

После шести лет на ТНВ я понял, что засиделся, я многое могу, — и мне стало скучно. Когда я стал спецкором «Дождя» в Казани, для меня это было техническим вызовом. Я выходил в прямой эфир с айфона, делая репортаж с митинга. Я не понимал, как можно подойти к человеку с айфоном или айпадом и записать комментарий.

На днях в Варшаве на саммите НАТО я увидел, что почти все крупные телеканалы и мультимедийные платформы — от Buzzfeed до Washington Post — выходят в прямой эфир с айфона. У них штатив, к айфону подключен микрофон, выставлен профессиональный свет.

Сначала я думал, что это только мы в России так от бедности работаем. Но нет, так работает весь мир. У «Дождя» это было от бедности. Вся конвергенция рождается от бедности. Когда ты попадаешь в кризисную ситуацию, у тебя начинает работать мозг.

Главное в работе журналиста — это честность к себе и тому, что ты делаешь. Вроде ты работаешь на телеканале «Дождь», но, если ты делаешь это честно, отношения с Госдумой, людьми, которые у власти, выстраиваются сами собой. Я с утра до вечера работал в Госдуме, общался с депутатами. Приятно мне было, неприятно — не важно, но я всегда соблюдал нейтральную позицию.

Юля Красникова
Мероприятия

Новости партнеров